Сошествие в Аид (ЛП) - Райли Хейзел

— Ты ещё ничего не видела, — шепчет Хайдес у самого уха. От его голоса по коже бегут мурашки, и я отвожу взгляд от виллы. — Повернись.

Я поворачиваюсь — и не жалею. С этой высоты открывается панорама на весь остров. Все уголки как на ладони, а маленькие движущиеся точки — это посетители. Тринадцать зданий: три в форме пирамиды, три сферических и остальные прямоугольные. Каждое окрашено в свой цвет, а неоновые вывески бросают отблески на мостовые.

— Тринадцать зданий, — объясняет Хайдес. — Для тринадцати олимпийских богов. Для их тринадцати игр.

Я поражена, хотя могла бы догадаться сама. Значит, и здесь они управляют играми? Что-то подсказывает, что в Йеле они ещё сдерживаются, а настоящая жестокость начинается на этом острове.

Блуждаю взглядом — и замираю.

— А это что?

Вопрос явно не из тех, что он хотел услышать. Плечи у Хайдеса напрягаются.

— Это Лабиринт Минотавра.

Я жду продолжения, но он молчит, подогревая моё любопытство.

— Ты же не думаешь, что мне хватит одного ответа?

— Ты знаешь миф?

Я закатываю глаза. При чём тут это? — Да. Человек-бык сидел в лабиринте. Другой парень должен был его пройти ради девушки, а она дала ему красный клубок, чтобы не заблудился.

Уголок его губ приподнимается.

— Примерно так. Ну, это наш семейный лабиринт. Самая трудная игра из всех. Участвуют единицы. И рискуют всем, как только переступают порог.

— Неужели там и правда есть бык?

Хайдес смеётся, разряжая обстановку. Но и не отрицает.

— Хайдес, что там внутри? Неужели цель только выбраться? Если это по мотивам мифа, наверняка есть подвох.

Он пожимает плечами.

— А зачем тебе знать? Всё равно ты туда не пойдёшь.

Я снова вглядываюсь в лабиринт. С высоты видна его полная схема. И ужас в том, что даже если изучать её часами, оказавшись внутри, всё равно не найти выхода. Живые стены из кустов образуют такие хитросплетения, что, кажется, даже Лайвли не смогли бы выбраться.

— Наши родители ждут нас, — вмешивается Афродита, улыбаясь безупречной улыбкой. — Готова, Хейвен?

Нет. Но как тут скажешь «до свидания» и уйдёшь? Я подхватываю чемодан, брошенный у ног Хайдеса, и иду следом за братьями. Дорожка ведёт прямо ко входу. Солнце жарит так, что я останавливаюсь и снимаю куртку. По бокам растут яблони самых разных сортов.

Пятеро Лайвли шагают впереди. Я не решаюсь идти рядом: в Йеле они кажутся обычными людьми, но здесь всё иначе. Спины прямые, шаг синхронный, походка такая, о какой любая топ-модель могла бы только мечтать. Даже со спины они безупречны — будто боги.

Когда мы минуем фонтан, понимаю, кого изображает скульптура. Женщина держит за спиной камень, пряча его от любимого, хотя и обнимает его. Это Кронос и Рея. Вполне в их духе — нарциссично до предела.

Настоящие Кронос и Рея Лайвли уже ждут у подножия лестницы. Рея — самая красивая женщина из всех, кого я видела. Золотые волосы, стройная фигура, обтянутая полупрозрачным лиловым платьем. На щеке — родинка, на губах — сияющая улыбка. Кронос — тот самый изысканный мужчина, что привлёк меня в Йеле в саду меньше месяца назад. Белая рубашка, чёрные брюки, взгляд скользит по детям, потом останавливается на мне.

Хайдес и Гермес отступают в стороны, оставляя мне дорогу. Я выхожу вперёд.

Но прежде, чем успеваю что-то сказать, пятеро Лайвли синхронно произносят:

— Kaliméra, patéra. Kaliméra, mitéra.

Вот теперь мне точно станет сниться, как их хор на греческом бормочет заклинания в моём саду.

— И вам доброе утро, дети, — отвечает Кронос. — Будем вежливы, воздержимся от греческого: наша гостья его не знает.

— Доброе утро, — говорю я, вскинув подбородок и изобразив уверенность. — Спасибо за приглашение.

Рея отходит от колонны и величаво спускается по ступеням. Под солнцем она словно сама богиня. Останавливается передо мной, нависая надо мной. Я не низкая, но рядом с ней чувствую себя карлицей. Она берёт моё лицо в ладони, заглядывает прямо в глаза. В её доброжелательности есть что-то странное.

