Князь: Попал по самые помидоры (СИ) - Фокс Гарри

— Ваша светлость… проследуйте, пожалуйста, со мной в ванную комнату для омытия тела после… тяжелого дня.

Она стояла, выпрямившись, готовая к моей насмешке или новому унижению. Но я просто молча кивнул. Война продолжалась. И эта битва за вежливость была лишь одним ее эпизодом. Впереди ждала ванна. И Ирис. И новый виток нашего безумного противостояния в облаках пара.

— Веди, — просто сказал я, жестом указывая на дверь. — Покажи, где эта… лавина чистоты.

Глава 4

Термы

После эпичного дня безумия и принудительной вежливости Ирис, я следовал за ней по коридорам замка. Ее спина была прямая, как шпага, а аура злости ощущалась физически — будто шел за компактной, чертовски привлекательной, но смертельно опасной грозой. Ни слова. Только шелест ее платья и мои внутренние монологи о том, куда меня ведут: то ли к ванне, то ли к месту казни.

Она распахнула тяжелую дубовую дверь с инкрустацией… и я обомлел.

Ванная? Это слово не подходило. Это был дворец Нептуна, затерянный в моих владениях!

Огромный зал под сводчатым потолком, украшенным мозаикой с тритонами и наядами.

Центральное чудо — гигантский, овальный бассейн из темного, отполированного до зеркального блеска камня, в который струилась вода из бронзовых пастей драконов. Пар мягко клубился над поверхностью. Яжекнязь! — пронеслось в голове. Это не ванна, это частный СПА римского императора!

Тепло, влажно, пахло морской солью и какими-то дорогими эфирными маслами. По углам стояли мраморные скамьи, вазы с живыми орхидеями и даже небольшая колоннада. Тишина нарушалась лишь журчанием воды.

Ирис, не оглядываясь, подошла к краю термы. Ее движения были резкими, механическими.

— Раздевайтесь, — бросила она в пространство, глядя куда-то в дальний угол, будто там висело самое интересное в мире полотенце.

Я, все еще под впечатлением от «ванны», начал скидывать свой дурацкий аристократический прикид. Камзол, рубашка, штаны… Все это падало на пол с глухим стуком. Ирис стояла ко мне спиной, скрестив руки. Я пытался разрядить обстановку:

— Ну что, Ирис, признай, даже твой яд не способен испортить вид этого… бассейна богов? Или ты уже придумала, как отравить воду? Добавишь «эссенции магии» от нашего бородатого друга? — пошутил я.

Она лишь сильнее сжала руки на груди. Плечи напряглись. Молчание было красноречивее любых слов. Злость от нее так и пёрла.

Наконец, я остался в чем мать родила. Воздух прохладный коснулся кожи. Ирис, почувствовав, вероятно, что процесс завершен, резко обернулась. Ее взгляд скользнул по мне быстрее молнии, стараясь не задерживаться, и тут же уперся куда-то в точку над моим левым плечом. Щеки слегка порозовели, но выражение лица оставалось ледяным. Никакого зрительного контакта.

— В воду, — скомандовала она коротко, указывая на терму.

Я не заставил себя ждать. С наслаждением погрузился в идеально теплую воду. Она обняла тело, смывая остатки напряжения безумного дня. Я ахнул от удовольствия, откинув голову на каменный край бассейна.

— Боги… Это не ванна, Ирис. Это блаженство в жидкой форме. Ты — гений организации. Жаль, твой характер не столь термальный, а скорее… арктический.

Она проигнорировала комплимент и колкость. Стояла у края, как статуя недовольства, все еще глядя в сторону. Я заметил, как на ее лбу выступили мелкие капельки пота. В помещении действительно было жарковато от пара, а она все еще в своем плотном, темно-синем платье.

— Ирис, — позвал я сладким голосом, — чего ты там потеешь, как грешник в чистилище, в своем душном платье? Вода идеальная. Раздевайся и залезай. Помоемся вместе. Экономия воды, знаешь ли. Забота о княжеских ресурсах. — Я сделал многообещающую паузу. — Я приказываю.

Она вздрогнула, как от удара током. Голова резко повернулась ко мне. В глазах — смесь ярости, паники и абсолютного «НЕТ!». Щеки вспыхнули ярким румянцем.

— Ваша светлость, это совершенно не… Я не могу… Это не входит в… — она запиналась, слова путались. Вид был почти жалкий. И чертовски забавен.

