Это кто переродился? Трилогия (СИ) - Дрейк Сириус

– Забирайте свой дрянной реквизит! Нам он не нужен! Хватит мне бочки с бензином на балконе!

– С удовольствием, – улыбнулся я, поднимая монеты. – Так, кто еще не сдал реквизит?

И я вытащил часы.

– Быстрее, у вас есть еще пятнадцать минут! В полночь в ваших карманах появится нечто совсем неприятное!

Немного поворчав, остальные тоже принялись складывать мне в мешок свое золото. Вся жадность куда‑то мигом испарилась, сменившись брезгливостью.

– Ваня, ты что делаешь⁈ Немедленно выплюнь эту каку!

– Ну мама!

Последним я подошел к чародею. У него в карманах «потерялось» целая дюжина монет.

– А ну сдавай реквизит!

– Какой реквизит? Как ты мог испортить представление⁈

Хмм… Кстати, о представлении. Не успел этот убогий фокусник что‑то пикнуть о возмещении ущерба, как я схватил его за шиворот.

– Ты что‑то там говорил про Королеву Дарью, да?.. – улыбнулся я, заглянув ему прямо в глаза. – Кажется, что‑то по поводу смерти короля Олафа?

И тут он совсем поплыл. Когда дело касалось безвольных клоунов, мой Взгляд действовал безотказно. Вдобавок со стороны одной из улиц показались фуражки городской стражи. Увидев «кавалерию», народ торопливо начал расходиться.

Я же сжал чародея покрепче.

– Намекаешь, что Дарья его отравила, да?

– Нет… Я…

– Что‑что? Говоришь, она отравительница? Убийца собственного мужа?

Секундой позже золото буквально само посыпалось мне в мешок.

– Вот, вот, держи! Только…

– Ты больше не будешь ТАК рассказывать свою историю, верно? – спросил я, вглядываясь в его испуганные глаза. – Закончишь на том, что они жили долго и счастливо, да?

– Ааа…

– ДА⁈ – и мои зрачки сузились. Чародей задрожал.

– Да! Простите! Я больше не буду врать!

– Вот и хорошо, – и я разжал хватку. Чародей мигом испарился за сценой.

Кажется, я нестолько увлекся и от страха он обмочился. Ладно, самое главное, в следующий раз этот клеветник сто раз подумает, прежде чем открывать рот на мою Дарью.

Оставив этого мошенника страже, я взвалил мешок на спину и поспешил исчезнуть. Ниточки еще тянулись откуда‑то за пределами площади, но до этого золота мне, увы, не добраться.

Пока.

Сзади послышались свистки, но я даже не оглянулся. Мимоходом бросил взгляд на крышу дома, где еще пятнадцать минут назад высилась фигура того психа в цилиндре. Нынче крыша была пуста.

Чую, мы с ним еще увидимся.

В лавке «Срочная починка артефактов».  

– Что‑то Иван не торопится, – проговорил Силантий, отодвинув занавеску. Улица снаружи лавки пустовала. – Уже темно…

Тимофей же почти закончил готовиться к ритуалу: расчертил магический круг со звездой, зажег свечи и поставил на один луч миску с кровью, на другой человеческий череп, а рядом положил готовое тело, предварительно намазав его специальным раствором. Так сказать, чтобы душа «проскочила со свистом».

Оставалось одно: душа. И как назло, именно ее и не хватало.

– Странно… – пробубнил Тимофей, поглаживая бороду. – Может, он передумал?

Силантий покачал головой.

– Нет… Иван всегда выполняет свои обещания…

У окна стоял цветок, и как назло именно в этот момент вокруг него кружился какой‑то назойливый шмель. Стоило магу отвлечься, а насекомое так и норовило сесть ему на бороду.

– Тьфу, кыш! Тимоха, книга готова? – спросил маг, отмахиваясь от назойливой букашки.

– Не называй меня Тимохой!

– Хочешь сказать, прозвище Лысый тебе нравится больше?

Артефактор раздраженно заворчал и, обойдя тело на полу, подошел к стойке, где лежал черный гримуар. Стоило только коснуться переплета, как глаза на обложке раскрылись.

– Кто ты? И как ты смеешь касаться Книги Душ, о, неотесанный бородач! Назовись, презренный!

– Я Тимофей, артефактор‑ремонтник. А ну‑ка!

Он попытался открыть гримуар, но тот не давался.

– Не так быстро! Сначала ответь, что ты ищешь во мне, о, кудесник? Силы, знания или покоя?

