— Да что с тобой? — нахмурился мужчина.
— Со мной? — я истерически расхохоталась сквозь слезы. Потом поднялась на пару ступенек выше, чтобы быть вне досягаемости. — Уходи, Обман! Я знаю, кто ты!
— Тина!
— Я тебе не Тина! Неужели ты думал меня обмануть? Ты никогда не сможешь притворится им. Никогда!
— Но я Северин!
— Нет!
Я отвернулась и пошла по ступенькам вверх, едва передвигая ноги от страшной тяжести, лежащей на сердце. Вот они боги этого мира! Мало того что отняли у меня любимого, так еще и пытаются притворяться им. Подарить отчаявшемуся надежду и отнять ее — что может быть бесчеловечнее?
Я оглянулась в последний раз, посылая взглядом всю ненависть и весь гнев, скопившиеся в груди.
— У-хо-ди!
Увидела, как в глазах существа появилась растерянность, а затем недовольство. Черты лица поплыли, становясь аморфной массой, одежда стала дымчатой, окутывая фигуру бога.
— Как ты догадалась, ведьма?
— Неважно, — сказала я устало, отвернулась и продолжила подниматься по ступеням.
— Остановись!
— Нет.
— А хочешь, я оживлю твоего дракона? Тогда ты проведешь меня в Чемби-толл?
Но я лишь покачала головой, не давая обольстить себя ложной надеждой. Нет, ничего, кроме лжи, от бога Обмана я не услышу. И в Чемби-толл я его не провожу. И так ясно, что гибель мира выгодна тому, кто несет хаос.
— Ты должна, ведьма! Не смей туда идти! — окончательно сбрасывая маску, закричал бог. — Стой!
Но я шла дальше, не слушая его. А он продолжал что-то кричать про то, что мир должен вернуться к первоначальному хаосу. Что все в этом мире неправильно.
А то я не знаю! Да, все в этом мире неправильно. Правильно лишь то, что мы с Северином делали. Правильно лишь идти до конца, чтобы жертва, сделанная драконом, не оказалась напрасной.
— Стой, глупая! Ты найдешь там лишь смерть! Пойдем со мной! Я помогу тебе! Не ходи! Пусть все идет так, как идет…
У меня не было сил ни спорить, ни ругаться. Пусть. Пусть кричит. Пусть лжет. А что еще он может сказать? Голос Обмана становился все тише. Его поглощал туман, который глушил все звуки. И я снова осталась одна на лестнице.
Ни впереди, ни сзади никого не было. Кроме меня. Теперь я была окончательно одна. Как в тот день, когда появилась в этом мире. Но тогда мне было просто холодно и страшно. А сейчас… А сейчас, хоть телу было тепло, в душе разливалась такая ледяная пустота, что каждый вздох отдавался болью в груди. Зачем я очутилась в этом мире? Чтобы найти то, что мне оказалось дороже всего, а потом это потерять? Но Север прав — теперь я просто обязана закончить путь.
И я поднималась все выше и выше. Лестница казалась бесконечной. Когда ноги отказывались идти, я садилась на ступеньку и плакала. Или просто сидела и смотрела в одну точку. Отдохнув, снова начинала идти. Я допила остаток воды, посмотрела на тяжелую корзинку с объемным кульком еды и нитками, подумала и оставила их на очередной ступеньке. Вряд ли мне полезет кусок в рот. А сил осталось так мало, что тащить все это вверх мне показалось неразумным. Впереди был конец пути. Каким он будет? Но то, что скоро всему (и всем?) придет конец, было ясно. Возможно, и мне тоже. Но сейчас это меня абсолютно не трогало.
Я не знаю, сколько я так шла. Может, час. Может, два или три. Чемби-толл прятался от меня где-то в тумане. А может, я и не дойду до вершины этой немыслимо высокой лестницы? Ну нет! Дойду. Пусть буду карабкаться хоть сутки, хоть двое. Не смогу идти, буду ползти!
Когда впереди показалась дверь, я даже не обрадовалась, так я устала и заледенела душой. Просто села на площадке перед входом в башню и запрокинула голову, разглядывая уходящую ввысь каменную стену. Господи, неужели мне еще внутри по ступеням карабкаться?
Отдышавшись, подошла к двери. Деревянная, покрытая замысловатой резьбой, она была такой древней, что сам воздух, касавшийся ее, казалось, старел на глазах. Да, здесь был исток этого мира. Но что кроется за дверью? Кто тот неведомый зодчий, от которого все зависело? Кого я увижу внутри?
