Тьма и Свет - Пол Томпсон

Меринсаард улыбнулся, показав белые зубы. Ослепительное сияние исчезло из Порогового механизма, и Стурм принял боевую стойку. Волшебник протянул к Стурму свой клинок, и без всякого предупреждения из его острия вырвалась огненная вспышка. Она ударила Стурма в грудь и впечатала его в стену башни.

— Как видишь, — сказал Меринсаард. — Я не из благородных людей.

Он поднял Пороговый механизм для последнего, смертельного удара, и его глаза стали очень широкими и белыми. Стурм изо всех сил старался поднять в воздух кончик отцовского меча.

Внезапно Меринсаард издал рвотный звук и, пошатываясь, направился к зубчатой стене. Стурм с удивлением увидел, что в его спину вонзилась стрела. Вдалеке на фоне утреннего неба виднелась фигура с луком.

Стурм поднялся на ноги. Меринсаард вцепился в бастион закованными в латы руками, но железные звенья не нашли опоры, и воин-волшебник рухнул через зубец во двор. Раздался крик, тяжелый, звонкий удар, и наступила тишина.

Стурм помчался к ступенькам. Таинственного лучника нигде не было видно. Он нашел Меринсаарда мертвым, его невидящие глаза смотрели на мшистые камни. Пороговый механизм  лежал прямо за его безжизненными пальцами. Пока Стурм смотрел, меч вспыхнул и с громким треском исчез. На месте, где он лежал, остались выжженные камни.

Стурм вздрогнул и прижался к стене донжона. Пока он пытался осмыслить случившееся, в землю у его ног вонзилась еще одна стрела. Серое гусиное перо на длинной черной стреле дрогнуло от удара.

Стурм резко обернулся и увидел на внешней стене неизвестного лучника. Лучник поднял руку в знак приветствия, затем нырнул в пустую сторожевую башню и исчез.

Он наклонился, чтобы осмотреть стрелу. К древку, сразу за головкой, был привязан листок бумаги. Стурм освободил его и прочитал:

Дорогой С.

Я знала, что ты придешь сюда, и вот я застаю тебя в проигранном поединке с волшебником. Мои новые друзья не предпочитают играть честно, но я решила уравнять шансы в память о нашей прошлой дружбе. В следующий раз тебе может не повезти!

K

PS: Ты был простофилей, когда позволил ему направить на себя волшебный клинок.

— Китиара! — воззвал Стурм к небу и камням. — Китиара, где ты? — Но он знал, что ее уже нет, она потеряна для него навсегда.

Глава 41. ПАЛАНТАС

Прошло некоторое время, но на послание, отправленное Стурмом из Палантаса в Санкрист, пришел ответ. Заика, изобретатель практичного (ну, в основном практичного) летающего корабля, прислал Стурму ответ, занявший шестнадцать листов бумаги большого формата, с обеих сторон. Похоже, что он, Манёвр, Наводчик и остальные в конце концов вернулись на гору Небеспокойсь, используя корпус «Повелителя облаков» как обычный парусный корабль. Масштабный отчет, который гномы представили Высшему совету по гномским технологиям, занимал тридцать томов.

«Ирония заключается в том, — писал Заика Стурму, — что за все время, проведенное на Лунитари, нам не удалось привезти ни одного образца почвы, воздуха, горных пород или растительного мира. Весь наш обильный сбор образцов был брошен на то, чтобы облегчить корабль для взлета. Опираясь только на наши записи, Высший совет вынес вердикт «не доказано» в отношении нашей экспедиции. Наводчик был в ярости, но меня это не слишком беспокоит. Пока я пишу это, корпус Повелителя облаков Марк II обретает форму на склонах горы Небеспокойсь. У него будет четыре комплекта крыльев и два мешка для эфирного воздуха, и он будет нести...».

Стурм с улыбкой пролистал письмо. Все остальные страницы представляли собой каталог вещей, которые гномы планировали взять с собой в следующее путешествие. Лишь последние строки представляли интерес: «Если вы с госпожой Китиарой захотите снова сопровождать нас, пожалуйста, отправляйтесь в Санкрист за десять дней до зимнего солнцестояния. Именно тогда мы отправимся на Лунитари. Лесоруб хотел отправиться на Солинари, но его просьба была отклонена. Нам еще многое предстоит узнать о красной луне. Кроме того, есть надежда, что мы найдем доказательства присутствия Румпеля...». Письмо было подписано несколькими строчками гномьего имени Заики.

