Танцор Ветра. Том 3 (СИ) - Зайцев Константин

И тут я услышал шепот. Тихий, срывающийся.

— Во славу твою, господин… — Лоцман вскинул руки, будто в молитве. Его глаза расширились, лицо исказила смесь страха и фанатизма. Но чтобы он ни хотел сделать, у него не получилось.

Четки Шифу рванулись, словно атакующая змея. Мгновение — и они сомкнулись у него на шее.

— Я предупреждал, — произнес монах спокойно.

Лицо лоцмана покраснело, глаза полезли из орбит. Он захрипел, пытаясь вдохнуть. Его пальцы пытались ослабить давление, но Шифу лишь слегка наклонил голову и сказал тихо, почти мягко:

— Ты не сможешь убить себя. И не сможешь убить нас. Эссенция в твоем теле заблокирована. Драконорожденные сильны и опасны, но и на них есть управа. Что же говорить о таком мусоре, как ты.

Четки натянулись еще сильнее, и я услышал хруст, как ломающаяся ветка. Тело дернулось и обмякло, повиснув на удавке.

— Теперь он точно не активирует ловушки, — спокойно сказал старик, стягивая четки и обтирая их о собственный рукав. Его лицо не выражало ни капли эмоций, только легкую усмешку.

Ликуй даже не повернул головы.

— Веди дальше, — сказал я, кивая на баржу.

— Лян уже знает, что мы здесь, — тихо произнесла Ксу.

Я посмотрел на нее. Ее лицо было бледным, но глаза светились решимостью. Похоже кто-то очень дорого заплатит за, то что решил сделать своей мишенью эту снежную деву.

Баржа становилась все ближе. Факелы на ее палубе вспыхнули ярче, словно кто-то на борту приветствовал нас.

( Ксу с китайского — белоснежная, холодная, снег)

Глава 5

Лодка ткнулась в прогнивший борт, издав глухой звук, похожий на удар лопаты в крышку выкапываемого гроба. Сама атмосфера этого места давила на меня куда сильнее, чем я мог представить. Даже когда я стоял в кабинете призрачного судьи, то не испытывал такого иррационального страха. Там все было понятно, здесь же все ощущалось неправильным.

Дерево под моими пальцами было мягким, мокрым и таким же противным, как склизкая плоть гниющего мертвеца. В воздухе стоял запах тухлой рыбы, гниющих водорослей и чего-то еще, больше всего напоминающего жидкость для бальзамирования мертвецов. Вязкий белый туман клубился вокруг нас, затягивая окружающее пространство серой пеленой. Скрип дерева, плеск воды о борт, вой ветра в рваных парусах — все это смешивалось в какофонию, которая резала слух тишиной между звуками.

— Чертова дыра, — хрипло выдал Ликуй, сдвигая топоры на плечах. — Судя по очертаниям, это торговая баржа для морской торговли. Вот только тут даже крысы бы сдохли с голоду. Уверен, что в трюме нет груза. На таких посудинах команда человек тридцать, может сорок. Но если груза нет, то значит у них полно места для мяса. Злого мяса с кучей железа. Это сотня, а может, две ублюдков в засаде. Надо быть аккуратнее. — Будем честны, меня пробрала речь этого обычно немногословного бойца, но сколько бы ни было врагов, мы обязаны справиться, если хотим, чтобы Ксу выжила.

Я поднял взгляд на борта. Ветер заставлял паруса трепыхаться, словно рваные крылья умирающей птицы. Словно липкими щупальцами морского чудовища по моей коже скользило ощущение присутствия эссенции Изнанки. Каждый вдох говорил мне, что это место не для живых. Вот только я не просто живой, и у меня есть задача.

Ликуй взлетел на борт первым, будто штурм кораблей для него было привычным делом, и тут же сместился, давая место Ксу. Когда я оказался на палубе, то первое, что я заметил, это то, насколько побледнело лицо моей подруги. Она дышала чуть тяжелее, но в ее взгляде читалась стальная решимость. Она не хуже меня чувствовала влияние Изнанки и человека, который решил, что он хозяин над этой силой.

— От этого места у меня встают волосы на шее, — тихо прошептала Ксу, осматривая скрипучую палубу. Гнилые доски палубы были покрыты бурыми пятнами. Я знал этот цвет. Кровь. Старая кровь, намертво въевшаяся в доски.

