– Гуччи, Гуччи! Кис-кис, – мечусь по дому, заглядывая во все углы.
– Люба! – доносится со двора. – Иди скорей сюда.
Выбегаю на крыльцо.
– Что случилось?
– У тебя в саду гномы!
Хватаюсь за сердце. Какие ещё, к лешему, гномы? Мне Серого волка за глаза и за уши хватает.
– Богдан, не пугай меня, – иду к нему, опасливо выглядывая в траве маленьких бородатых мужиков.
– Вот, – Богдан показывает мне футболку Гуччи. – Не иначе, как гном какой-то потерял. Возле забора нашёл.
– О, нет! – хватаюсь за голову. – Только не это.
– Ты чего так всполошилась? Это твой старый знакомый? Он увидел меня, обиделся и сбежал?
– Это Гуччи. Она сбежала. Гуччи-Гуччи! Умоляю! – рыщу по сторонам. – Только не полосни по ней косой.
– Идём искать Гуччи! – Богдан прислоняет косу к сараю. Капельки пота блестят на его влажной от пота коже, волосы растрепались, глаза блестят. Боюсь совместные поиски нас приведут разве что на сеновал.
– Ты посмотри во дворе, а я гляну не выбежала ли она на улицу.
– Люб, ты только не переживай. Кошки легко находят дорогу домой. У нас с ребятами такой кот в отряде был. Я тебе расскажу потом.
– Да, хорошо. Побежала я.
За калиткой тоже Гуччи нигде не видно. Окликая её, то и дело иду к пожарному водоёму. Там часто дети ловят мелкую рыбёшку, расспрошу их.
Навстречу мне идёт ещё одна соседка с сумками.
– Люба, здравствуй! – на лице её играет довольная улыбка.
– Здравствуйте, Тамара Фёдоровна. Вы киску по пути не встретили? Без шерсти, знаете такие есть?
– Нет, у нас тут только обычные кошки, волосатые. Тьфу, шерстяные то есть.
– Ладно, дальше побегу.
– Ты, говорят, себя парня молодого нашла?
Уф, понеслось!
– Кто говорит-то?
– Да Татьяна в лавке. Нет, ты не подумай, что я осуждаю. Но он ведь ровесник твоего сына или я что-то не так поняла?
– Вы что-то не так поняли.
– Люба, здесь Гуччи! – выходит на дорогу Богдан. – Она с котом каким-то под смородиной сидит.
– Красавец-то какой, – понизив голос, замечает Тамара Фёдоровна. – И правда, вроде постарше. Вот ведь Танька-болтушка! Она-то сама…
Не дослушав её, возвращаюсь к Богдану.
– Что за кот-то?
– Да смешной такой, трёхцветный, с бандитской мордой.
Кот и правда забавный, и, похоже, глянулся моей Гуччи. Как я не зову, не хочет уходить от приятеля, а тот шипит на меня. Приходится принести им угощение прямо в кусты, кот набрасывается на консервы, а Гуччи позволяет себя унести.
– Чего глаза на мокром месте? – Богдан проводит рукой по моей щеке.
– Да, Раиса Матвеевна уже по всему посёлку разнесла новость. У меня любовник – ровесник сына.
– А тебе не плевать? Тем более я далеко не ровесник твоего сына.
– Сколько тебе лет?
– Тридцать два будет осенью.
– Я тебя старше, – вздыхаю, потупив взгляд.
– Да ладно. Для меня ты маленькая сладкая девочка, – Богдан гладит меня по плечу.
– Так, – почувствовав прикосновение раскалённой руки, переворачиваю её ладонью вверх. Дую на неё. – Ты почему без перчаток косишь? К вечеру волдырями кожа вздуется.
– Ерунда. Это с непривычки. Я, честно говоря, первый раз кошу дедовским способом, но вроде уже приноровился. Жарко в перчатках.
– К твоим обветренным рукам только мозолей не хватает. Пойдём перевяжу.
– Эта идея мне нравится, – улыбается Богдан. – Я у тебя там насос видел в колодце. Обольёшь меня холодной водицей?.. Перед перевязкой.
Глава 14
Богдан
Разматываю шнур насоса, пока Люба отыскивает розетку в сарае. Приглашение на перевязку прозвучало так интимно, что без холодного душа не обойтись. Иначе растерзаю Любушку прямо у порога, да и взмок я изрядно с этой косьбой.
Шланг оживает в моей руке, и с лёгким шипением ледяная струя вырывается наружу.
– Работает? – Люба спрыгивает со ступеньки сарая.
– А то? – зажав конец шланга, посылаю в её сторону веер брызг.
