Утилитарная дипломатия (СИ) - Грей Дайре

– Вы боитесь Империю?

– Страх? Нет, дело вовсе не в нем. Я лишь здраво оцениваю текущую ситуацию. Возможные угрозы и перспективы. Само по себе открытие – еще полбеды, но герцог Рейс продолжает жить и изобретать. Рано или поздно он изобретет оружие, по сравнению с которым танки покажутся нам детским лепетом. И тогда весь мир будет делать то, что пожелает Империя. Убить его было бы предпочтительно, но Его Светлость обладает потрясающим везением и невероятной жаждой жизни. Все покушения на его особу закончились неудачами. К моему глубокому сожалению…

Так вот кто стоял за тем покушением, и за несогласованными действиями Ванко. Ингемар как всегда действовал в обход, стремясь удовлетворить свои интересы. И, получив доступ к людям, отдал приказ.

Дитрих невольно поежился от озноба. Озвучивать свои выводы он не собирался, но впервые его посетила мысль, что также легко покровитель избавится и от него самого, когда придет время. Возможно, его ждала бы смерть сразу по возвращении в Фреденсберг после провала, но украденный цилиндр и проклятый дар подарили отсрочку. Теперь у него есть время, пока будут продолжаться эксперименты и модернизация танков. Но что будет потом?

– А что за символ использовал герцог в последней разработке? Ты смог понять?

– Нет. Предыдущий относился к общеизвестным формулам, новый же скорее что-то из специальных знаний по рунологии. Герцог нанял нового секретаря, какую-то одаренную девицу, об этом судачили во дворце. И мой человек на заводе видел ее. Это она предложила усовершенствование.

– Значит, девица… – задумчиво протянул Ингемар, и взгляд его затуманился. – Еще один талант на службе у Империи. Со знаниями, которые все утратили. Видишь, к чему все идет, Дитрих? Они становятся сильнее и получают преимущество. Неизвестно, до чего смогут додуматься два одаренных человека, действуя заодно. Нет, подобный союз нам не нужен.

Советник покинул гостиную, продолжая о чем-то размышлять, а Дитрих с удовольствием опустился в кресло и прикрыл глаза. Расслабиться не получалось. Внутри кипел гнев, смешиваясь с подозрениями и обидами, о которых напоминал покровитель. Впервые он столь остро ощутил себя никчемным.

Ингемар никогда не скупился на похвалы тем, кто был ему нужен. Он умел находить таланты, взращивать их, пристраивать на службу и не выпускать из виду, порой ненавязчиво напоминая о себе. Наблюдая за ним со стороны, Дитрих всегда чувствовал себя особенным, зная, что он-то точно не заменим. Но теперь уверенность ушла…

Кто знает, что придет в голову покровителю? Кого еще он пожелает использовать, решив, что предыдущее вложение не оправдало себя? И что делать ему самому? Бежать? Или доказать свою полезность?

Глава 4. …и жаре.

Расческа скользила по каштановым волосам в золотистом свете ламп переливающимся от рыжего до насыщенно-темного. Равномерные движения успокаивали и приносили умиротворение. Мама всегда любила расчесывать им волосы, но только теперь Валенсия поняла причину.

Отложив щетку, она взяла в руки тяжелые пряди, неторопливо сплетая их в свободную косу для сна. Сестра думала о чем-то своем и почти не обращала внимание на манипуляции с волосами.

– Дома скоро первый весенний бал… – задумчиво протянула Долорес. – Мама наверняка придумала что-то новое.

В Апии королева традиционно открывала сезон первым балом, превращая дворец на время то в волшебный сад, то в птичник, то в морскую пучину. Незамужние девицы со всей страны приезжали в сопровождении уважаемых матрон, чтобы встретиться с потенциальными женихами и заключить помолвки. Бал длился всего одну ночь, но перед ним традиционно проводились ярмарки, театральные и акробатические представления. Столица бурлила не одну неделю, встречая гостей и радуясь жизни.

Валенсия мимолетно улыбнулась, закрепила косу лентой и положила руки на плечи сестры, заглянув ей в лицо через зеркало, перед которым они обе устроились на кушетке.

– Позови тетушку, мне нужно вам кое-что сказать.

Долорес встрепенулась и порывисто обернулась.

– Что-то случилось? Ты недавно встречалась с Великим герцогом. Это из-за него?

