Вторая жена господина Нордена. Книга 3 (СИ) - Лакруа Катя

Я подняла взгляд на Адриэна: он обнимал меня одной рукой, а второй поглаживал по спине. Я вздрогнула от внезапно пробежавшего по телу озноба. Где-то вдали раздался раскат грома. Выходит, гроза мне не приснилась.

— Да… вроде бы. Долго я спала?

— Около получаса, не больше. И судя по всему, вам привиделся очередной кошмар.

— Мне снилось, что я… в «Сайлентисе». — Я разгладила ткань пижамы, которую невольно смяла. — И я вспомнила, что в самом деле там была.

Адриэн вздохнул и чуть крепче прижал меня к себе. Дрожь в теле постепенно начала отступать, сменяясь слабостью.

— А больше ничего не вспомнили?

— Женщину… со шрамами на лице… из другого мира. Она в самом деле существует и живёт там?

Муж кивнул.

— Неужели можно вот так запросто перемещаться между мирами?

— Как видите, можно, однако вовсе не так просто. — Адриэн слегка пожал плечами. — Это, скорее, досадная случайность.

— Её там мучают. — Я снова вздрогнула. — Только потому, что она иномирянка, и за неё некому заступиться.

— К сожалению, случается и такое.

— И нельзя попытаться как-то ей помочь?

— Всем помочь невозможно.

Его равнодушный тон почему-то задел, и я попыталась отодвинуться. Не знаю, почему меня так волнует судьба этой женщины, но я будто чувствую с ней какое-то родство.

— Что случилось? — Адриэн не отпустил меня. Вместо этого осторожно коснулся пальцами моего подбородка и приподнял, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Вы явно не сочувствуете той несчастной, — попеняла я. — А ведь она вряд ли просила о том, чтобы попасть в другой мир и эту жуткую больницу.

— Согласен, ей не повезло, однако что теперь поделаешь? Не всем людям в принципе везёт по жизни.

— И если бы на её месте была, например, я, вы смотрели бы так же равнодушно, хотя сейчас заботитесь обо мне.

Адриэн издал страдальческий вздох. Отпустил меня и отвернулся. Какое-то время мы оба молчали. Потом он снова обернулся ко мне и заговорил каким-то глухим голосом.

— Элианна, послушайте… Странно, конечно, объяснять подобные вещи, они вроде бы очевидны. Однако сделаю исключение только потому, что вы болеете. Так вот. Да, будь вы мне посторонней, я не принял бы ваши проблемы близко к сердцу. Именно потому, что нас ничего не связывало бы. Это нормально, вам не кажется?

Щекам стало горячо, а в груди начало разрастаться чувство жуткой неловкости.

— Да… вы правы, — пробормотала я. Зря я начала этот разговор. И чего так разволновалась из-за какой-то незнакомой женщины, да ещё до мужа докопалась?

— Хоть в этом мы пришли к согласию, — невесело хмыкнул Адриэн и поправил подушку у себя под спиной. — Но раз уж начал, продолжу свою мысль. По долгу службы я видел очень много жертв. Тех, кто страдает и погибает от рук своих же близких, тех, кто опускается на самое дно по собственной воле… в общем, много очень разных судеб. Кого-то жаль, но в большинстве случаев люди сами выбирают свою участь. Иногда меня в самом деле трогали несчастья других. — Он прикрыл глаза, слегка откинув голову назад. — А потом я в одночасье потерял всех, кто был мне дорог, жизнь утратила всякий смысл, и чужие трагедии перестали волновать. Когда я слышал чью-то очередную грустную историю, перед глазами каждый раз вставала та картина, которую я увидел в ту ночь. — Он замолчал, будто собираясь с мыслями, повернулся ко мне и тем же ровным, бесстрастным голосом закончил: — И, знаете, так легче. И жить, и работать. Поэтому судьба той женщины, несмотря на всю её драматичность, меня не интересует. Она мне никто. Надеюсь, вы поняли мою мысль и больше не будете осуждать за чёрствость и бесчувственность.

Я отодвинулась и уткнулась лицом в свою подушку. Адриэн, конечно, прав, а я сужу по себе. Наверное, я в его ситуации вела бы себя так же.

— Возможно, я вас разочаровал, однако вам лучше сразу узнать, какой я на самом деле, чтобы больше ничему не удивляться.

— Значит, если память не вернётся, вы отвезёте меня в «Сайлентис» навсегда? — пробормотала я в подушку.

Очередной тяжёлый вздох.

— А это вы с чего взяли?

