Загадка башни (СИ) - Коган Мстислав Константинович

Я тяжело вздохнул, глянул на Бернарда и скомандовал:

— Зелёная — по коням. Остальному каравану встать здесь. Красная на передние телеги, синяя на задние. Гражданских согнать в центр, чтоб не путались под ногами. Если через час мы не вернёмся, разворачивайтесь и идите в обратном направлении. Тур, остаёшься за главного.

— Но… — попытался было возразить здоровяк, привстав на козлах телеги.

— Все но, после боя. Зелёные готовы?

— Так точно, — рявкнул Брандон, подводя к нам свою лошадь. Небоевую. Но других у нас попросту не было.

— Я тоже с вами, — бросила Айлин, заплетая волосы в хвост.

— Ты не по форме. На тебе даже шлема нет, — возразил я, — Остаёшься здесь.

— Еду. В гущу не полезу. Прикрою вас магией издалека.

— Пока мы тут лясы точим, их там всех перебьют нахрен, — рявкнул сир Пенёк, поудобнее перехватил длинное кавалерийское копьё и пришпорил коня. За ним тут же рванули двое оруженосцев. Барон пожал плечами, дал знак своим людям и устремился следом. Я ударил пятками в бока Гневко. Конь недовольно фыркнул, но всё-таки стронулся с места, через секунду перейдя на рысь, а потом и вовсе — в галоп.

Дорога несколько раз поворачивала, огибая глубокие заводи топей, и наконец вновь вывела нас к границе густого леса. И дальше начались трудности. Уже возле первых деревьев лошади замедлились, не реагируя на удары пятками в бока и понукания. Затем начали храпеть и брыкаться, то и дело норовя скинуть с себя седоков. Лязг стали раздавался совсем рядом. Вот только теперь в него вплелись новые звуки. Отчаянные крики солдат и… Стоны? Даже не стоны, а словно бы воздух с глухим свистом вырывался из больших, но дырявых кожаных мехов.

— Они уже совсем близко! — крикнул сир Пенёк, поудобнее перехватив своё тяжёлое копьё, — Вперёд!

— Стой! — крикнул я, потянув Гневко за уздцы, — Надо разв…

— Это бесполезно, — оборвал меня барон, — Он уже впал в боевой раж и пока кого-нибудь не прирежет — не успокоиться. К тому-же у нас нет времени на разведку. Битва в самом разгаре. Так что строимся клином, насколько это позволяет дорога, и за ним.

На достаточно узком каменном полотне в ряд могли поместиться лишь пятеро всадников. По бокам был топкий, заросший мхом и толстыми корнями кряжистых деревьев лес, соваться в который верхом было просто опасно — кони могли повредить ноги. Колонну возглавили люди барона. Они хорошо держались верхом, а кроме того, у них были длинные копья, которые хорошо годились для первого удара. Моим же парням, вооружённым топориками и фальшионами отвели место в хвосте колонны. Если что-то пойдёт не так и придётся отступать, мы должны были прикрыть этот отход.

В этот раз скачка продолжалась совсем недолго. Спустя минуту наш небольшой отряд выехал на просторную поляну, служившую перекрёстком двух дорог. Посреди неё, возле указателя держал оборону строй тяжёлой пехоты в синих сюрко. Солдаты стояли полукругом, прячась за тяжёлыми, башенными щитами, по другую сторону которых, бесновалась толпа мертвяков. Сотня, а то и больше гниющих, наполовину разложившихся тел, одетых в какие-то лохмотья. На некоторых виднелись потрёпанные кольчужные рубахи и покрытые ржой капеллины. На других — изорванные гамбезоны красно-зелёных тонов и койфы. В тусклых лучах солнца, с трудом, пробивавшихся сквозь низкие тяжёлые тучи, поблёскивали лезвия топориков, биллхуков и гвизарм.

Всё это покрытое ржавой, разваливающейся сталью гнилое море колыхалось, раз за разом ударяя своими волнами в стену щитов. И именно в это самое море с разбегу влетел конь сира Пенька. Рыцарь успел проткнуть нескольких мертвецов своим кавалерийским копьём, прежде чем оно увязло в массе разлагающихся тел. Ещё парочку голов срубил бастардом (длинный меч). Но в следующий миг нежить всё-таки поняла, что её атаковали с тыла. Несколько крюков биллхуков уцепились за доспехи рыцаря и потащили его вниз. С полдюжины копий вонзились в попону его жеребца. Конь взвыл от страха и боли. Встал на дыбы. Сир пенёк выронил меч, вцепившись ему в гриву и пытаясь удержаться в седле. Но не смог. Ещё несколько крюков, вцепившихся в его доспехи, повалили рыцаря на землю. Прямо под ноги мёртвой толпы.

