Я - злодейка в дораме. Сезон второй (СИ) - Вострова Екатерина

Амулет вдруг обдал таким жаром, что показалось, что я сунула руку по локоть в кипящее масло, я вскрикнула, отдергиваясь. Текст на страницах тут же начал тускнеть, исчезая обратно в пустоту. А артефакт выскользнул из не слушающихся больше пальцев и полетел на пол.

— Нет! — я дернулась, пытаясь его поймать, но было поздно.

Он упал. На миг всё застыло, а затем его словно разорвало изнутри.

Яркий белый свет камня вырвался наружу, озаряя комнату. Я зажмурилась, но свет был слишком ослепительным, он был виден даже сквозь сомкнутые веки. А когда, наконец, угас и я осторожно открыла глаза, то поняла, что я больше не в покоях дворца «Послушания и смирения».

Я стояла в просторном темном помещении.  Окон здесь не было, всего пара фонарей освещало пространство, наполняя его тенями от высоких колонн, под ногами пошел трещинами холодный камень под ногами, кругом стояли пустые сундуки. Все выглядело так, будто это место давно покинули.

Прежде, чем я успела осмотреться лучше, послышались шаги, я кинулась в сторону, пытаясь спрятаться, но из-за гула вдруг выскочила маленькая девочка и вдруг… прошмыгнула прямиком сквозь меня. Будто меня вообще не существовало. Я ошеломлённо замерла, но она даже не обернулась, словно я была тенью или… призраком.

Я испуганно прижала руку к груди, чувствуя, как бешено колотится сердце. У мертвых же оно биться не может, ведь так? Значит, я жива…

Девочка тем временем притаилась за колонной и притихла. У неё были тёмные волосы, заплетённые тугую прическу и простое платье.

Девочка, казалось, была в игре. Она зажала рот руками, стараясь сдержать смешок, чтобы её не нашли.

— Лю Фан! Лю Фан? — издалека раздался зов. — Ты здесь? Куда ты спряталась?!

Лю? Это какая-то родственница императора Лю Шаня? Но я не слышала, чтобы у него были живые родственники, кроме меня и Лю Ифей.

Последнее, что я помнила перед тем, как здесь оказаться, были скрытые чарами записи принцессы, потом амулет очищения разбился и…

Лю Фан прошла сквозь меня, будто меня и нет. И меня действительно нет, не было рядом с ней в этом времени и пространстве. Быть может, она та самая принцесса, что оставила послания? Возлюбленная Ен Шуэя?

Быть может, это... ее воспоминание?

Лю Фан вдруг замерла, словно что-то уловила. Она повернула голову, прислушиваясь, и я тоже напрягла слух. Где-то вдалеке, будто сквозь толщу стен, донеслась слабая мелодия — тонкий, переливчатый звук, напоминающий звон колокольчиков.

Лю Фан осторожно вышла из-за колонны и пошла на него, будто забыв, что прячется. Движения были будто заворожёнными.

Звон становился всё громче, отчётливее, и вдруг впереди у стены что-то вспыхнуло. Я подошла, поближе, стараясь рассмотреть. Пыльный постамент, казавшийся до этого пустым, засиял, осветив помещение мягким, радужным светом. На его вершине лежал… камень, переливающийся всеми цветами радуги. 

Глава 36.4

Я попыталась коснуться его, но моя рука прошла насквозь, и тем не менее, я уловила легкое тепло.

Лю Фан тем временем подходила все ближе. Свет будто манил девочку к себе.

— Что-то мне подсказывает, ничем хорошим это не кончится, — нахмурилась я, пытаясь встать между девочкой и камнем, но она, двигаясь словно во сне, снова прошла меня насквозь.

Она приблизилась к постаменту, протянула руку. Маленькие пальцы коснулись камня, и в тот же миг он засиял ещё ярче.

Я понимала, что ничего не могу изменить, и все равно не могла перестать беспокоиться. Дурное предчувствие давило все сильнее.

Вдруг радужный свет устремился к Лю Фан, окутывая её фигуру мягким, тёплым сиянием. Девочка застыла.

Я наблюдала, как свет переливается в её ладонь, растворяясь в её теле. Затем камень вдруг затрещал, и спустя мгновение с громким треском разлетелся на мелкие осколки, оставив на постаменте лишь россыпь крошечных радужных кристаллов.

— Лю Фан! — услышала я громкий окрик.