Я собралась с духом, пригладила потными и грязными руками волосы и потянула за створку.
И тут же зажмурилась от света, который после долгой ночной тьмы показался слишком ярким. Лампа, большая, круглая, похожая на переспелую дыню, свисала с белого потолка с лепниной и обливала теплым яично-желтым светом стены круглого зала и многочисленные гобелены на них. Мои ноги утонули в мягком ковре с высоким ворсом, на котором была расставлена легкая деревянная мебель с бархатной обивкой. Мои глаза еще не до конца привыкли к свету, когда смутно знакомый мне голос произнес:
— Ну здравствуй, маленькая ведьма! Наконец-то ты добралась до башни Чемби-толл!
Я повернулась к тому, кто это произнес, и понимание вмиг озарило меня. И многое-многое стало мне ясно.
ГЛАВА 61. Чемби-толл
Сестры не были похожи на тех, кого я однажды — сейчас казалось, что это было сто лет назад — видела на холсте. Там, на картине, были три молодые красавицы с длинными золотыми волосами. В белых платьях. А я увидела трех женщин среднего возраста. Одна в зеленом платье и наброшенной поверх безрукавке брусничного цвета с золотой вышивкой. Ее черные волосы были собраны в небрежный пучок, перевязанный разноцветными лентами. Карие глаза с любопытством смотрели меня. Именно она поприветствовала меня, отложив в сторону веретено, которое держала в руках.
— Здравствуйте! — вежливо сказала я, косясь на вторую сестру.
Вот та была настоящей красавицей скандинавского толка — белокурой и голубоглазой. Ее толстые косы были увиты золотой лентой, а длинное платье с пышными рукавами, собранными в нескольких местах завязками, при движении переливалось разными оттенками синего и фиолетового. Она взглянула на меня холодно из-за ткацкого станка, кивнула и продолжила продевать челнок через натянутые нити.
А вот третья сразу же вскочила и всплеснула руками. Была она худенькой и невысокой, с копной рыжих волос (почти как у меня), которые были безалаберно замотаны в какой-то платок, но пряди тут и там торчали над веснушчатым лицом с глазами цвета недозрелого ореха. Была она одета в пестрый балахон с обилием на нем оборок, рюшей и бантов. И все они зыбились и волновались при каждом движении рыжей.
— Ты Тина? — воскликнула она. — Пришла! Девочки, она пришла!
Блондинка лишь иронически вскинула соболиную бровь, а брюнетка энергично кивнула головой.
— Меня зовут Летея, — представилась рыжая.
— Орхея, — коротко сказала брюнетка. И махнула рукой в сторону блондинки: — Варея.
Мойры! Ну конечно! Как же я сразу не догадалась! Кто еще мог бы стоять у истоков мира? Кто еще плетет его судьбу из волшебных нитей? Веретено, отложенное Орхеей, мягко поблескивало. А натянутые на основу нити на ткацком станке разбрасывали вокруг серебряные искры.
— Я знаю, кто вы, — смело сказала я.
Ноги у меня дрожали, а во рту пересохло.
— Бедная девочка! — воскликнула рыжая Летея и подскочила ко мне. Подвинула кресло и заставила усесться в него. — Ты голодная? Хочешь пить? Девочки! Тина голодная!
— И чем ты предлагаешь нам ее угостить? — холодно вопросила блондинка. — В тени нет ни еды, ни воды для смертных.
— Варея! — осуждающе сказала брюнетка. Ласково кивнула мне: — Мы ждали тебя, Тина!
— Вы меня ждали? — удивилась я.
— Не только ждали! — тут же вмешалась Орхея. — Мы тебя и позвали в этот мир!
— Вы?
— Ну конечно! Нам нужна была ведьма, владеющая магией ниток. Вот и подсуетились. А ты, такая умница, подписала контракт.
— Контракт?
Глаза у меня все больше и больше округлялись.
Рыжая мойра взмахнула рукой и подала мне бумагу. Да! Это был тот документ, который я писала в агентстве «МирПро». Я взяла его и недоуменно прочитала:
« Договор заключен между Тиной и сестрами Орхеей, Летеей и Вареей о том, что ведьма соглашается перейти в Нур и посетить Чемби-толл (если у нее получится дойти до него), где она должна сшить мировую ткань. После посещения Чемби-толла договор теряет силу, и Тина может вернуться в свой мир. Вознаграждение на усмотрение богинь Орхеи, Летеи и Вареи».
