Адептка с огоньком, или Искра для последнего дракона (СИ) - Фабер Майя

Он снова качнул крыльями. Неопределенность. Он не знал, что думать.

— Тогда чего мешаешь?

Он улегся на брюхо, закрыв весь пруд огромным синим крылом.

— Думаешь, что я вхожу в число того, что ему было дорого? Что надо меня охранять?

Желтые глаза медленно моргнули.

— Чушь. Имей смелость сказать мне это словами!

Не знаю, отчего я решила, что справиться с Шейном в человеческой ипостаси у меня выйдет лучше, чем с ним-драконом. Наверное, потому что, глядя в бездонные глаза с вертикальными зрачками, я понимала, что никогда не стала бы биться с таким удивительным существом. Нельзя подпалить шкуру одному, чтобы спасти другого. Шейн тоже это знал, но все же послушался.

В человеческом обличье он был еще более потрепан. В ранах и ссадинах, в грязи, в свежей и запекшейся крови. Я тут же пожалела о своих словах. Кроме того, что драконы владели своей особенной магией и способностью к обороту, они были еще и стихийниками. То, о чем я часто забывала, поэтому дракон и человек до сих пор в моей голове и воспринимались как разные существа. Я дала Шейну преимущество, а он не постеснялся им воспользоваться.

Я встала и попыталась подойти к пруду, теперь, когда крылья не мешали. Шейн хмыкнул и небрежно махнул рукой. Вода отхлынула от края, а когда я, не остановившись, наступила на оголившееся дно, пруд и вовсе покрылся льдом.

— Прекрати, — попросила я Шейна. — Так и будешь мешать мне?

Синяя шкура, светлые волосы. Стихия воды, специализация — лед. Я с тоской посмотрела на него. Моя противоположность. Мой магический враг. Огонь и вода не выносили друг друга. А мне казалось, что мы смогли подружиться.

— Буду, — равнодушно ответил он. — Я обещал заставить тебя подумать еще раз.

— Это предательство собственного вида.

— Только если еще есть, кого предавать.

Я знала, чего стоило ему это показное равнодушие. Хотелось бы и мне так уметь. А мне было больно. До безумия больно. Потому что я могла не верить в чужие слова и донесения, но не в его. И винила себя. Понимала, что не существуй меня, Шейн бы не улетел, он продолжал бы искать, и если кто-то мог справиться с этим, то только он. Они с Адрианом понимали друг друга с полуслова. Дружба связывала их больше, чем любая клятва.

Теперь мне не хватало пустоты в душе, она покинула меня слишком рано, уступая место первому осознанию горя. Оно было тяжелым и обволакивающим, накрывало, как огромное одеяло, под которым даже повернуться выходит с трудом. Всё застыло в молчаливом сочувствии — или это я оглохла, перестав воспринимать звуки. Сам воздух казался плотным и неживым, я снова прикладывала усилия, чтобы просто дышать.

Перед глазами так и стояло его лицо. Воображение рисовало мне Адриана. Рисовало именно таким, каким я хотела его запомнить — открытым, заботливым, нежным.

— Я подумала еще раз. А ты поклялся мне в верности так же, как и ему. Ты можешь уходить. Иди и найди его. Спасибо, что ты попытался и принес мне весть.

— Свои клятвы я помню и чту, — отозвался он. — Но ты знаешь, что приказала, раз захотела использовать это право? Если я найду его, но не смогу помочь, мне придется убить нас обоих.

— Знаю, — глухо отозвалась я. — Иди.

Лед внезапно растаял, а вода хлынула на меня, и я оказалась по колено в пруду. Белая непрозрачная вода. Она светилась вокруг моих ног. Огромная тень закрыла меня от солнца — рядом снова сидел дракон. Только он совсем не собирался улетать.

Я опустила взгляд на ладони. По ним растянулось синее пламя. Внутри собирался клубок из чуждой мне магии. Только в этот раз я не сопротивлялась. Не противилась ее появлению. Не боялась, что она получит контроль. Потому что на одно-единственное действие у меня хватит воли даже тогда. Аланнис смогла научить меня главному. Этот клубок я растила сама. Не на случайных чувствах. А на одной своей боли. Боли, неразрывно связанной с любовью.

Позади меня со звоном разбилось стекло, и осколки полетели на дорожку. Я слышала крики в здании. Какие-то приказы. Топот сапог. Обернулась, когда Аланнис спускалась ко мне с крыльца.

Всего четыре ступени.

Я протянула к ней руку. Она была моей единственной надеждой. Пусть слабой, но настоящей.

Аланнис вдруг замерла, остановилась на дорожке. Качнулась. Драконьи глаза посветлели, сменяясь человеческими. Теми, что не могли меня видеть.

Она сделала еще шаг и упала.

Следом за ней по ступеням медленно шел Маркус, наслаждаясь каждой секундой.

Глава 86. Высокая цена

Я дернулась к ней. Побежала, не думая, что творю.

— Стоять! — рявкнул Шейн.

Я успела сделать лишь пару шагов — и уперлась в высокую ледяную стену. Со злости ударила по ней ладонями.

По стене пошла трещина, но явно не от моих стараний. Разбираться с неожиданными преградами у Маркуса выходило куда эффективнее. Трещины затягивались, а на их месте появлялись новые.

— Ты ей ничем не поможешь — безжалостно произнес Шейн.

Он был прав. Даже не будь здесь Маркуса, даже окажись мы в безопасности, я просто не умела лечить — разве что по памяти сварить пару маминых настоек. Целителем нужно было родиться. Я же оказалась полной противоположностью: моя сила могла убивать, а то и, если верить Маркусу, истреблять целые виды. Впрочем, что-то логичное в этом предположении и в самом деле существовало. Три вида, три сущности, три порождения одной и той же древней магии. Любые два из них, объединившись, могли победить третий. И они объединились во мне.

— Ты напрасно тратишь мой резерв, — процедил Шейн за спиной. Я физически, каждой клеточкой кожи, почувствовала его злость. — Делай, что должна, или мы улетаем отсюда.

— Нет! — воскликнула я и отпрянула от стены.

Только не улетать.

Я даже не осознавала, как сильно мне везло до сих пор. Ведь Шейн и впрямь мог просто забрать меня с собой, едва я вышла в сад. Не разговаривать, не предупреждать, не просить подумать. Он не сделал этого только потому, что не знал, важно ли именно это место, а если да, то насколько.

А это означало, что вопреки сказанному и своему показному равнодушию, он тоже верил в то, что я могла все изменить. В то, что еще ничего не потеряно. Что исполнить предназначение не поздно. Шейн не забрал меня, потому что, как и я, верил в последний шанс.

Это говорило лучше любых слов. Поступки всегда оказываются красноречивее. Только зачастую их было сложнее понять, примеряя на себя через призму собственных ощущений.

Лед окружал пруд и нас вместе с ним. Стены стянулись, образовав купол, который защищал нас от твари, что тоже могла летать. Крошечный ледяной дворец, сияющий от пробивавшихся сквозь него лучей солнца.

Я осталась одна. Без помощи. Без целительницы. Шейн не обладал таким даром, а все его силы уходили на поддержание нашей хрупкой ограды.

Сквозь лед я видела Миранду. Он стояла на крыльце, скрестив руки на груди, и не вмешивалась. Только выражение лица я понять не смогла.

— Она не на его стороне.

— Нет. Она на своей.

— А где эта сторона?

— Там, где она сможет его убить.

Просто. Понятно. И жутко. Маркус переоценивал свое влияние на дочь, считая, что мог поворачиваться к ней спиной.

Я вернулась к пруду, присела у самого края.

— Ты знаешь, кем была моя мать?

— Нет, — резко отозвался Шейн. — Это важно?

— Да. Дай мне минуту.

Я лихорадочно пыталась подобрать слова. Мне нужно было передать Адриану послание. Такое, чтобы он понял. Только существовала проблема: мой старый магический договор с Дайсом. Разрешение свободно разговаривать о моей родословной только в той комнате, только с определенными людьми. Шейна я в список тогда не вносила, а договор мы так и не расторгли. Год памяти — не слишком высокая цена. Тогда она такой не была. Но не теперь. Теперь в ней хранилось все, что мне было дорого. Первая любовь, свадьба, брачная ночь и магический ритуал. Адриан, его спокойствие и уверенность, его чувства. Связь с ним, которую невозможно было заменить ничем. Как невозможно было испытать все это дважды. Повторить — да, но разве второй раз сможет заменить первый? Я сомневалась. Нет, это стало бы лишь подобием. Нелепым и неудобным, потому что помнить не буду только я.