Испытания. Земли Ордена (СИ) - Игнатов Михаил

Мне не было дела до их обид и отношений. Меня волновало своё, и упрёк, который прозвучал раньше в мою сторону, был справедлив, и моё восприятие потекло дальше, проникая в щели под дверью, в окнах, проходя сквозь стены, заполняя собой весь дом.

Где? Где она?

Вот она, — через пять вдохов пришёл ответ и принёс мне облегчение.

В комнате, что выходила окном в крошечный боковой дворик в пять шагов шириной, лежала девочка. Маленькая, бледная, спящая, но живая и невредимая, ровно и спокойно дышащая.

Я окончательно успокоился и выдохнул.

— Старший, — повёл рукой Ламур, намекая на всё ещё клубящуюся вокруг них мою силу. — Не находите это излишним?

Я кивнул и втянул обратно духовную силу, подтолкнул его в нужную сторону:

— Хотелось бы услышать про обязательства.

Ламур улыбнулся:

— Видите ли, старший…

Но его перебил сильный и злой голос:

— Что за представление вы тут разыгрываете перед нами⁈

— Шадок! — попыталась осадить стоящего рядом с ней темноволосого мужчину Индара.

Но тот только вновь катнул желваки по скулам и дёрнул плечом, сбрасывая её руку, а через миг вновь зло спросил:

— Какой ещё возникший из пустоты друг? Я — единственный друг Дараи, и никакого другого у неё не было.

Я безразлично ответил:

— А я вот никогда не слышал про тебя. Это ничего не значит.

— Ничего не значит? Ничего не значит⁈

Вдох я вглядывался в уже его глубину силы. Властелин. Второй, может быть, третьей звезды. Понятно, почему его не спешили давить силой и числом люди Ламура. Сам Ламур вряд ли сильней, и просто, и быстро никак бы не вышло.

— Поговорим позже, — толкнул я к Шадоку мыслеречь, сам же напомнил Ламуру: — Обязательства.

— Я Ламур, представитель союза Семи Могучих Братьев, — вновь с поклоном назвался здоровяк. — Четыре года назад Дарая, вольный идущий города Алый Провал, заложила вот это, — обвёл он двор и дом руками, — нашему союзу.

Я нахмурился. На уроках Ледия и Алкая мы касались таких вещей, пусть и мельком. Простыми словами, как объясняли собирателю камней из Нулевого — Дарая продала свой дом этому союзу, а затем ещё и платила за право жить в нём. «Что же, он ей больше не нужен», — решил я для себя и заметил:

— Вы хотите забрать этот дом во владение? Забирайте.

— Как забирайте? — изумилась Индара, с лица которой сползла улыбка. — А где Навея жить будет?

А вот Шадок, напротив, растянул губы в кривой усмешке и презрительно сказал:

— Об этом я и говорил. Нас на улицу выкидывают, а он помогает выкинуть. Друг? Да таких друзей… — и замолчал, кривя губы и глядя на меня.

— Не всё так просто, старший, — вздохнул Ламур. — Накопились долги, и мы должны изыскать их.

— Дарая погибла. Когда я шёл сюда, то слышал здесь слова про контракты. Контракт выгорел, с кого вы хотите изыскать деньги? — изумился я. — С последней слуги, что осталась верна, несмотря на смерть госпожи?

— Ах, старший, — вздохнул Ламур ещё раз и вновь ссутулился, — если бы речь шла о последней паре месяцев проживания, то мы бы пошли на уступки. Но госпожа Дарая была на хорошем счету у нас и выплаты были раз в год. И вот сумма за год и два месяца уже слишком велика, чтобы наш союз занимался благотворительностью. Согласно правилам, если жильцы не могут заплатить, то деньги с них следует удержать другими способами. И вот тут мы столкнулись с проблемой, старший. Бывший слуга госпожи Дараи, — указал Ламур на хмурого Таврия, — утверждает, что деньги на оплату займа дома были. Что бывшая слуга Дараи — Индара — либо растратила их, либо скрывает. Поймите, старший. Если Дарая действительно оставила деньги на оплату займа, то у них есть возможность выплатить долг. Но они отказываются. Отказываются и принять на себя службу в оплату долга, если Индара растратила деньги. Так нельзя, старший.