Девочка вздрогнула и резко обернулась тут же, приходя в себя. В зал вошёл мальчик лет двенадцати в сопровождении двух слуг.

— Я нашел тебя! — воскликнул он, улыбаясь, но стоило ему перевести взгляд на радужные осколки за спиной он побледнел.

Он бросился туда шокировано, уставившись на постамент.

— Что ты натворила?! — крикнул он.

Лицо исказилось от ужаса и растерянности, он нерешительно протянул руку к остаткам камня.

— Это же Камень Души! Ты… ты стащила его из сокровищницы! Стащила и разбила?! — он схватил ее за плечи и тряхнул, — Как ты это сделала? Зачем? Лю Фан, ты хоть понимаешь какой он ценный?!

Лю Фан замотала головой, глаза её наполнились слезами.

— Лю Хейан, братик, он сам тут появился! А потом вдруг треснул. Я его не трогала, правда! — проговорила она, задыхаясь от рыданий, слёзы покатились по её щекам.

Лю Хейан нахмурился, открыл рот, чтобы что-то сказать, но вдруг качнул головой, закрыл рот и тяжело вздохнул. Протянул руку к сестре, осторожно стерев слезу с её щеки.

— Если ты так говоришь, то я тебе верю, — сказал он тихо.

— Правда? — лицо Лю Фей моментально посветлело.

— Правда. — кивнул ей брат. — Но другие не поверят. Отец… Отец не станет слушать. Для него ты… — он замялся, отводя взгляд. — Ты же даже не дочь наложницы. А служанки, которую выгнали из дворца сразу после твоего рождения. За тебя некому будет заступиться.

Лю Фан выглядела несчастной, её губы задрожали, а слёзы снова наполнили глаза.

— И что теперь делать, братик? — жалостливо спросила она.

Его взгляд стал холодным, он упрямо сжал губы, словно решался на что-то, а затем повернулся к стоящим неподалёку слугам, которые все это время наблюдали за происходящим с растерянными лицами.

— Если скажете хоть слово, я прикажу вырезать вам язык и ослепить! — прошипел он с отчаянием. — Если отец спросит, скажете, что это я стащил камень из сокровищницы и разбил его, ясно?!

Слуги закивали, их лица побледнели, и они склонили головы, показывая покорность.

— Слушаемся, Ваше Высочество.

— Если хоть кто-то из вас расскажет о том, что здесь произошло, вы будите молить о смерти… — Мальчик задержал на них взгляд, словно пытаясь убедиться, что его угроза понята, а затем снова повернулся к Лю Фан.

— Я всё улажу. Меня отец не будет так строго наказывать как тебя. Максимум прикажет выпороть. Но больше никогда не прикасайся к таким вещам. Поняла? — строго сказал он, хотя в его голосе звучала мягкость.

Лю Фан кивнула, утирая глаза.

— Поняла… Спасибо, братик, — прошептала она. — Но я не хочу, чтобы тебя били…

— Не переживай. — отмахнулся он. — Какой я буду брат, если позволю обидеть сестру?

Я едва успела осознать услышанное, как всё вокруг начало рассеиваться. Пространство зала растворилось, будто затопленное белым светом.

А когда зрение вернулось, я оказалась в совершенно другом месте. Это был внутренний дворец, утопающий в вечерних тенях. На сей раз я узнала, где я: зал наказаний, табличка над входом не давала ошибиться.

В центре, на массивной каменной скамье, лежал Лю Хейан, его руки и ноги были связаны. Двое слуг безжалостно били его палками.

Моё сердце сжалось от сострадания и беспомощности. Мальчик едва слышно стонал, но не плакал. Лицо было искажено болью, но он упрямо кусал губы, чтобы не выдать слабости, не мог ее себе позволить. Ведь прячась в тени колон и беззвучно плача, за ним наблюдала сестра.

А на возвышении, неподалёку, стоял взрослый мужчина в роскошных императорских одеждах, он смотрел холодно и равнодушно, будто происходящее его совсем не трогало.

Глава 37

Перед тем как покинуть дворец «Послушания и покорности», я все же переоделась в одежду попроще, не хватало еще чтобы еще кто-то обратил на меня внимание. Лишний раз привлекать к себе взгляды солдат у ворот — так себе затея.

Вот только нас все равно остановили. Если у Мейлин и троицы демонов разрешение ходить туда-сюда было, то вот у Сяо Ань — нет.