— Ирис, — перебил я, делая голос стальным, — ты слышала приказ. Раздевайся. И в воду. Или ты снова хочешь обсудить пункты твоего договора о «беспрекословном подчинении» и «поддержании репутации Дома»? Представляю, какую репутацию получит горничная, ослушавшаяся прямого приказа князя в его же ванной. — Я наслаждался ее смятением.

Она замерла. Дышала часто и поверхностно. Глаза метались, ища выход, но его не было. С минуту длилось напряженное молчание. Потом, с тихим стоном отчаяния, она начала расстегивать застежки на спине. Пальцы дрожали. Платье соскользнуло с ее плеч и упало на мраморный пол с мягким шорохом. Под ним оказалось… то самое черное кружевное белье, что я уже видел в кабинете. Лифчик и стринги. И черные кружевные чулки, закрепленные изящными подвязками.

Она стояла у края воды, полуобнаженная, в одном лишь черном кружеве и чулках, пытаясь прикрыться руками. Ее тело в полумраке парной залы, подсвеченное отраженным светом от воды, выглядело… чертовски привлекательно. Стройное, изящное, с безупречными линиями. Словно не служанка, а знатная дама, застигнутая врасплох. Стыд и ярость придавали ее коже легкий розовый оттенок, делая ее только соблазнительнее.

— В воду, Ирис, — мягко, но неумолимо повторил я. — Не заставляй ждать.

Она сжала губы, шагнула к лестнице, ведущей в терму, и быстро спустилась в воду, стараясь погрузиться по грудь как можно скорее. Вода скрыла большую часть ее тела, оставив на виду лишь плечи, ключицы и пылающее лицо. Она отплыла от меня сразу на несколько метров и уселась на подводную скамью у противоположного края бассейна, отвернувшись. Казалось, она пыталась стать невидикой.

Я наблюдал за ней, наслаждаясь теплом воды и зрелищем. Ирис выглядела невероятно. Даже в воде, даже злая и напуганная, в этом черном кружеве, она была воплощением запретной красоты. Эта мысль забавляла и возбуждала одновременно.

— Ну и чего ты там, в своем углу, как затравленная нимфа? — окликнул я. — Подплывай ближе. Давай сюда. Ко мне. На метр хотя бы. Хочу оценить качество воды на твоем участке бассейна. Или ты думаешь, я заражен, как прокаженный?

Она не шевелилась секунду. Потом медленно, очень медленно, повернула голову. Взгляд был ледяным, но в глубине — бессильная ярость и стыд. Без слов было ясно: «Убей меня». Она оттолкнулась от дна и, неохотно перебирая руками под водой, поплыла в мою сторону. Остановилась ровно в метре от меня, села на подводное сиденье, скрестила руки на груди (под водой это было бесполезно, но психологически важно) и уставилась куда-то мимо моей головы. Ее мокрые черные волосы прилипли к шее и плечам. Капельки воды скатывались по ее щеке, как слезы ярости. Она была близко. Достаточно близко, чтобы чувствовать исходящее от нее тепло и напряжение. Достаточно близко, чтобы видеть, как быстро бьется пульс у нее на шее. Достаточно близко, чтобы понять: эта война только что перешла в новую, очень горячую и очень мокрую фазу.

Я откинулся на камень, закрыл глаза и ухмыльнулся.

Эх, Роксана… Что ж ты делаешь с нами? Но сегодня… спасибо тебе за этот «праздник». Без него такого спектакля не было бы.

Пар клубился над водой, как дым на поле боя после взрыва. Я наблюдал за Ирис, застывшей в метре от меня. Вода ласкала ее плечи, оставляя влажные тропинки на коже. Черное кружево лифчика, пропитанное водой, стало почти прозрачным, откровенно обрисовывая каждую линию, каждый изгиб. Ее руки, скрещенные на груди, казались не защитой, а подчеркнутым вызовом. Смотри, но не смей прикоснуться.

— Ирис, — голос мой звучал хрипло от пара и напряжения, — неужели нельзя расслабиться хоть на секунду? Хотя бы здесь? Ты же как статуя Скорбящей Нимфы, которую забыли отлить в бронзе.

Тишина. Только журчание воды из драконьих пастей. Ее взгляд уперся в мозаичного тритона на стене, но я чувствовал — все ее существо сфокусировано на опасности. На мне.