— А я десятый раз говорю вам: я бы не посмела растратить деньги госпожи, но эти деньги не на дом. Эти деньги госпожа откладывала на лечебные зелья для дочери. И я не дам вам из них даже треснутого духовного камня.

— Вы слышите это, старший Ирал? — всплеснул руками Ламур, что при его ширине плеч смотрелось забавно. — Они вдвоём живут в доме нашего союза Семи Могучих Братьев уже больше года, но не хотят ни выселяться, ни платить, ни отрабатывать! Совести у Индары нет, вот что я вам скажу, старший.

— Это у вас совести нет! Как отработает Навея? Она больна! И я не могу оставить её, бывают дни, когда она даже руку поднять не может, чтобы напиться!

— Мне жаль, Индара, — совсем другим тоном сказал Ламур. — Весь город знает, как Дарая пыталась вылечить дочь, и весь город знает, что это невозможно. Твоя госпожа Дарая мертва, а значит, будущее её дочери тоже решено. Мы оба знаем, почему она не может поднять и руки — из её меридианов истекает звезда. Милосердней деньги на лечение пустить на оплату долга и ещё несколько месяцев. Пусть девочка проведёт последние дни в уюте и родных стенах.

— Нет. Нет!

Шадок перевёл на меня потемневший взгляд, разлепил губы и буквально выплюнул:

— С гарховыми процентами Семи Жадных Братьев я сумел заработать только на оплату трёх месяцев. Им этого мало, они хотят получить сразу всё. Ну что, тайный друг Ирал, а ты сумеешь заплатить? Давай, всего-то нужно сто двадцать три тысячи духовных камней среднего качества.

Повисла тишина, и на мне скрестились, кажется, взгляды всех в этом небольшом дворе.

Я мог бы заплатить, хотя сумма долга вызывала вопросы. Этот дом просто не мог стоить так дорого за жалкий год. Мог бы заплатить, всё же я — глава фракции, что сейчас совершенно не испытывает проблем с деньгами. Была только одна проблема — у меня в кольце не было столько духовных камней, мне просто не было нужды последние недели носить с собой столько. Зачем, если у меня для подобного есть целый казначей? Я у него деньги брал только перед уходом во Второй пояс, и эти деньги всё ещё со мной, вернее, их остатки. Но во втором поясе и цены совсем другие, как и духовные камни.

Я наспех пробежался духовным зрением по пространству кольца, вернее, по полке, где у меня лежали кисеты с духовными камнями и откуда я совсем недавно брал плату за Боярышник, и уже через вдох поджал губы. Всё, как я и думал. Вполне хватит на отличную прогулку, поиск вкусной еды и прочее, но не хватит, чтобы выплатить годовой долг за такое роскошное жилище.

Я встретил взгляд Шадока и сказал:

— Дарая погибла.

Ответ был мгновенным:

— Не слышу в твоих словах скорби, называющий себя другом.

Второй раз уже он задевает меня, и второй раз мне приходится оправдываться.

— Время моей скорби осталось позади. Случившегося не изменить, прошлого не вернуть.

— Так займись настоящим, помоги закрыть долг.

Я вздохнул:

— Дай же мне договорить.

Шадок хмыкнул, презрительным жестом словно разрешил мне это делать, но меня это не задело.

— Дарая погибла, — вновь повторил я. Перед глазами на миг мелькнуло её лицо, кровь и последние слова. — Она больше не вернётся в этот дом, так в чём смысл продолжать цепляться за него? Я пришёл забрать девочку с собой.

— Забрать? — охнула Индара.

Вперёд вдруг шагнула Виликор.

— Я глава небольшой Школы для детей. Уважаемый старший, — на миг она согнулась в мою сторону в приветствии идущих к Небу, уважительно и ядовито смешивая два обращения, — поручил мне заботу о девочке в круге сверстников.

— Знаю я этих сверстников, — сверкнула глазами Индара, — каждый первый кичится перед Навеей тем, что может идти к Небу, а каждый второй тыкает ей в глаза тем, что она умирает.

— Дети злы, — вздохнула Виликор, — но мои воспитанники сами выросли в не самых простых условиях и не посмеют обидеть одну из своих.

— Своих! — снова всплеснула руками Индара.

— Слушайте, — начал терять терпение Ламур. — Это всё прекрасно, но я не собираюсь здесь торчать половину дня. Я увижу деньги или нет, старший?

Я кивнул и толкнул мыслеречь Шадоку: