Амара была бы рада испытать это забытое ощущение, она бы счастлива была, если кто-то из мужчин посмотрел на нее с прежним вожделением. Она так сильно это любила!
Порой Амаре снилось, что все по-прежнему.
Будто она по-прежнему молода и красива, а Грэм относится к ней с былой страстью.
Великолепный адмирал с такими серыми глазами и благородными чертами лица, так разительно отличающимися от опухших испитых лиц мужиков, которых она вынуждена была наблюдать сейчас.
Но потом она просыпалась с осознанием того, что сделал с ней Фрейзер, и заходилась в истошном вопле, будя остальных участников труппы, с которыми она делила небольшой фургон, в котором они путешествовали.
Если бы в этот момент Грэм предстал перед ней, Амара голыми руками разорвала бы его — настолько она его ненавидела.
Но даже сильнее, чем бывшего любовника, Амара ненавидела Виолу.
Именно Виола стала причиной ее бед.
Из-за Виолы Грэм отвернулся от Амары.
Чтоб она сдохла в жутких корчах, эта рыжеволосая сучка, ее падчерица!
Это она, не Грэм, отняла у Амары все.
Теперь она молода, красива и желанна Грэмом, а Амара стала уродливой каргой, на которую мужчины теперь смотрят с брезгливостью.
Помимо Си-Джемина в шоу Фу-Манчи была Лала — чернокожая девушка с косичками до пят и огромными, просто гигантскими бедрами, которая пользовалась большим спросом. Амара ей втайне завидовала — ведь Лала очень часто получала вольные и покидала шоу с мужчинами, а потом приходила наутро с подарками.
Да, Амара была бы не прочь даже в этом аду, в котором она оказалась, получить те привилегии, которые получала Лала.
Она бы смогла, она обожала секс.
Только вот беда — Амару никто не хотел.
Когда она в самом начале намекнула на это Фу-манчи, то тот расхохотался грубо и так обидно, что Амару всю затрясло.
— Видел бы ты меня! Видел бы ты, какая я была! — закричала она в лицо хозяину шоу. — Да я б на такого урода, как ты и не взглянула бы! Сам адмирал Грэм Фрейзер был без ума от меня…
— Теперь уродка — это ты, дорогуша, — хрипло захохотал мужчина. — Нет никакого адмирала Грэма Фрейзера и не было. Ты — всего лишь моя зверушка в цирке, мой экспонат…. И даже не самый ценный, в отличие от Лалы, например…
— Ты не смеешь так говорить со мной, простолюдин! — что есть мочи заорала Амара, вспомнив свое аристократическое прошлое.
— Аха-ха-хах! — грубо заржал лысый карлик. — Признаюсь, в моем зверинце еще не было благородных леди, а с ними весьма забавно иметь дело. Хотя, какая ты теперь леди — ты просто шваль.
Амара завизжала, желая броситься на Фу-манчи и тут ее запястье обожгло болью — руна подчинения, которую нанес Фу-манчи сразу после того, как забрал ее из поместья Грэма, дала о себе знать.
Она не могла сопротивляться, не могла сбежать, не могла заупрямиться и отказаться выходить на публику, даже не могла причинить себе вред — ведь это было б порчей товара.
Она обязана была демонстрировать всем свою внешность старой карги и позорное клеймо на лбу.
Все эти простолюдины хохотали над ней, смеялись, тыкали, показывали пальцем.
— Шлюха!
— Какая уродливая старая шлюха! — кричали они, хватаясь за животы от смеха.
Тупые свиньи-простолюдины, для которых утонченная Амара Шатопер стала просто развлечением, да и то не самым занятным, а Фу-манчи тем временем греб полные карманы денег.
А в этом маленьком бедном городке, расположенном в глубине полуострова, в пустынной местности, жители и вовсе были настолько безграмотными, что даже не могли прочитать даже афишу мероприятия, которую Фу-манчи повесил на главной площади — такой же убогой и нищей, как сам городок, пока нанятые им рабочие наскоро сколачивали сцену.
Амара вглядывалась в эти лица, необременённые интеллектом, и внутри поднималась такая ярость, такая бешеная злость, что она готова была испепелить весь мир.
Часто, очень часто вспоминая свою прошлую жизнь, Амара скрипела зубами, да с такой силой, что заметила — они у нее стали истончаться.
