— Кто ты?
Ничего не ответив, фаэтонщик обернулся, и я вскрикнула от страха, потому что меньше всего на свете хотела видеть этого человека.
В следующий миг экипаж занесло на крутом повороте, и мы полетели в пропасть.
ГЛАВА 102
Я с трудом разлепила ресницы.
Голова болела, что усугублялось плавными, но сильными покачиваниями.
К горлу подступала тошнота.
Облизала пересохшие губы, ощутив привкус соли. Страшно хотелось пить.
Я лежала на солнцепёке, и меня качало в разные стороны.
Кажется, на виске запеклась кровь. Хотела потрогать, чтобы проверить, но не смогла — руки были стянуты веревкой, врезавшейся в запястья.
Палящее солнце слепило глаза, не позволяя понять, где я.
А потом я услышала плеск волн и раздирающие крики чаек и все поняла.
Тогда и смогла с трудом, но осмотреться.
Со связанными за спиной руками я лежала на палубе корабля. Вернее, даже не корабля, а небольшой шхуны, такой старой, ободранной и потасканной, что, казалось, она вот-вот развалится.
Даже удивительно, как бодро это корыто шло вперёд, скрипя всеми своими снастями.
Вокруг, куда хватило глаза, простиралось бирюзовое море. Оно было неспокойным, бурливым, некоторые волны так высоко били о борт, что становилось страшно.
Попыталась отползти в тень дырявой истончившейся тряпки, что исполняла тут роль навеса, но была остановлена чьим-то грязным истоптанным сапогом.
Чьим-то?!
Я хорошо знала, чьим!
Мэрдок. Он был тем, кто управлял фаэтоном, а сейчас — капитаном этого хлипкого суденышка, на котором, судя по всему, больше никого не было.
— Очнулась? Вот и хорошо, а то я уже успел соскучиться, — бывший управляющий поместья Грэма хмыкнул, показав жёлтые зубы.
С тех пор, как я видела его в последний раз, Мэрдок изрядно сдал.
Он и так не был красавцем хоть куда, а сейчас и вовсе выглядел неопрятным опухшим мужиком с мешками под глазами. В этих его тусклых глазах вспыхивал безумный огонек, а руки тряслись.
Я только взглянула на него, и сердце пронзил страх.
Он хорошо помнил, как покинул поместье. Помнила и я.
Было ясно — пощады не будет.
— Фаэтон же слетел в пропасть… — прошептала я. — Почему я тогда жива?
— Тебе так показалось. На самом деле ты просто сильно ударилась головой на повороте. А насчёт последнего вопроса, хи-хи-хи, это ненадолго, уважаемая леди Виола.
Мэрдок отхлебнул из горла бутылки и зашелся хриплым смехом.
Я же ничего ему не ответила. Вступать с этим чудовищем в разговоры?
Бесполезно — только себя унижать.
Тем более Мэрдок явно был настроен на болтовню.
— А здорово у меня это получилось провернуть, да? — мужчина подмигнул, и мне стало противно. — Я сам не ожидал, что получится увести тебя из-под носа самого адмирала Фрейзера с его проклятым вездесущим драконом. Хотя, без руны невидимости, которую мне открыла она, ничего бы, конечно, не вышло.
Я не выдержала, позабыв о своем намерении хранить молчание.
Она — это же не…
— Ты говоришь об Амаре?
— А ты догадливая, леди Виола. Раньше такой не была. И такой красивой тоже…
Заскорузлыми пальцами Мэрдок погладил меня по лицу, отчего меня чуть не вырвало.
Не знаю, как Амаре из ее шоу удалось снюхаться с Мэрдоком, но это сейчас неважно.
Эти двое объединились, чтобы отомстить мне. И месть, судя по всему, будет страшной…
— Жестоко вы, конечно, вместе с адмиралом с ней обошлись. Превратили в такое страшилище, что без слез не взглянешь.
— Вообще-то, это ее истинный облик. Но мне не верится, что тебе стало жаль Амару.
— Мне на нее совершенно наплевать, — пьяно ухмыльнулся Мердок. — Она хотела, чтобы убил ещё и адмирала, но я не дурак — нападать на Фрейзера, даже с руной невидимости. Но ты — другое дело, хоть он и берег тебя, как зеницу ока, но и на старуху бывает проруха. Ты ведь помнишь, что со мной сотворила?