Она с визгом прячется от меня. Направляю воду на себя!
– Любонька, выходи, ты обещала меня полить.
Она снова выглядывает.
– Ты и так уже мокрый. И я, кстати, тоже.
– Звучит многообещающе.
– Цветочек, а ты тот ещё пошляк, – Люба подходит ко мне и забирает шланг. – Ну держись.
– Держусь. С трудом, Любань, но держусь, – опираюсь ладонями на шершавые доски сарая. Ледяная струя ударяет мне между лопаток, стекает по спине в шорты, льётся по ногам. Поворачиваюсь к Любе и разгоняю воду по груди, животу. – О, хорошо! Чистый кайф. Давай всё-таки тебя тоже польём, – перехватываю шланг, тяну на себя вместе с Любой. Хохоча, чуть не захлёбываемся от воды, которая с переменным успехом заливает то меня, то Любашу.
– Всё, сдаюсь! – Она убегает в сарай и выдёргивает шнур из розетки. Догоняю Любу и, взвалив её на плечо, тащу в дом.
– Дикарь, ты чего делаешь? – молотит она меня кулаками по заднице.
– Не те вопросы, Красная шапочка, не те, – приношу Любу в комнату и стягиваю с неё мокрую рубашку. Покрываю поцелуями покрытую мурашками грудь, втягиваю в рот, затвердевший то ли от ледяной воды, то ли от возбуждения сосок.
– А что спрашивают в таких случаях? – Люба всё ещё пытается сопротивляться.
– Не помню, – расстёгиваю пуговицу на её джинсах, дёргаю их вниз. – Давно сказок не читал.
– Почему у тебя такие большие уши?.. Оу… – осекается Люба, когда я касаюсь пальцами её сладкого местечка.
– Ты ещё не видела самого главного, – выдыхаю ей в рот. – Уши по сравнению с ним фигня полная. Люба, какая же ты кайфовая. Я с ума схожу, – ухожу в затяжной поцелуй, знакомлюсь со вкусом моей женщины.
Любины руки скользят по моим плечам, движения становятся более плавными. Какое же у неё там внизу всё нежное. Дрожит моя хорошая, сжимает мою руку бёдрами, будто девочка. Она и есть девочка, моя, только моя девочка. Потребность взять её, не сходя с места, туманит разум, тело выворачивает до судорог. Хочу мою маленькую каждой своей клеткой, хочу вонзаться в неё до потери памяти, на животном инстинкте, пометить собой во всех местах, чтобы насквозь она пропиталась моим запахом. Моя. Только моя. Никому больше не отдам.
– Богдан, ты сумасшедший!
Я лишь хриплю в ответ, стягивая шорты, подхватываю её на руки и укладываю на диван. Сдёргиваю с неё джинсы вместе с трусами. Она сгибает ноги, чтобы закрыться. С рычанием, расталкиваю её колени и нависаю над ней.
– Я боюсь, – шепчет Люба.
– Чего ты боишься, маленькая?
– Себя боюсь, тебя боюсь.
– Потрогай меня.
Горячая ладонь ложится на мой ствол. По позвоночнику стреляет так, что ещё чуть-чуть и не сдержусь. Сердце готово сигануть ко всем чертям из груди.
– Ты и правда очень большой… Там, – Люба смотрит на меня влажным взглядом.
– Я постараюсь сдерживаться на первых порах, – проникаю в нежные глубины пальцами, словно в тёплое масло погружаюсь. Распаляю Любушку, поглаживая её затвердевший бутончик.
С припухших губ срывается стон.
– На первых порах?
– Пока ты не привыкнешь…
Слышно, как за окном останавливается машина. Люба испугано приподнимается на локтях.
– Там кто-то приехал.
– А ты кого-то ждёшь?
– Нет. Я никому не говорила, что я здесь.
Никому, кроме моей тётушки, но вряд ли она решила в гости к Любе пожаловать. Скорее отлёживается сегодня после их с Любой девичника.
– Ну так и нечего бояться. Может соседи приехали, – проглатываю Любины губы вместе с её сомнениями. В уши оглушающе долбит пульс. Нащупываю, заранее спрятанный под покрывалом, презерватив.
Скрип калитки, быстрые шаги на крыльце. Всё что успеваю, это вскочить с дивана и натянуть мокрые шорты. Дикое желание втащить тому, кто нам снова посмел помешать. В дверном проёме возникает Любин муж с огромным букетом. Я узнал его сходу.
Глава 15
Люба
Прикрывшись покрывалом, взираю на Эдика. Какого лешего он лезет в мою жизнь?