Фу-манчи, конечно, это тоже заметил, но нашел забавным, поэтому не стал воздействовать на руну, чтобы Амара прекратила.
Она стала скрипеть зубами даже во сне, чем пугала других участников шоу.
Но Амара ничего не могла с собой поделать.
Этой злобе, этой дикой ненависти, которая копилась внутри нее, должен был быть какой-то выход.
— Скучная старуха! Пошла отсюда! — крикнул какой-то жирдяй, кинул в нее гнилым помидором и попал.
Отвратительно пахнущая мякоть потекла по ее седым волосам, но Амара продолжала улыбаться.
Ведь Фу-манчи говорил, что надо улыбаться несмотря ни на что.
Толпа радостно заржала, и в нее полетела еще парочка тухлых плодов, которые посетители кидали с особым удовольствием.
Вся в гнили и томатном соке Амара натужно смеялась вместе со всеми, и тут…
Тут она увидела в толпе знакомое лицо.
Поношенный пыльный костюм, отечное лицо с красными глазами, жидковатые волосы, точно смазанные маслом…
Мердок.
Да, это был он. Прошлый управляющий поместьем Грэма, которого Амара назначила лично, а гадина Виола выгнала.
Мердок выглядел хуже, чем раньше — похоже, все это время злоупотреблял алкоголем, да и сейчас был изрядно навеселе.
И все-таки это был он. Человек из ее прошлой жизни.
Человек, у которого, в отличие от Амары, были развязаны руки.
Несмотря на подавляющую силу руны, кое-какой свободой Амара обладала, поэтому после представления смогла схватить Мэрдока и утащить его за фургон.
Повезло еще, что староста городка пригласил Фу-манчи на обед, и тот несколько ослабил контроль.
— Чур меня! — заорал Мэрдок. — Что тебе от меня нужно, образина?
— Что, не узнал свою бывшую хозяйку, Мэрдок? — проскрипела Амара.
— Что ты мелешь, старая?
— Я — Амара Шатопер!
— Сумасшедшая старуха!
Сплюнув, Мердок осыпал Амару грязной руганью и хотел пойти прочь, но Амара удержала его и рассказала свою историю. Разумеется, она умолчала о своем русалочьем кольце и о том, что хотела заклеймить Виолу позорным словом, а попалась на это сама.
Амара представила все так, будто злобные Грэм с Виолой превратили в старуху, выбили на лбу клеймо, да еще и продали в цирк уродов.
Сначала Мэрдок слушал с тупым недоверием, но затем лицо его приняло более осмысленное выражение.
— Да уж, вам не позавидуешь, — сказал он, без всякого, впрочем, сочувствия.
— Они обошлись жестоко не только со мной, но и с тобой, когда с позором выгнали тебя из поместья. Мы просто обязаны им отомстить! — проскрипела Амара.
— Я был бы рад, если они заплатили по счетам! После того, как Фрейзер меня изгнал я не смог нигде найти работу. Пришлось вернуться в этот паршивый городишко, откуда я родом. Так и прозябаю теперь в этой дыре! — Мердок зло сплюнул. — Месть — это хорошо, да невозможно! Кто я против адмирала Фрейзера?
Что ж, Мердок всегда отличался некоторой туповатостью, но зато при упоминании о мести его глаза загорелись.
— Нужно ударить Фрейзера по самому больному. Я подскажу, что надо делать.
И Амара широко ухмыльнулась, показав свои сточенные зубы.
ГЛАВА 101
— Леди Шатопер, все я диву даюсь — как вам в голову пришел проект такой диковинной постройки? В моей жизни доводилось возводить разные сооружения от конюшен до теплиц, а один раз я мы с бригадой даже построили дворец. Но такой странный павильон я вижу впервые. Это ж надо было такое придумать!
Архитектор, господин Дженкилс, смотрел на меня со смесью восхищения и неприязни. В глубине души он, кажется, хотел сжечь меня, как ведьму.
А все из-за проекта строительства моего нового ресторана — закусочной, который я собиралась открыть не позже, чем через полгода — как раз к началу нового светского сезона в Эльмарино.
Вернее не из-за самого проекта, а одной маленькой особенности, которую я хотела в него включить.
