Тайны камня и воды (СИ) - Тарьянова Яна

Ултан долго вытягивал из Даллака подробности: как Райна отнеслась к лису, почему перестала бояться, правда ли, что лис с ними в беседке сидел. Узнав, что Даллак еще и за чужой кристалл лиса вызывал, Франг в сердцах грохнул кружкой по столу. Какая бестолочь! А если потребуют вернуть? Где брать-то?

Эль выплеснулся на стол. Ултан перевел взгляд на Франга. Спросил:

— Ты историю со скальничьей дочкой помнишь? Искал ее или сидел уже?

— Сидел. Когда вышел — рассказали.

— Ясно. А ты?

Даллак замотал головой.

— У Анхеля скальники брата големами растоптали. Наскочили втроем, говорят, богатую добычу кристаллов забрали. Не сизых, а фиолетовых. Он где-то делянку нашел. Выходил раз в три месяца, весь сбор сразу в Храм-Каскад продавал — на этих кристаллах розы растут, как тесто на дрожжах. Скальники за ними тоже охотятся. Говорят, их галечники такие кристаллы в пыль трут и по щепоти в еду добавляют. Только так могут лечить наложением рук, без фиолетовых кристаллов не получается. Скальники Анхелева брата перед смертью пытали. Может, вызнали, где делянка, может — нет. Анхель и по брату убивался, и по потерянным кустам. Сам-то секрета тоже не знал. Пару раз выбирался на Пустошь, какие-то карты проверял... вернулся ополоумевшим. На площади закатил бессвязную речь о скверне, утверждал, что если скальников в Акваллу беспрепятственно впускать, Ключи и Водопады иссякнут. Народ послушал, да разошелся — других забот хватало, как раз саламандры стаями нападать начали. Жена Анхеля лекаря вызвала. Тот руками развел, холодные обливания присоветовал и в Гильдию о безумце сообщил. Талисман у него отобрали, но он и без дракона обошелся: купил две куклы-перчатки и встал рядом с домом посла скальников — народ забавлять, представление разыгрывать. За посольской дочкой не досмотрели — вышла она к Анхелю, чтобы на потеху о покупке дракона глянуть. Тут-то Анхель ее и увел. Кто увел — вызнали быстро. Искали мы его долго. Думали, он в городе прячется — записку с проклятиями в посольский дом прислал. А он девчонку в карстовые пещеры увел и волка приставил на охрану. Волк-то тоже тронутый воплотился... покусал скальничью дочку и напугал так, что магия заперлась.

— Как — покусал? — удивился Франг. — Сколько девчонке было?

— Шесть зим.

— Вправду обезумел.

Вызванные звери никогда не трогали детей. Огрызались, рычали, но укусить не могли — растекались лужей по камням или траве. Нешуточно тот Анхель помешался, если смог волка на ребенка натравить. Или из фиолетовой ветки воплотил. С нее что лис, что волк, что медведь получался непослушный — как будто Храм-Каскад за трату ценного кристалла мстил.

— Не знаю, почему Хатол других детей не наделал, раз с этой такая закавыка вышла. Может, сам немощный — хотя на вид не скажешь. А, может, жена хворая и сменить нельзя. Пару зим назад Тимол в Предел врачевателей вызвал. Пытались подросшей девице магию отворить, но ничего хорошего не вышло. Врачеватели начали зазывать Базальт к нам — в обмен на подпись под соглашением. Долго вели переговоры, пообещали девице ледяную розу... сейчас ставят. Магия открылась, голема она подняла. Уже можно.

— Я его видел, — оживился Даллак. — Она его перед беседкой поставила, когда большой голем из-за ограды вышел.

— Забота с плеч, — хмыкнул Ултан. — Теперь важно, чтобы соглашение подписали. Если вильнут или сбегут — все наши старания зря. Слушайте меня внимательно, оба. В ближайшие дни к вам могут придти озабоченные гильдейцы или мелкие храмовые служки. Они начнут рассказывать заманчивые вещи. Предложат подать в суд на скальника, применившего боевое заклинание к Даллаку. На нейтральной территории, практически на городской улице. Пообещают солидную выплату после окончания процесса, скажут, что даже если скальник избегнет штрафа, они сами возместят вам беспокойство. Не обольщайтесь. Хоть один медяк возьмете — я лично закрою вам обоим дорогу на Пустошь. А поведете себя разумно — открою. Опять же, обоим. Ты понял меня, Франг?

Это было настолько ошеломительно и привлекательно, что Франг забыл кивнуть. Отвел взгляд от Ултана, уставился в кружку, под столом вцепился пальцами себе в ногу, стараясь унять дрожь.