— Добро пожаловать, Хейвен. Мы рады познакомиться и видеть тебя нашей гостьей. — Она целует меня в лоб и отступает.

Я теряюсь. Рея Лайвли только что поцеловала меня в лоб. Надеюсь, Кронос тактильной частью церемонии не вдохновится.

К счастью, он остаётся на месте. Лишь указывает рукой на дом:

— Хайдес, покажи Хейвен её комнату. Всё подготовила Рея — надеюсь, ей понравится.

Хайдес кивает и слегка подталкивает меня вперёд. Мы заходим первыми, следом остальные.

И если фасад виллы впечатлил меня, то интерьер готов добить окончательно. Деньги творят чудеса. Роскошь, доступная лишь избранным. Я даже чувствую укол зависти: у них есть всё, чего у меня никогда не будет.

Внутри — современный стиль с древними акцентами. Чёрное, белое и серое царят в мебели. Цвета разбавляют только вазы с цветами в углах. Гостиная настолько огромная, что я не вижу её конца. Плазма, белые кожаные диваны, хрустальные люстры, сияющие под потолком.

Мои кеды скользят по полу, инкрустированному узорами из чёрного, серого и золотого. Хайдес ведёт меня наверх. Лестница мраморная, белая, с прожилками тёмно-зелёного, почти чёрного цвета, ограждена позолоченным перилами с завитками. Я задираю голову и любуюсь узором ступеней, уходящих выше.

Мы поднимаемся на самый верхний этаж. Аполлон исчезает в первой справа комнате. Афродита — в соседней, слева. Гермес машет:

— Увидимся на пляже.

И скрывается за дверью. Последней уходит Афина.

Я и Хайдес доходим до конца коридора. Там две двери, одна напротив другой. Он открывает левую и жестом приглашает меня войти.

Я бросаю чемодан и обхожу комнату по кругу, не веря глазам.

— Эта спальня размером с мою старую квартиру, — шепчу.

— Тут ещё и ванная есть.

— Тогда она больше моей квартиры. — Слышу его тихий смех.

Тема та же: мрамор, прожилки, белое, чёрное и золото. В центре — огромная кровать, напротив — книжный шкаф, ломящийся от томов. Я беру один, открываю — и тут же закрываю: греческий. Две тумбочки, шкаф для одежды, дверь в ванную и выход на террасу.

Выхожу на террасу, за мной тенью — Хайдес. Невысокая белая стенка с привычными греческими колоннами, вид на кусок пляжа, всё утопает в зелени. Отсюда видно всё, а вот меня — нет. Я почти уверена.

— Начинаю волноваться, знаешь? — говорит Хайдес, снова надев чёрные очки. — Обычно тебя не заткнёшь и пистолетом у виска. А с тех пор, как мы приехали, ты подозрительно тихая.

— У меня просто нет слов. Здесь всё… так… — Хочется сказать «красиво», но в этом месте это прозвучало бы как оскорбление.

Глаза Хайдеса на мне, прищуренные, задумчивые.

— Понимаю, — кивает. — Ни одно прилагательное не справится с чем-то настолько прекрасным.

— Ага.

Он подходит вплотную, наши руки касаются. Поддевает пальцем бретельку моей белой майки и играет ею, не опуская.

— Мы с остальными — на пляж. До бала есть время. Спустишься по вон тем ступенькам и выйдешь на тропу.

Следую его взгляду: в конце балкончика проём в стенке и мраморная лесенка. Я не отвечаю — меня всё ещё штормит от увиденного.

Как будто нарочно, он прижимается ко мне корпусом, выводит прядь из-за уха, даёт ей упасть на лицо — и так на неё смотрит, что тишину прерывает хруст моего глотка. Хайдес улыбается:

— Пляж частный. Открыт только для нас, — шепчет. Потом разворачивается и уходит.

Я перевожу взгляд на тележку с неприличным количеством еды. Потом — на время в телефоне. И, наконец, на балкончик.

Я уже успела принять быстрый душ, надела купальник и накинула белую накидку. Пяточкой отбиваю ритм по полу, сомневаясь. Чем дольше я здесь, тем сильнее тянет домой. Но выбирать между одиночеством в комнате и Лайвли на пляже — выберу второе. По крайней мере, там я знаю, чего ждать.

Перед тем как выйти, ещё раз набираю Ньюта. Утром он так и не попрощался. Пожелали хорошего полёта только Лиам, Перси и Джек, которая до сих пор едва может смотреть на меня, не вспоминая мои сиськи. Три гудка — и сброс. Кладу телефон в рюкзак и уговариваю себя не принимать близко к сердцу.