– Покоя, конечно. Чем быстрее, мы закончим, тем быстрее они уберутся отсюда и даруют мне покой! Открывайся!

Книга же задумчиво пожевала губами. Открываться она явно не собиралась.

– Раз так то, чтобы получить покой, тебе придется ответить на три вопроса!

Тимофей закатил глаза. Этого еще не хватало.

– Ладно, но только потом ты ответишь на мои, хорошо?

Лицо на обложке улыбнулось.

– Идет! Итак, о наимудрейший Тимофей, вопрос первый! Откуда ты?

– Смеешься? Не видишь лавку, что ли? Или за века в заключении ты ослеп?

– Эй, как ты смеешь так разговаривать с Книгой Душ! Я с тобой по‑доброму!

– Я тоже, – проговорил Тимофей. – Мог бы подпереть тобой шкаф, а я до сих пор этого не сделал. Или положить тебя в туалет…

– Ты не посмеешь!

– Еще как посмею, если будешь меня раздражать! Силантий, нет Ивана?

Отвернувшись от окна, маг покачал головой. Шмель же продолжал нарезать вокруг него кульбиты, и, окончательно разозлившись, Силантий потянулся за мухобойкой. Удар едва не сбросил цветок, но насекомое продолжило свой полет – и прямо в сторону Тимофея с говорящим гримуаром.

– Второй вопрос, о дитя невежливости, – тем временем, продолжила книга. – Какой твой любимый цвет?

– Ты издеваешься?..

– Отвечай, о неразумный артефактр‑ремонтник!

– Зеленый! Открывайся!

И вцепившись в обложку, Тимофей заскрипел зубами. Переплет держался как приклеенный. А тут еще и шмель, а за ним и Силантий с мухобойкой. Он чуть не попал Тимофею по лбу.

Гримуар же плотоядно улыбнулся.

– Ответь на третий вопрос, и я открою перед тобой все свои тайны, о нетерпеливый артефа…

Вдруг шмель уселся гримуару прямо на нос. Глаза сошлись к «центру».

– Эй! – охнула книга. – Что за ничтожное существо посмело сесть на Книгу Душ?

– Это шмель, – отозвался Тимофей, и вдруг комнату сотряс удар. Шмель, закрутившись петлей взвился под потолок. На лице гримуара же остался отпечаток мухобойки.

– Ай! Что за грубость⁈ Кто посмел ударить Книгу Душ⁈

– Это уже четвертый вопрос, о многословный гримуар, – сказал Тимофей и взялся за переплет в третий раз. – Открывайся, кому сказано!

– Что? Не‑е‑е‑ет!

Переплет таки поддался, и Тимофей смог раскрыть книгу. Следом поднялся ветер и обоих магов вжало в стену. Комнату заполнило зловещее изумрудное сияние.

Обратно идти было непросто. Нет, золото укрепляло меня каждый шаг, однако вес мешка всячески пытался поспорить с моей выносливостью. Пот катился градом, но я не сдавался – до лавки Тимофея оставалось совсем недалеко.

Войдя в очередной переулок, я услышал смех, сопровождаемый криками ужаса. Оттуда пахло порталом.

– Помогите!!!

Я тут же разглядел и женщину, что жалась к стене, а к ней подбиралось какое‑то портальное чудовище, напоминающее жирного ежа на тонких ногах. Глаз у него не было – всю морду занимала сплошная пасть.

– Чую‑чую… Кушать‑кушать… – хихикало оно, но стоило мне сбросить мешок с плеч, чудище остановилось. – Тут еще кто‑то вкусный?

Две крохотных дырочки на его физиономии задвигались, а затем оно мерзко оскалилось.

– Чую… Ты силен человек, – и хихикнув, чудище забыло про свою жертву и покатилось вбок. – Или же, не человек? Кто ты? Скажи, а то съем и не узнаю…

Болтать с этой тварью – себя не уважать. Перехватив топор, я поднял с земли пустую бутылку и швырнул в стену. Звон бьющегося стекла, заставил монстра дернуться, а мой топор уже летел ему в морду. Визг боли сменился ревом, а с моих рук уже срывались языки пламени. Топор довершил дело – через минуту на мостовой дергалась подвывающая «отбивная».

– Шкуру ты все же ему попортил… – заметил Иван.

Добив тварь, я направился к порталу, что сиял в самом темном углу. Закрыв его, похлопал руками, а затем потянулся к своей ноше. Снова закинув тяжесть на спину, поспешил убраться из переулка. Меня остановили монеты – они так и норовили вывалиться из дыр в мешке.