Тьма и Свет - Пол Томпсон

Китиара и Стурм окинули взглядом огромные расчеты, и наконец, Кит спросил:

— Ну что?

— Мы на Кринне, — ответил Наводчик. Китиара молча сосчитала до двадцати. — По моим прикидкам, мы где-то в Сиррионском море, в четырех, восьми или двенадцати сотнях милях от Санкриста.

— Четырёх, восьми или двенадцати сотнях? — сказал Стурм.

— Без компаса очень трудно быть точным». Наводчик стряхнул капельку пота, которая упорно держалась на носу. — Я уверен, что это число кратно четырем сотням.

Китиара вскинула руки.

— Замечательно! Мы можем приплыть в Таланский залив через четыре дня, а можем умереть с голоду, пытаясь добраться до острова в тысяче миль отсюда.

— Я не думаю, что мы умрем с голоду, — сказал Манёвр.

— О? Почему ты так уверен?

— Вон корабль, — тихо сказал он, указывая на море.

Драгоценные фигуры Наводчика были растоптаны, когда они бросились к перилам. По левому борту они увидели носовые мачты и снежные паруса, вырисовывающиеся над горизонтом. Они достали подзорную трубу. Китиара вырвала ее из рук Наводчика.

— Что! — сказал он, но она уже поднесла стекло к глазам.

Это была двухмачтовая каравелла неопределенного происхождения. На форштевне не было ни фигуры, ни названия. На мачтах не было ни вымпелов, ни флагов, хотя палуба была чиста и блестела.

— Ты можешь сказать, откуда она? — спросил Стурм.

— Нет, — ответила Китиара. — Не вижу экипажа.

— Попробуйте разобраться с такелажем. Они идут по ветру, так что на борту наверняка кто-то есть.

— Я посмотрела. Никого не видно.

«Повелитель облаков» замедлил ход, когда вошел в более низкий слой воздуха. Направление изменилось, и лоскутные паруса бессильно развевались. Пока Стурм и четверо гномов занимались их установкой, Китиара изучала неопознанный корабль.

— Может, пират? Или контрабандист? — размышляла она.

Было много причин скрывать название корабля, и лишь немногие из них были законными.

— Стурм? Стурм? — позвала она.

— Что такое?

— Мы можем догнать этот корабль и взять его на абордаж?

Он подошел к краю рубки и, прикрыв глаза, посмотрел на нее сверху вниз.

— Зачем?

— У них может быть еда и пресная вода.

Это был весомый аргумент. Стурма так же тошнило от бобов и лунитарных грибов, как и всех остальных.

— Полагаю, мы могли бы, — сказал он. — Крюк-кошка все еще не работает. Надо быть осторожным, чтобы не зацепить такелаж и не порвать паруса.

Неизвестный корабль двинулся вперед со всеми парусами. На палубе никого не было, и когда «Повелитель облаков» приблизился к левому борту корабля, Китиара увидела, что штурвал каравеллы закреплен. Кормовые огни были задернуты, и все иллюминаторы в корпусе задраены. В такой жаркий и тихий день между палубами должно быть душно, подумала она.

— Выпускайте их, — сказал Стурм.

Румпель и Канат развернули паруса, и летающий корабль рванулся вперед. Раскачивающаяся шпангоут зацепился за цепные растяжки грот-мачты, и «Повелитель облаков» рывком остановился. Повернувшись, они обнаружили, что летят хвостом вперед по ветру, буксируемые гораздо более тяжелой каравеллой.

— Что теперь? — спросил Манёвр, перегнувшись через борт.

— Кто-то должен спуститься и привязать нас, — предложил Стурм. — Я бы спустился, но канат слишком тонок для меня.

— Не смотри в мою сторону, — сказала Китиара. — В этом путешествии я уже насмотрелась на лазание по веревкам.

Слесарь согласился, так как был маленьким и ловким. Он спустился по веревке к мачте. Стоя на перекладине, он помахал друзьям рукой.

— Найди леску потяжелее и свяжи нас! — крикнул Стурм.

Слесарь кивнул и спустился по такелажу на палубу корабля. За фор-мачтой лежал толстый якорный канат. Слесарь взвалил на плечи эту ношу и поднялся обратно к «Повелителю облаков».

— Это мой ученик, — с гордостью сказал Канат.

— Ты видел там какие-нибудь признаки жизни? — спросила Китиара.

Слесарь сбросил с плеча якорный канат.

— Нет, мэм. Все аккуратно, но вокруг ни души.

Стурм спустился в рубку и вернулся с мечом. Он перекинул ремень через плечо и перекинул одну ногу через перила.