— Нам — я говорю не только от своего лица — нам сейчас не нужны конфликты с скальниками. Испортите Хатолу настроение — пеняйте на себя.

— Я вас понял, отец Ултан, — с трудом выговорил Франг. — Я не собираюсь рисковать будущим сына и единственной возможностью вернуться на Пустошь. Прослежу, чтобы Даллак не повелся на чужие посулы.

— Хорошо, если так.

Ултан встал, бросил на стол несколько мелких монет, расплачиваясь за эль, и ушел прочь — не прощаясь и больше ничего не обещая. Даллак отодвинул пустую кружку, хрипло спросил:

— Он может вернуть тебя в Гильдию? Может или врет?

— Не знаю, — пожал плечами Франг. — Пойдем домой. Там поговорим.

Дом был единственным добром, которое Франг нажил за годы выходов на Пустошь. Не ахти какой: сруб из бревен, обмазанный глиной ивняк, соломенная крыша. Глухая стена к улице — чтоб не сглазили. Забор, клочок земли с двумя грядками и грушевое дерево. Покупался дом за небольшой мешок отборных кристаллов — сейчас за такой мешочек двухэтажный каменный особняк сторговать можно. А их домишко за годы, проведенные Франгом в тюрьме, стал стоить пару сизых веточек. Улица дважды выгорала, благо, пламя до их дома не дошло, потушили. Гильдейские сборщики переехали в районы поближе к Храму-Каскаду, в соседях остались ротозеи да пьянчуги — в собутыльниках у Франга недостатка не было.

Сегодня он чуть не свернул к знакомой калитке местного торгаша — постучать, купить дешевого плодового вина — но вовремя опомнился. Сейчас, когда забрезжила призрачная надежда вернуться в Гильдию, нужно держать себя в руках. Встречать нежданных гостей — если таковые появятся — трезвым выдохом и суровым взглядом. Отказывать. Выжидать. Надеяться, что скальник подпишет договор, а Ултан сдержит слово.

Даллак первым делом загремел горшками и котелками, нашел вчерашнюю кашу, выложил в плошку — подкрепиться. Жевал и одновременно оправдывался: и первый раз с Райной заговорил случайно, а почему второй раз в тот сад зашел и беседку начал чистить — сам не знает, ноги не туда занесли.

— Она тебе понравилась? — спросил Франг.

— Кто? — уточнил Даллак. — Беседка?

— Райна.

— А, вот ты про что! Нет. Наверное, нет. Не знаю.

Ответил спокойно. Значит, не зацепила, иначе бы голос дрогнул или искорка в глазах блеснула.

— Как ты думаешь, этот Ултан?.. — Даллак замялся, потом выпалил. — Вот было бы здорово вдвоем выйти! Я так скучаю по Закату!

— А я-то как... — впервые признался Франг.

Неловкий разговор прервал далекий стук в калитку.

— Пойду, поговорю. Не высовывайся. Скажу, что услал тебя к дяде, в деревню. На сенокос.

Даллак закивал, полез за остатками каши. Франг вышел к забору, спросил:

— Кого среди ночи принесло?

Нельзя сказать, что глухая ночь — поздний вечер, но не грех и преувеличить.

— С приветом от Лль-Ильма, — проговорил знакомый голос. — Открывай.

Дельма, служку из Храма-Каскада, Франг ни с кем спутать не мог. Дельм никогда днем и не заходил — его раз в год бывшая жена присылала, если хотела Даллака чем-то облагодетельствовать, и всегда скрытно, всегда по темноте.

«Интересно, что потребовалось? Дочери Мариты хотят подать в суд на скальника? А взамен что предложат? Как бы не сгореть меж двух огней».

Опасения оказались напрасными. Дельм принес мешок снеди — вкусно пахло и жареным мясом, и сладкой выпечкой. Даже у Франга рот слюной наполнился, а Даллак на лавке заерзал, словно гвоздь в задницу воткнули.

— Лль-Ильм шлет вам не только привет, но и плату за очистку фонтана в чужом саду.

Глухо брякнул кошель, набитый монетами.

— Что нужно? — не прикасаясь к кошелю, спросил Франг. — Мы не будем судиться со скальником. Поговори с отцом Ултаном, он объяснит, почему.

— Это плата за сделанное, — ответил Дельм. — Врачеватели не знали, как достучаться до магии Райны. Соглашение висело на волоске. И тут Даллак. Райна воззвала к скалам, желая защитить его лиса. Пожалела белого кладоискателя, которого мог убить отцовский страж — тревожилась о нем, когда очнулась. Я передаю, что велели: деньги и четыре зелья.