Тьма и Свет - Пол Томпсон

Узкий ров теперь был не более чем грязной канавой; без плотины, отводящей ручей, он никогда не удержит воду. Стурм замедлил Май-тата, как только они въехали на мост. В голове Стурма эхом отдавались жестокие слова Белингена о рыцарях, прыгающих в ров. Ров представлял собой лишь темную болотистую трясину.

Ворот больше не было. Остались только почерневшие петли, прибитые к каменным стенам железными гвоздями длиной в фут. Двор был завален опавшими листьями и обугленными деревьями. Стурм посмотрел на возвышающийся перед ним донжон. Окна зияли пустотой, на их подоконниках виднелись языки копоти, в которых бушевал огонь. Он хотел позвать, крикнуть: «Отец, отец, я вернулся домой!»

Но никто не услышал бы. Никто, кроме призраков.

В последнее время бейли использовался для содержания животных. Стурм обнаружил следы скота и понял, что лагерь Меринсаарда в Замке Вингаард был не единственным местом, где захватчики запасались провизией. При мысли о том, для каких низких целей использовалось благородное сооружение замка Светлый Меч, в нем зародился глубокий гнев.

Он обогнул угол донжона и вошел в северный двор. Там находились маленькие ворота, через которые они с матерью бежали в тот последний раз, когда он видел отца. Он снова увидел, как отец в последний раз обнимает мать, а вокруг них падает снег. Леди Иллис Светлый Меч так и не смогла оправиться от холода того расставания. До конца жизни она оставалась холодной, жесткой и ожесточенной.

Потом он увидел тело.

Стурм сошел с коня и взял Май-тата за поводья. Он подошел к телу, лежащему в листьях лицом вниз, и перевернул его. Это был человек, и мертв он был недолго — день, может быть, или два. Его аккуратно проткнули сзади. Труп все еще сжимал в кулаке матерчатую сумку. Стурм разжал пальцы и обнаружил, что в мешочке лежат мелкие ценности — серебряные монеты, грубые украшения и несколько полудрагоценных камней. Кто бы ни убил этого человека, он сделал это не для того, чтобы ограбить его. Более того, судя по кинжалу и отмычке, притороченным к поясу, мертвец, похоже, сам был вором.

Стурм пошел дальше. Он обнаружил остатки костра и подстилки, растоптанные и спутанные. Под синим одеялом из конского волоса он обнаружил еще одно тело. Этот тоже погиб от меча. Вокруг были разбросаны обычные походные вещи. Медная сковорода, глиняные горшки, сосуды для воды, еще серебряные монеты и кусок тонкого шелка. Неужели разбойники поссорились из-за добычи? Если да, то почему победитель не забрал все с собой?

Рядом зиял пустой дверной проем. На кухню, подумал Стурм. В качестве кола он использовал сломанный шест от палатки и привязал Май-тата.

В разбитый донжон проникал солнечный свет, но во многих залах по-прежнему царила кромешная тьма. Стурм вернулся в разгромленный лагерь разбойников и сделал факел из палки и тряпок. Во время работы он услышал, как в дверном проеме зашевелились. Он обернулся, приготовив меч. Но там ничего не было.

Мертвецы изменили представление Стурма о замке. Он ожидал скорбной экскурсии по своему старому дому и поиска понимания судьбы отца. Теперь же от камней веяло чем-то зловещим. Ни одно место не было свободно от прощупывающих пальцев зла, даже бывший замок соламнийского рыцаря.

Кухни были вычищены, давно разграблены, даже огнеупорные кирпичи и печи. Паутина висела на каждой балке и в каждом дверном проеме. Он подошел к большому залу, где его отец часто обедал с великими лордами, такими как Гунтар Ут-Вистан, Дорман Молоторук и Друстан Спарфельд из Гарнета. Большой дубовый стол исчез. Латунные подсвечники на стенах были вырваны. Камин с резными символами Ордена Розы был намеренно испорчен.

И снова этот шум! Стурм был уверен, что это шаги.

— Кто вы такие? Выходите и покажитесь!

И снова этот шум! Стурм был уверен, что это шаги. «Кто вы такие? Выходите и покажитесь!» Он махнул факелом в сторону сводчатого потолка. Каменные своды были скрыты плотным слоем летучих мышей. С отвращением Стурм пересек зал и подошел к лестницам. Одна вела наверх, в личные комнаты, другая — в подвалы. Стурм поставил ногу на самую нижнюю из поднимающихся ступеней.