Один из оруженосцев натянул поводья, пытаясь побыстрее развернуть лошадь и дать стрекача. Та послушалась его охотно. Но нежить оказалась быстрее. На шею скакуна с глухим, отвратительным чавканьем, тут же утонувшем в лязге и вое, опустилось лезвие одной из гизарм. В бок воткнулось копьё, а какой-то шустрый мертвяк умудрился вонзить остриё своего топорика прямо в брюхо бедного животного. Лошадь ещё раз дёрнулась. Встала на дыбы. Раздался короткий вскрик всадника выпавшего из седла. Раздался и тут же оборвался, сменившись хрустом ломающихся рёбер и невнятным бульканьем. Животное рухнуло прямо на него.

Второму оруженосцу повезло чуть больше. Он вовремя натянул поводья лошади и даже успел спрыгнуть на землю, когда нежить двумя точными ударами гвизарм подрубила ей передние ноги. Рванулся назад, к нам. Но покинуть поле боя уже не успел. Небольшой пехотный топорик, превративший его лицо в месиво из крови, слизи и осколков костей, оборвал жизненный путь бедолаги.

А вот сир Пенёк всё ещё продолжал сопротивляться, не обращая внимания на то, что на него навалилось не меньше дюжины мертвяков. Трупы колошматили его топорами и остриями биллхуков, но, похоже, не могли пробить прочный латный доспех. Рыцарь в долгу не оставался. Не в силах подняться, он, лёжа на земле и отчаянно матерясь, махал небольшим пехотным топориком, рубя руки и ноги навалившимся на него упырям.

— Пиздец нашему отважному сиру, — покачал головой я, натягивая поводья пляшущего и брыкающегося Гневко.

— Надо его вытащить, — рявкнул барон, — Арвель, готовь крюк, будем вытаскивать. Остальные — отгоните эту мерзость. Вперёд!

Он рванул прямо на толпу мертвяков, метя копьём в ближайшего из них. Его люди устремились следом.

Я вновь ударил Гневко в бока пятками. Но на этот раз конь отказался повиноваться. Встал на месте как вкопанный. Покосился на меня налитым кровью глазом. Фыркнул и попятился назад. Я ткнул ещё раз, в довесок стегнув его поводьями. В ответ Гневко заржал и встал на дыбы. Мир покачнулся и начал переворачиваться. Пальцы рефлекторно вцепились в гриву коня. Послышался треск рвущихся волос и отчаянный визг животного.

Удар. В спину впиваются сотни мелких острых иголок. Воздух с шумом вырывается из лёгких. Перед глазами пляшут цветные пятна. Земля дрожит от тяжёлого стука копыт. Одно из них бьёт в грунт прямо рядом с моей головой. Конь, заливаясь диким, испуганным ржанием, уносится куда-то прочь.

Сквозь лязг стали, стоны мертвяков и отчаянную ругань солдат продирается чей-то отчаянный крик: «Лес! Они выходят из леса»

Шумно выдыхаю. Мотаю головой, пытаясь отогнать в сторону цветные пятна. Пальцы нащупывают рукоять кацбальгера. Оглядываюсь по сторонам.

На поле боя творится полный бардак. Строй солдат, удерживавших перекрёсток, медленно отходит назад. Гизармы бойцов второй линии, до этого весьма эффектно укладывавшие мертвяков, поднимаются всё реже и реже. Люди барона, потеряв коней, врубились в толпу нежити. До Пенька, уже не отмахивавшегося топором, им оставалось пройти пару метров. Мои ребята лежали на земле, пытаясь подняться. Парочка ещё держалась в сёдлах, но остальных лошади уже скинули, умчавшись куда-то в чащу. В чащу, из которой неторопливой, шаркающей походкой выходили новые мертвецы.

— Ольрих, скачи к нашим. Нужно подкрепление! — рявкнул я, вскакивая на ноги и подхватывая с земли тяжёлый дубовый щит. Нежить ли его выронила или это был кто-то из моих — так и осталось загадкой, — Остальные — ко мне!

Крикнул, а сам принялся судорожно искать взглядом Айлин. Девушка тоже рванула за нами, да к тому же была без доспехов. Я, конечно, надеялся, что она успела вовремя сообразить, что к чему и сбежать, прежде чем лошадь сбросила её на землю. Вот только разум подсказывал, что ситуация пошла по наихудшему сценарию из возможных. А спустя миг глаза подтвердили это.