Тьма и Свет - Пол Томпсон

Доспехи висели на деревянной раме. Проведя руками по заветному костюму, Стурм почувствовал под нагрудником мягкие, холодные звенья кольчуги. А на поясе на алой ленточке висел клочок желтого пергамента. На нем сильной рукой Ангриффа Светлого Меча были выведены слова: «Для моего сына».

В этот момент Стурма охватила такая радость, что он едва мог дышать. Смертная оболочка человека могла ослабнуть и умереть, но добродетели, которые сделали его лидером среди людей, Рыцарем Соламнии, были воплощены в нетленном металле. Жизнь Стурма была наполовину завершена. Оставалось лишь узнать о судьбе своего отца.

Он сбросил с себя одежду Меринсаарда и, пыльные они или нет, принялся надевать доспехи. Они сидели хорошо, почти идеально. В плечах было немного просторно, но Стурм в них вырастет. Он закончил прикреплять к ногам поножи и снял нагрудник с перекладины. Под ним на одном штыре висел меч.

Эфес изящной дугой изгибался к острию, сталь была такой же чистой и блестящей, как только что из кузницы. Длинная рукоять была обмотана грубой веревкой, чтобы обеспечить надежный захват даже в пропитанном кровью состоянии. Миндалевидная рукоять была из твердой латуни, на которой был выгравирован символ розы.

Стурм больше не мог этого выносить. Он чувствовал, как слезы текут по его щекам, и не делал никаких движений, чтобы их вытереть. Он не плакал так с той ночи, когда оставил отца, двенадцать лет назад.

Меч легко соскочил с колышка. Баланс был идеальным, а рукоять легла в руку Стурма так, словно была сделана специально для него. Он вытащил оружие Меринсаарда с серебряной рукоятью и со звоном швырнул его на холодный каменный пол. Стурм сунул отцовский меч в черные ножны и поспешно надел нагрудник и набедренник. Он еще застегивал пряжки под мышками, когда услышал странное гудение.

Меч Меринсаарда светился. От него исходил гул. Стурм подставил подставку под светящийся клинок и с открытым ртом наблюдал, как меч поднялся в воздух, без труда перевернув тяжелую деревянную подставку. Меч Меринсаарда метнулся к лестнице, и Стурм, поспешно подхватив шлем отца, последовал за ним. Серебряный меч устремился вверх, за пределы хранилища.

Парящий клинок безошибочно пронесся через большой зал к опустошенной кухне и вышел за дверь. Там стоял Май-тат, неподвижный, как статуя из алебастра. Никогда еще нервный жеребец не был таким спокойным. Меч опустился острием вперед. Лезвие медленно обошло вокруг лошади, острие едва коснулось шеи Май-тата. Сияние охватило лошадь. Лошадь начала извиваться и съеживаться в белой ауре. Он шагнул вперед, готовый зарубить страдающее животное, но яростный жар, исходивший от меча, остановил его. Сияние усилилось до обжигающего уровня. Произошла вспышка ослепительного света, и раздался сильный удар грома. Стурм был отброшен к стене, дыхание выбило из его тела.

Глубокий горловой смех наполнил двор. Волосы на шее Стурма зашевелились. Он закашлялся и протер глаза. Там, где была Май-тат, стоял Меринсаард, полностью вооруженный и полный ярости.

— Итак, Светлый Меч! Вот сокровище, ради которого ты проделал столь долгий путь! Стоит ли оно того, чтобы за него умереть? — прорычал он.

Стурм отступил на шаг, его голова раскалывалась от шока, вызванного появлением Меринсаарда. Обретя голос, он ответил:

— Реликвии благородного прошлого всегда стоит иметь. Но я пока не собираюсь умирать.

Стурм поднял Светлый Меч на изготовку. Меринсаард нарезал широкие круги в воздухе своим клинком, но не стал выходить вперед, чтобы фехтовать. Он высоко поднял серебряный меч и провозгласил:

— Знаешь ли ты, дерзкий глупец, что ты так неосмотрительно унес из моего лагеря? Этот меч — ключ ко всем негативным планам. Это Пороговый механизм, путь к могуществу! Я позволил тебе сбежать, червь; через пять секунд после того, как ты оставил меня связанным и с кляпом во рту, я уже был свободен и прикидывал, как лучше последовать за тобой. Разве тебе не было удобно выдать себя за меня и проделать весь путь верхом на мне?