— Привет..., — вздохнул голос. Стурм замер. Под капюшоном встали дыбом.

— Кто там? — позвал он.

— Сюда! — Голос доносился снизу. С мечом в правой руке и факелом в левой Стурм спустился по ступеням.

Внизу было холодно. Факел мерцал на ветру, поднимавшемся по лестничной клетке. Коридор изгибался в обе стороны, следуя за фундаментом древней цитадели, на котором был построен замок Светлый Меч.

— В какую сторону? — несмело спросил Стурм.

— Сюда..., — прошептал голос. Он казался странно знакомым, так как доносился по коридору, словно последний вздох умирающего. Стурм последовал за ним налево.

Он не прошел и пятидесяти ярдов, как наткнулся на третьего мертвеца. Этот был другим, он не был грабителем. Он был старше, его борода была не подстрижена, а лицо измождено ветром и солнцем. Мертвец сидел, прислонившись к стене, с кинжалом, вонзенным в ребра. Странно, но правая рука была согнута и лежала на голове, а палец напряженно указывал вниз. Стурм изучил лицо. Оно было знакомым, и он сразу же узнал в нем Брена, одного из старых отцовских помощников. Если он был здесь, мог ли отец Стурма быть далеко?

— На что ты указываешь, старина? — Настойчиво спросил Стурм у мертвеца.

Он распахнул его плащ, чтобы посмотреть, нет ли у Брена каких-нибудь зацепок к судьбе отца. Когда он это сделал, правая рука мертвеца выскользнула из положения и оказалась направлена прямо вверх, над головой. Стурм поднял факел. Над ним не было ничего, кроме железного настенного бра...

… который был повернут. Присмотревшись внимательнее, Стурм увидел на стене светлый след. Держатель поворачивался, царапая эту метку. Стурм ухватился за нижний конец подсвечника и надавил. Он повернулся, следуя по процарапанной в стене дорожке.

Пол задрожал, и туннель наполнился огромным скрежещущим звуком. Перед Стурмом поднялся участок пола, открывая взору темную полость под ним. За всю свою жизнь в замке он никогда не знал о существовании такой потайной комнаты.

— Спускайся! — прошептал призрачный голос.

Стурм впервые ощутил присутствие, сопровождающее голос. Он резко повернулся и увидел за спиной явление. Это была тускло-красная фигура, одетая в нечто похожее на меха. Стурм шагнул вперед с факелом. Он не смог разглядеть лицо, но заметил темные, поникшие усы. Тот самый человек, которого он видел в грозу!

— Выходи вперед! — крикнул он и направил факел в лицо призрака.

Это было его собственное лицо. Стурм выронил факел.

— Великий Паладин! — прошептал он, отступая назад. Его каблук соскользнул с верхней ступеньки в тайное хранилище. — Что это значит?

— Спускайся... — повторил призрачный Стурм. Его губы не двигались, но голос звучал отчетливо. — Иди...

— Почему ты здесь? — сказал Стурм. Дрожащими руками он потянулся к факелу. — Откуда ты взялся?

— Далеко отсюда...

Глаза Стурма расширились. Призрак снова и снова призывал его спуститься в потайную комнату.

— Я сделаю это, — заверил Стурм. — Обязательно. — С этими словами красная фигура исчезла.

Стурм повернулся к ступеням, но не смог ничего разглядеть за сферой красноватого света, отбрасываемого факелом. Он глубоко вздохнул и спустился вниз.

В тайном хранилище было холодно, и он был рад, что на нем толстая куртка Меринсаарда. У подножия ступеней, примерно в восьми футах под уровнем коридора, он обнаружил еще два трупа. Они были без опознавательных знаков, но их лица слишком хорошо говорили о том, какая участь их постигла. Дверь-ловушка запечатала их, и в последующие часы мужчины задохнулись.

Стурм отвернулся от мертвых грабителей. В свете фонаря он увидел что-то металлическое. Он шагнул в бархатную темноту, его дыхание вырывалось вперед. Отблеск факела упал на доспехи.

Стурм тяжело сглотнул, пытаясь подавить комок в горле. Дрожащей рукой он потянулся, чтобы смахнуть пыль с гравированной стали. Так и есть. Это было его. Стурм нашел доспехи своего отца. Нагрудные и набедренные пластины, поножи, щитки и шлем — все было на месте. Превосходный боевой доспех, украшенный розой. У шлема были высокие рога на лбу,  по сравнению с которыми старый головной убор Стурма, все еще помятый от топора Рапальдо, казался дешевой имитацией.