— Вы же сами сказали, что не принимаете чужие драмы близко к сердцу.

— Чужие — нет, но разве вы мне чужая?

Я не нашлась с ответом и ещё сильнее прижалась лицом к подушке. Опять я подняла какую-то неправильную тему. Как возле выбитой двери, когда с чего-то решила, будто виновата в этом именно я.

— Вы явно переутомились. Давайте-ка я принесу успокоительного зелья. Рониэль не советовал им злоупотреблять, но, думаю, вам сейчас необходимо хорошенько отдохнуть и выспаться без кошмаров.

Адриэн поднялся с кровати, а я так и осталась лежать, не смея взглянуть на него. Только слушала, как он почти бесшумно выходит из спальни.

В голове по-прежнему плавают обрывочные воспоминания. Вот на меня надевают какой-то жуткий ободок, мне очень плохо… Потом мы сидим в машине. Снаружи дождь, а я пью горячий чай из термоса… Но зачем мы ездили в «Сайлентис»? Выходит, я давно потеряла память? Я кое-как заставила себя оторвать голову от подушки и села.

Яркая вспышка молнии осветила окно сквозь штору. Я беспокойно скомкала в руках край одеяла. Кажется, я упускаю из вида что-то важное. Дурацкое ощущение, когда судорожно пытаешься что-то вспомнить, но не можешь. Почти сразу после молнии раздался раскат грома.

Я оставила в покое одеяло и спустила ноги с кровати. Не могу больше ни лежать, ни сидеть. Хочется что-то делать, лишь бы прошло это неприятное чувство. Но как раз когда я уже собиралась встать, от двери раздался голос Адриэна:

— Куда вы собрались?

Я не стала оборачиваться, только пожала плечами.

— Не знаю. Неважно себя чувствую, хочется пройтись.

Адриэн быстро подошёл к кровати, поставил склянку с зельем и стаканчик на тумбочку и присел передо мной на корточки.

— Что именно вас беспокоит?

— Мысли. Мне кажется, я могу всё вспомнить, но они будто разлетаются, когда пытаюсь…

Муж взял меня за руки и слегка сжал.

— Я ведь уже говорил, что вам лучше не пытаться ничего вспоминать. Чем спокойнее вы будете, тем быстрее вернётся память.

— А вдруг она вообще не вернётся? Вы тогда отправите меня в «Сайлентис»?

— Нет, — коротко бросил Адриэн. — Никакого «Сайлентиса» не будет, не волнуйтесь. Мне казалось, ответ на этот вопрос должен быть очевиден… ну да ладно. Даже если память к вам не вернётся, вы останетесь со мной, и я сумею о вас позаботиться, хоть я и чёрствый и бессердечный.

Я опустила голову. К щекам прилила краска, уши начали гореть. Выходит, Адриэн обиделся на меня? Я сжала его пальцы в ответ и прошептала:

— Простите меня, Адриэн. Я вовсе не считаю вас бессердечным. Не знаю, что на меня нашло. Просто та женщина… почему-то мне её очень жаль, и я хотела бы чем-то помочь ей.

— Давайте подумаем об этом позже. — Адриэн встал и снова взял в руки склянку с зельем и стаканчик. — Сначала вам самой нужно прийти в себя, а уж потом думать, как помочь другим. Согласны?

Я потерянно кивнула и обхватила руками голову. Муж между тем протянул мне стаканчик. Я кое-как взяла его: пальцы мелко подрагивали, и Адриэн это тоже заметил. Присел рядом со мной и осторожно придержал мою руку.

— Не спешите, всё хорошо. Зелье быстро подействует, и вам полегчает. Я тоже попробую этому поспособствовать.

С трудом и не без помощи Адриэна я поднесла стаканчик к губам и залпом осушила. Какая же гадость эти местные зелья… Местные. Почему я так подумала? Муж забрал у меня стаканчик, вернул на тумбу и положил руки мне на виски, и сжимавшая голову боль стала чуть терпимее. Странное ощущение. Мечущиеся мысли будто начали замедляться, по телу разлилась слабость, и куда-то идти расхотелось.

— Вам лучше? — спросил Адриэн, убирая руки от моей головы.

— Кажется, да, — пробормотала я.

— В таком случае ложитесь и постарайтесь уснуть.

Я вздохнула. Не знаю, что вдруг на меня нашло, но очень захотелось, чтобы Адриэн меня обнял и вообще проявил ко мне чуть больше тёплых чувств. Наверное, я слишком многого хочу, но ведь я болею, а значит, могу покапризничать.