— А нечего было приставать к беззащитным женщинам! — выпалила я. — Ты получил по заслугам!
— По заслугам?
Сапог Мердока с размаху врезался в мои ребра, отчего я согнулась напополам в приступе боли.
— Ты унизила меня, смешала с грязью и сломала мою карьеру. Знаешь, что помогло мне выжить и совсем не опуститься? Та кара, которую я тебе придумал. Я прокручивал и прокручивал ее в голове каждый день, каждую ночь — только она и была для меня утешением и развлечением. Но я понимал, что это невозможно до тих пор, пока на дешёвом представлении не встретил страшную старуху, оказавшуюся моей бывшей госпожой, которая дала мне карты в руки. Она рассказала о том, что ее бабка владела руной невидимости и обучила этой руне ее.
— И что же Амара сама с ее помощью не освободилась?
— Ее освободить невозможно, хозяин найдет ее видимой или невидимой. Зато ее удовлетворит осознание того, что стало с тобой — причиной всех ее бед. О да, госпоже Амаре очень даже понравилось то, что я придумал для тебя.
Я изо всех сил старалась не поддаваться панике, но это было сложно. Точнее, просто невозможно.
Я была одна посреди моря наедине с этим безумцем, и помощи было ждать неоткуда.
И тут я, похолодев, вспомнила его слова перед тем, как ударилась.
— Ты сказал, что дракон Грэма уснул навечно?
— Под руной невидимости я проник в его убежище и отравил воду в его озере. Так что адмирал Фрейзер будет в ближайшее время очень сильно занят своим любимым сиблингом. Точнее, его похоронами. Ему будет не до тебя.
И Мердок мелко захихикал.
А я ощутила обречённость и боль за Дэйгана.
Хоть Мердок и выглядел выжившим из ума пьянчугой, но он очень хорошо продумал свою месть.
Между тем море вокруг из бирюзового становилось все более темным и бурливым. И хотя солнце палило все так же нещадно, на горизонте виднелась темная полоса.
Судя по курсу, мы шли прямо на нее — в мрачные нахлестывающие двухметровые волны и черные тучи, нависающие с неба, как похоронный саван. Совсем вдалеке, на границе видимости, показался мрачный скалистый остров без единого кустика растительности, выпирающий из волн, как острый зуб.
— Что это? — прошептала я.
— О, это особое место, — хихикнув, Мэрдок потёр ладоши. — Мало кто отваживается заплывать сюда, даже сам адмирал Фрейзер. Видишь тот остров? Он называется Пик Погибели. И знаешь почему?
Я молчала, с ужасом вглядываясь в ревущее, бурлящее чёрное море, которое, казалось, хотело поглотить это жалкое судно, как песчинку, и меня вместе с ним.
— Потому что здесь издавна обитают акулы, дорогуша. Здешние воды ими прямо кишат. Даже не знаю, чем тут питаются эти твари, но сегодня у них точно будет знатный ужин.
Я похолодела.
И тут увидела то, отчего зашлось сердце. Неподалеку от борта корабля из воды показался большой черный плавник. И я поняла, что напомнил мне Пик Погибели — не зуб, он был точь-в-точь плавник акулы.
Огромная черная тень, похожая на торпеду, мелькнула уже по левому борту, а затем ещё одна.
Акулы?
О Господи, только не это!
Будто почуяв что — то, они следовали за кораблем, и теперь их было уже не менее десятка.
— Видишь? — обрадованно закричал Мердок, перебегая от одного борта к другому. — Говорят, эти твари в разы умнее людей. Поняли, что их ждёт кое-что интересненькое. Но, по-моему, их как-то маловато. Надо приманить этих красоток!
Мужчина кинул якорь неподалеку от скалы, а затем вытащил откуда — то большой свёрток в окровавленной бумаге и развернул его.
Там оказался большой кусок мяса. Сунув его мне под нос, он захохотал, а потом бросил корм в воду, в самую гущу разрезающих воду черных плавников.
Огромные острые челюсти показались из воды, и мясо исчезло в бездонной пасти. Кажется, местные акулы были даже больше размером, чем акулы из моего мира, хоть я и никогда не видела их вживую до сегодняшнего дня.
— Видишь, как они взбесились? Это им на один укус. Ничего, сейчас я угощу вас кое-чем посерьёзнее.