— Лучше я первым осмотрюсь.

— Я пойду позади тебя, — сказала Китиара.

— Я тоже, — вызвался Слесарь. Остальные гномы быстро закивали.

— Кто-то должен остаться на борту, — сказал Стурм. — Вы, гномы, разберитесь, но не надо, чтобы вы все шли.

Сто футов — долгий путь, чтобы спуститься по веревке. Жара стояла такая, что на полпути у Стурма закружилась голова, и он вынужден был остановиться, чтобы вытереть пот с глаз. «Как я смогу подняться обратно?» —  спрашивал он себя. Когда темный, покрытый лаком дуб палубы коснулся его ног, он почувствовал облегчение. Китиара обхватила босыми ногами якорный канат и начала спускаться.

На палубе все было так, как описывал Слесарь: аккуратно и по-корабельному. У Стурма было плохое предчувствие. Моряки не покидали хорошо укрепленное судно без веских причин.

Китиара опустилась на палубу. Стурм крутанулся на месте, меч выскочил с лязгом стали.

— Спокойно! — сказала она. — Я на твоей стороне, помнишь?

— Прости. Этот корабль меня пугает. Иди по правому борту к носу. Я займусь левым бортом.

Они встретились на носу, не обнаружив ничего необычного, кроме полного отсутствия видимой команды. За бушпритом находился люк. Китиара предложила им спуститься под палубу.

— Пока нет, — сказал Стурм. — Давай проверим корму.

Наводчик и Заика вышли на палубу. Наводчик нес плотницкий квадрат, а Заика — молоток. Это было единственное «оружие», которое они смогли найти. Больше всего они напоминали миниатюрных пиратов, взявших на абордаж неудачливый корабль сверху.

— Н-нашли что-нибудь? — спросил Заика.

— Ничего.

Штурвал корабля был крепко привязан. Он поскрипывал на дюйм или два влево и вправо, когда ветер и волны бились о руль. Стурм пытался определить, как давно руль был закреплен, когда Китиара резко втянула в себя воздух.

— Посмотри сюда, — сказала она.

К стене ахтеркастеля была прибита ворона. Чучело мертвой вороны с расправленными хвостом и крыльями.

— Я видела такое раньше. Кто-то наложил заклятие на этот корабль, и, чтобы отогнать злую магию, кто-то поместил сюда эту ворону, — сказала Китиара. — Мы должны выбраться отсюда!

— Спокойно, — тихо сказал Стурм. — Мы не видели никаких признаков действующей магии. Давай зайдем внутрь и посмотрим, сможем ли мы хотя бы опознать это судно.

Решетчатая дверь со скрипом отворилась на блестящих латунных петлях. Внутри ахтеркастеля было жарко и тускло. Отблески света отбрасывали странные тени по всему помещению.

— Заика, открой ставни, ладно? — Гном направился к ряду ставней справа от него. Раздался шорох, когда он боролся с задвижкой. Ставни распахнулись, заливая каюту светом.

— Ну, вот и капитан, — мрачно сказала Китиара.

Хозяин каравеллы по-прежнему сидел за своим столом, немигающе глядя из глазниц цвета слоновой кости. Его череп был чист и сух, а скелетные пальцы, лежавшие на столешнице, все еще были соединены вместе. Капитан был одет в богато сшитый плащ из синей парчи, украшенный золотыми кистями и тесьмой. Последним мрачным штрихом был скелет его последней трапезы, все еще лежавший на тарелке перед ним. Заика поковырялся в крошечных косточках.

— Курица, — объявил он. — С-самка, я бы сказал.

Стурм понюхал оловянный кубок, стоявший у правой руки мертвеца. В пустом кубке не было явных следов яда. Он опустил его и заметил тонкое серебряное кольцо на одном из костлявых пальцев. Он осторожно поднял руку скелета. Несмотря на его осторожность, кости рассыпались от его прикосновения. Стурм поднес кольцо к свету, пытаясь найти надпись или клеймо изготовителя. Это была простая серебряная лента с бусинами, слегка затертая. Его мог сделать кто угодно и где угодно.

Китиара заглянула под стол.

— Хо! — сказала она. — Что это? — Она встала со вторым черепом в руках. — Это было между ног капитана. — Она перевернула череп. — Кто-то отрубил этому парню голову. Вот здесь виден след от топора. — Она положила жуткую реликвию на стол и снова наклонилась. — Хорошие сапоги, — сообщила она. — Серебряные пряжки, верх из оленьей кожи. Он был щеголем.