Поднялся неестественный ветер, жарко дуя в лицо Стурму.

— Жаль, что ты не остался лошадью! — дерзко сказал он. — В таком виде ты, по крайней мере, был полезным существом!

Из наконечника Порогового механизма вылетел шар серебристого огня. По спирали он взлетел на крышу донжона и разорвался там, разнеся черепицу в клочья. Стурм успел нырнуть в кухню, как на то место, где он стоял, посыпались осколки камня.

Меринсаард рассмеялся.

— Беги, маленький человек! Только теперь ты понял, с кем связался!

Меринсаард пробил стену. Он взмахнул своим серебряным клинком, оставляя за собой дуги раскаленного света. Стурм влетел в большой зал, едва не столкнувшись с шипящим огненным языком, прочертившим расплавленную колею в сланцевом полу. Меринсаард играл с ним. При желании он мог обрушить на Стурма весь замок.

Стурм хотел стоять и сражаться, но только на выбранной им самим земле. На открытых площадках будет меньше обломков, и Стурм повел маньяка-воеводу на второй этаж, в узкий коридор, где раньше находилась спальня Стурма.

Стурм расчистил конец коридора как раз в тот момент, когда в него вошел Меринсаард. Воин-волшебник пустил по пустому проходу белый огонь, пробив дыру в стене толщиной в два фута. Стурм побежал дальше, миновав третий и четвертый этажи, на крышу.

— Вернись, юный Светлый Меч! Ты не можешь прятаться вечно! — дразнил его Меринсаард.

Миазмы гнева и зла окутали весь замок. Стурм подошел к участку стены, где деревянная обшивка сгорела. Он пробрался по обугленной балке, думая, что более тяжелый Меринсаард не сможет его преследовать, затем присел за обломками упавшей башни и попытался спланировать атаку.

Подойдя к обгоревшему участку, Меринсаард сложил руки на груди и пробормотал заклинание на древнем гортанном языке. Черные тучи собирались вокруг, и Меринсаард просто шел по испарениям, свирепо усмехаясь на ходу. Стурм навалился на участок разрушенной стены в отчаянной попытке помешать чародею приблизиться. Пороговый механизм пронесся взад-вперед, разбивая в щепки падающие глыбы.

— Куда ты отправишься дальше? — хихикнул Меринсаард. — У тебя заканчивается замок, Светлый Меч. Как бы ты разочаровал своего отца. Он был настоящим воином, в десять раз лучше тебя. Мои люди преследовали его несколько месяцев после того, как разграбили замок. Он пережил их всех, даже Следопытов Лирича.

— Кем он был для тебя? — воскликнул Стурм. — Почему ты желаешь его смерти?

— Он был рыцарем и повелителем битвы. Моя госпожа не могла оставить его в живых, если бы наш план завоевания был осуществлен. — Серебряный меч снес верхушку поваленной башни. — По иронии судьбы ты умрешь в его доспехах. Какой великий момент для моей Темной королевы!

«Он прав» — подумал Стурм. «Замок кончился, и я уже не тот, кем был мой отец». Изогнутая стена башни сомкнулась за его спиной. Стурм посмотрел вверх. Идти было некуда — только вниз.

Крошечные капельки огня вспыхивали вокруг ног Стурма. Он отпрыгнул в сторону, оказавшись в опасной близости от края.

— Прыгай, мальчик. Обмани мою месть, почему бы тебе этого не сделать?  Это будет легче, чем смерть, которую я для тебя приготовил, — сказал Меринсаард в пяти ярдах от него.

 Стурм посмотрел вниз. Это было долгое, долгое падение.

— Сделай шаг. Прыгай. Для тебя все закончится быстро, — прорычал волшебник.

Надежды не было. Это был конец. Стурм больше никогда не увидит своих друзей и не разгадает тайну отца. Для него существовал лишь выбор смерти. Один шаг — и забвение. Разве не каждый человек хочет легкой смерти, когда придет его время? «Но ты не каждый человек!» — кричал его разум. «Ты сын и внук соламнийских рыцарей!» его разум кричал. Это знание помогло растопить ледяной страх, сковавший его сердце.

Он расправил плечи и встретился взглядом с Меринсаардом. Меч Светлого Меча был направлен в сердце военачальника.

— Я не выполняю твоих злых приказов, — заявил Стурм. — Если ты претендуешь на звание воина и повелителя, пусть твой клинок испытает мой, и мы увидим, кто оправдает свою честь.