В наблюдательности и умении делать выводы ей не откажешь. Выдержки вот не хватает, но все дело в юности.

– Иди, и я все расскажу.

Сестра нахмурилась, но легко вскочила и скрылась за дверью, ведущей в смежную гостиную. Пока ее не было, Валенсия неторопливо заплела собственную гриву в косу, но скреплять лентой не стала. Все равно к утру слетит. Ее волосы не терпели лишних оков, и управиться с ними можно было только сеткой.

– Что случилось на ночь глядя? – громко вопросила сеньора Гуэро, вплывая в комнату, окруженная ароматом цветочных духов.

Несмотря на почтенный возраст, приближающийся к шестому десятку, она сохранила роскошный цвет волос, отливающий на солнце медью, и любовь к нарядам. Шелковый халат, расшитый на восточный манер цветущей вишней, подчеркивал пышную фигуру и отвлекал внимание от морщин на шее и лице.

Тетушка остановилась точно посреди комнаты, привлекая все возможное внимание и вопросительно приподняла брови. Долорес за ней почти потерялась, поспешила обогнуть по дуге и вернуться на кушетку.

– У меня только хорошие новости, – Валенсия встала, чтобы видеть обеих. – На днях я говорила с Великим герцогом о свадьбе. Мы договорились о замене невесты, поэтому скоро Долорес отправится домой.

– О чем? – пискнула сестра, вскакивая на ноги.

– Слава Богам! – тетушка простерла руки к потолку. – Этот кошмар, наконец-то, закончится!

– Что значит «замена невесты»? – Долорес нахмурилась и сжала кулачки. – И почему вернусь только я?

– За императора выйду замуж я, – ровно пояснила Валенсия, вглядываясь в лицо младшей.

– Но почему? Я сделала что-то не так?

– Девочка моя, ты все сделала великолепно! – тетушка поспешила пересечь оставшееся расстояние и заключить принцессу в объятия. – Ты – самая прекрасная гвоздика в нашем цветнике! Но гвоздикам нужно цвести в своем саду, а не чахнуть в чужом.

– Но Валенсия остается вместо меня!

– Твоя сестра как терновник, она выживет, где угодно! Деточка, ты же на меня не обижаешься?

Сеньора Гуэро глянула на Валенсию большими глазами редкого в Апии темно-синего цвета. Считалось, что такие встречаются только у потомков моряков. Обижаться, глядя в эти глаза, было невозможно. Как и в целом долго сердиться на тетушку. Поэтому матушка и выбрала ее для посольства.

– Конечно, нет, – сеньора де Торрадо улыбнулась.

– Вот и замечательно! Так и кому же принадлежит эта чудесная мысль о замене? Поделись с нами подробностями. Долорес, присядь.

Сопротивляться широким ладоням, давящим на плечи, Долорес не умела, поэтому покорно опустилась на кушетку, продолжая хмуриться.

– Великий герцог предложил замену сам, сославшись на наш обычай об отказе невесты жениху. Он уже поговорил с императором и сегодня прислал мне записку, что Его Величество не против.

– Значит, от меня ничего не зависит?! – воскликнула сестра, пытаясь вскочить, но тетушка легко удержала ее на месте. – Но почему? Почему он решил заменить меня?

– Долорес, тебе здесь не нравится, – терпеливо начала объяснять Валенсия, с каждым словом чувствуя, что теряет контроль. – Ты скучаешь по дому. А теперь представь, что тебе придется прожить здесь всю жизнь! Рядом со скучным, угрюмым человеком, скорбящим по первой жене! Рядом с его матерью, которая не видит никого и ничего кроме себя самой! Ты еще совсем молода! У тебя может быть другое будущее!

– А у тебя нет?! Тетушка, пусти!

Принцесса все-таки вырвалась и встала перед старшей сестрой, уперев руки в бока. Совсем как мама, когда начинала их отчитывать и забывала об этикете.

– У тебя тоже еще вся жизнь впереди! Мама встретила папу, когда ей уже исполнилось тридцать! А тебе сейчас меньше!

– Но я уже была замужем! – перебила Валенсия, сжимая плечи сестры. – В этом и есть разница! Я старше. Я была счастлива. Я знаю, какая бывает жизнь за пределами дворца. И я уже ее не забуду. А ты здесь зачахнешь. Тетушка права.