Аджайя фыркнула и откинула за спину ворох косичек.
— Пусть так. Но это лучше, чем умирать со скуки в чертогах. Смертные начинают нас забывать. Мы теряем былое влияние. Скоро дойдёт до того, что о нас будут помнить лишь дряхлые археологи. Посмотри, что стало с Аидой.
— А что с ней стало? Как раз таки у неё всё в порядке, как по мне. В юных смертных достаточно романтики, чтобы жаждать идеальных возлюбленных, предназначенных друг другу Богами. И снова, и снова искать своих истинных. Ты же, на мой взгляд, слишком самонадеянна.
— Возможно. Но такое сплетение нитей, как в эту эпоху, выпадает нечасто. И я не могу упустить этот шанс. К тому же давно не развлекалась.
Аджайя улыбнулась, а Дакири покачала головой и протянула руку к подоспевший к ней огненной ящерке. Та мгновенно забралась на ладонь, а затем вбежала на плечо, где и пригрелась.
— Смертные на то и смертны, что умирают, — проговорила хозяйка подземного мира.
— Я знаю об этом не хуже тебя. Но скажи, к чему нам наша бессмертная вечность, если в ней нет место настоящей жизни? Я всё чаще чувствую себя призраком, тенью, окаменелостью. И мне совсем это не нравится. Поэтому я рискну.
Дакири скосила взгляд на сестру.
— Не боишься слишком увлечься жизнью смертной и потерять власть Хранительницы судеб?
— За это не беспокойся. Я не настолько заскучала, чтобы совсем оставить дела. Тем более ты и сама знаешь: смертное тело не сможет вместить меня полностью. Я всё-таки божественная сущность. Та, что стояла у истоков этого мира.
— Ну, раз ты так уверена, пусть будет по-твоему. — Дакири погладила пальцем обжигающую спинку дремлющей саламандры и улыбнулась. — А я понаблюдаю издалека. Интересная будет судьба у твоей девочки.