Бойцы Дома молча заняли периметр. Арбалетчики развернулись в разные стороны, контролируя пространство. Бойцы с гуаньдао разошлись чуть в сторону, чтобы им было удобнее прикрывать Ксу от любого нападения. Их дисциплина была безупречной, но я видел, как в их глазах мелькает суеверный страх. Они знали легенды о том, что иногда мертвецы возвращаются. И когда они приходят, то желают лишь одного — теплой плоти и крови живых. Они знали, что могут умереть, но их верность Ксу была сильнее страха смерти.

Шифу перебирал четки. Он казался единственным спокойным. Его глаза скользили по тени люков, по щелям между досками, по ржавым дверцам надстроек.

— Такая тишина громче крика, — произнес он почти шепотом. — Они здесь. И ждут. Готовьтесь.

Я шагнул дальше, стараясь не шуметь. Вокруг зияли люки — черные провалы в трюм, из которых тянуло гнилью и холодом. Слабый свет факелов выхватывал из тумана лишь куски палубы, рваные канаты, выбитые весла.

Ветер толкнул меня в спину, словно говоря «прислушайся». Я замер, следуя его совету, и услышал звук, от которого внутри меня поднялась волна страха, которая тут же выжгла гнев. Сначала это был едва уловимый звук. Глухой, скрежещущий стук, словно кто-то изнутри царапал крышку гроба. Потом еще и еще. Каждое повторение было громче, настойчивее. Палуба под ногами будто отзывалась на удары — низким дрожащим гулом.

— А вот и встречающие пожаловали, — хрипло сказал Ликуй, перехватывая топоры. Его единственный глаз горел предвкушением.

Люк в центре палубы дрогнул. Гнилая доска вздыбилась и сломалась с влажным треском. И из тьмы, медленно, неловко, словно марионетки на ржавых нитях, начали выползать первые цзянши.

(азиатский вариант ожившего мертвеца или вампира, двигается прыгающей походкой и очень не гибкие)

Их кожа была зеленовато-бледной, как гниющее мясо, вымоченное в тухлой воде. Она местами обвисала, пузырясь слизью и плесенью. Белые спутанные волосы свисали клочьями, закрывая мертвые лица с пустыми глазницами. На лбу у каждого висел бумажный амулет из желтой бумаги с кроваво-красными иероглифами, написанными криво, будто дрожащей рукой. Амулеты свисали прямо перед их безжизненными лицами, и при каждом движении чуть колыхались.

Движения этих тварей были резкие и дерганые, словно это были деревянные марионетки. Суставы щелкали, как плохо смазанные петли. Они издавали хриплые, булькающие звуки, словно захлебывались болотной жижей.

Бойцы Дома застыли. Двое с арбалетами едва заметно отступили назад, словно пытаясь отдалиться от того, что не должно ходить по земле. Один из людей шептал молитву, губы дрожали. Даже у Ликуя угол рта дернулся в звериной ухмылке — страх и азарт смешались в нем в одно.

— Молитесь Небу, сосунки? — грубо рассмеялся он. — Молитвы вам не помогут. Против мертвецов есть другие методы! Видите бумажки? Пока они целы, тварь может двигаться. Сорвешь — и это просто старое вонючее мясо… Но лучше рубить на куски, так будет надежнее. Запомните, они не люди. Они всего лишь гнилое мясо.

Ксу подняла лук. Ее лицо не изменилось. Ни тени страха. Только ледяная сосредоточенность.

— Ликуй прав, — сказала она холодно. — Это препятствие нужно уничтожить.

Мощь Изнанки ударила меня штормовой волной. Словно я шагнул в водоворот темной, гниющей реки. Каждый вдох давался все тяжелее. Но благодаря своему рангу в Призрачной канцелярии я явно видел, что это не просто восставшие мертвецы, которых потревожил стихийный всплеск Изнанки. Нет, это были специально поднятые твари, от которых тянулись управляющие нити заклятия.

— Тот, кто их контролирует, очень сильный некромант, — тихо произнес Шифу, перестав перебирать четки. Его глаза сузились, следя за амулетами. — Заклятие не очень искусное, но его мощь велика.

Цзянши рванулись вперед. Они двигались очень неуклюже, но крайне быстро. Их движения были лишены плавности — только дерганые, марионеточные рывки. Один прыгнул, распахнув гнилые руки, длинные ногти блеснули в свете факелов. Другой, согнувшись, шел на четвереньках, как обезумевший зверь. Их рты открывались в беззвучном крике, из которого вырывался только булькающий хрип.