Стурм отложил страницы в сторону.

— Счастливого пути, — сказал он вслух.

Служанка на постоялом дворе, где он остановился в Палантасе, услышала его и подошла к его столу.

— Вам что-нибудь нужно? — спросила она. Ее звали Зерла, и она была симпатичной, с вьющимися светлыми волосами и теплой улыбкой. Она напомнила Стурму Тику, только Тика была лет на десять младше.

— Нет, спасибо, — сказал он.

— Давно в Палантасе? — спросила она.

— Несколько недель.

— Думаете остаться?

— Вообще-то я уже готов уехать.

Зерла привлекательно нахмурилась.

— Надеюсь, не по моей вине!

— Вовсе нет. У меня есть дела на юге, — сказал Стурм.

— Девушка?

На ум пришла Терви, но самой неотложной задачей Стурма было вернуться на след отца. Для этого нужно было отправиться в Башню Верховного Жреца. Он приехал в Палантас после встречи с Меринсаардом главным образом для того, чтобы отдохнуть и вновь обрести спокойствие и сосредоточенность. Там Стурм услышал сплетни о том, что некоторые рыцари собираются на конклав в Башне Верховного Жреца. Он был уверен, что след его отца ведет туда.

Зерла заговорила с ним, и Стурм вышел из своих мыслей.

— Красивых обычно забирают, — говорила она. Зерла протерла стол под своей чашкой со сладким сидром. — Вы женаты?

— Что? Нет, не женат.

Служанка просветлела.

— А откуда вы родом?

— Соламния, — сказал он.

— Я так и думал! Я заметила ваш шлем и усы. Вы ведь рыцарь, не так ли? — Он признал, что да. — Мой дед рассказывал мне истории о старых временах, когда рыцари следили за порядком на земле и следили за тем, чтобы вершилось правосудие. Жаль, что я не жил в те времена. Я бы хотела увидеть рыцарей на их прекрасных конях, в начищенных доспехах, творящих добро для людей. — Зерла покраснела. — Простите. Я слишком много говорю.

— Я не против, — сказал Стурм. — То, что вы сказали, меня обрадовало. Я думал, большинство людей забыли об Ордене или ненавидят его. — Он допил свой сидр и положил два соласийских серебра. — Сдача для тебя, — сказал он.

— Спасибо! — Зерла смахнула со стола кубок и монеты.

Стурм вышел на послеполуденный солнечный свет. За те дни, что он задержался в городе, из морского порта приходили и другие сообщения. Рассказов о странных мародерах в других регионах становилось все больше. Когда Стурм доберется до Башни Верховного Жреца, ему будет что рассказать другим рыцарям.

Но здесь, в Палантасе, угроза казалась далекой. Дети играли на улицах, повозки и телеги перевозили товары с пристаней в ближайшие магазины и рынки. Горожане были сыты и хорошо одеты. Да, опасность войны была далека от жизни обычного палантаснца.

С центральной улицы он увидел, что в бухте развеваются белые паруса. Есть ли там гномы? А сверкающий белизной эльфийский корабль под названием «Высокий Гребень» стоит на якоре за мысом? Стурм не мог задержаться, чтобы выяснить это. Слишком долго он позволял себе отвлекаться на другие дела. Пришло время взять на себя ответственность за свое рыцарское имя. Бремя долга было таким же тяжелым, как и доспехи, которые Стурм теперь носил. Доспехи его отца и меч, висевший у него на боку. Стурм положил правую руку на рукоять и задержал взгляд на полированной пластине доспехов. Он глубоко вздохнул и зашагал по улице.

Итак, путь лежал на юг, в Башню Верховного Жреца. Прошел почти год с того момента, как он попрощался с Танисом, Флинтом и всеми своими друзьями в Утехе.

И Терви.

И снова на юг. Абанасиния и Утеха. В свое время его старые друзья должны были собраться в трактире «Последний Приют». Они захотят узнать, что случилось с ним и Китиарой. Как он сможет рассказать им? Как объяснить Танису? А что же ее братья? Смогут ли они понять то, чего не понимал сам Стурм? Столько вопросов не давало покоя Стурму, когда он шел по залитым солнцем улицам Палантаса.