Гнев Безумного Бога (ЛП) - Фейст Раймонд Е.

Одна секунда — и серой пустоты с мерцающим серебристым светом, маяком надежды и вратами к спасению — не стало. Отчаянный вопль, прокатившийся по толпе, разрывал сердце Пага, и он с трудом подавил желание обрушить свою ярость на дасати. Темный Бог использовал их так же бесчестно, как и всех остальных, и Паг знал, что любой Рыцарь Смерти или Жрец Смерти на Келеване был обречен погибнуть вместе с оставшимися цурани. Но даже это не умаляло его гнева.

Он подошел к следующему разлому, грозившему катастрофой, и закрыл его. Когда разломы начали исчезать один за другим, толпу охватили истерика и паника. Матери вцеплялись в своих детей, словно могли спрятать их от чудовищ, надвигающихся с убийственной решимостью. Мужчины бросались бежать, бросая жен, или кидались на Рыцарей Смерти, нанося удары кулаками и хватая что попало под руку. Старики, слабые и малые дети погибали первыми.

Паг сглотнул ком в горле и закрыл еще один разлом. Затем перешел к следующему. Дел было много, а времени — катастрофически мало.

Накор пошевелился. Он наконец привык к новым ощущениям своего тела. Ситуация была весьма занятной, и он жалел, что не может оценить ее в полной мере, но знал, что вскоре должен совершить нечто важное.

Он поднялся и подошел к краю пропасти. Повелитель Ужаса теперь поднимался из моря оранжево-зеленого пламени, ревя в ярости, словно бросая вызов всему миру. Накор задумался, слышат ли его боги Келевана. Хотя какая разница? Те боги были стары и бессильны, неспособны защитить свой мир. Он гадал, пойдут ли они за народом цурани в новый мир или же возникнут новые божества. И было ли между ними настоящее отличие? Жаль, что ему не суждено это узнать.

Он изучал меняющуюся форму в глубине пропасти, где происходили сразу два процесса: Повелитель Ужаса высвобождал энергию, копившуюся для этого дня, направляя ее вверх, чтобы исполнить свою волю и создать мощный канал между мирами. Одновременно бесформенная масса обретала человеческие черты, пусть и исполинских масштабов. Из бесформенного тела поднялась огромная голова, затем мощная шея и гигантские плечи. Рождающееся тело одновременно пародировало человеческий облик и воздавало ему дань уважения, словно было высечено рукой мастера. Появились идеально пропорциональные руки, и один кулак взметнулся вверх, сотрясая тьму в немом вызове, пока Повелитель Ужаса готовился подняться на следующий уровень бытия.

Накор наблюдал за этим со спокойным любопытством и задался вопросом, не было ли это равнодушие следствием того, что он больше не принадлежал к числу живых.

Накор задумался, ощущал бы он сейчас негодование, будь жив, но предположил, что нет. Это был уникальный опыт. Бог Лжецов оставил ему ровно столько магической энергии, чтобы он мог двигаться, мыслить и сохранять логику. Накор подозревал, что всё, что он принимал за эмоции, было скорее отголосками его прежней жизни. Не истинными чувствами, а лишь тем, что его оживлённый разум считал необходимым для текущего опыта. Однако эти ощущения были очень далёкими, приглушёнными до полного отстранения. Тем не менее, происходящее пробуждало его любопытство, и он был рад, что сохранил способность удивляться.

Среди падающих тел что-то стремительно приближалось. Повелитель Ужаса больше не потакал своим низменным инстинктам, теперь он использовал энергию новообращённых мертвецов как источник силы для создания прохода, а не просто утолял свою ненасытность. Накору показалось любопытным, что по мере возвышения Повелителя, по мере того как его тело становилось стройнее и «голоднее», тот, казалось, становился разумнее. Это было бы ещё одной интересной темой для изучения, будь у него время.

Существо приближалось, упав с потолка, но прежде чем Повелитель Ужаса успел его заметить, Накор применил один из своих немногих оставшихся трюков и притянул его к себе. Это был человек в чёрных одеждах, и хотя Накор никогда раньше не видел этого лица, он точно знал, кто это.

Лесо Варен смотрел на Накора из исалани с широко раскрытыми от изумления глазами. Этот низкорослый человечек просто протянул к нему свой разум и стащил вниз, к этому глупому трону, и никакие его попытки не смогли этому помешать.

Варен редко мыслил рационально даже в лучшие времена, а сейчас времена были далеко не лучшие. Фактически, хуже не бывало. К тому же он был в ярости, хотя пока не до конца понимал почему.

— Я не знаю, кто ты, коротышка, но тебе не следовало этого делать!

Варен обрушил на него самое смертоносное из своих заклятий магии смерти, но маленький человечек лишь стоял и ухмылялся.

— Трудно убить того, кто уже мёртв, да?

Ум Варена лихорадочно работал. Уже мёртв? Он был мастером некромантии, но за всю жизнь не сталкивался ни с чем подобным. Он оживлял десятки тел за эти годы и встречал пару личей, но даже самые разумные из нежити обычно не блистали интеллектом и всегда были безумны. Он попытался подчинить Накора, как поступал с любой нежитью, но тот продолжал ухмыляться.

— Забавно, но твоё время вышло. Мне кое-что от тебя нужно, — сказал Накор.

Лесо Варен уставился на него.

— Что… — начал он, но Накор протянул руку, и его пальцы будто погрузились в грудь Варена.

Глаза некроманта расширились, словно от невыносимой боли, и он посмотрел вниз, когда Накор вытащил руку обратно.

Накор разжал пальцы. На его ладони лежал крошечный кристалл — черный, заостренный с обеих сторон, словно многогранный самоцвет. В его глубине мерцал тусклый свет, пульсирующий лиловым сиянием.

— Мы всего лишь сосуды, ты и я, — сказал Накор. — Единственная причина, по которой мы здесь, — нести в себе то, что иначе не могло бы существовать в этом месте. Во мне — искра Бан-Ата. А это… — он поднял кристалл, чтобы Варен мог его разглядеть, — крошечная частица Безымянного.

— Твой господин послал тебя сюда, чтобы уничтожить Темного Бога. Он может быть в заточении, безумен и в бессчетных милях от родного мира, но всё ещё достаточно яростен, чтобы создать тебя, когда кто-то другой попытается отнять его владения. Ты — его оружие, Лесо.

Взгляд Варена помутнел, и Накор оттолкнул его.

— Ты больше не нужен. Теперь у меня есть Богоубийца!

Бывший повелитель некромантии рухнул на пол, наконец-то мертвый. Накор еще мгновение разглядывал то, что держал в руке, затем перевел взгляд на Повелителя Ужаса.

— Еще несколько минут, — пообещал он. — И мы покончим с этим.

Паг поднялся высоко в небо. Он подавил в себе почти невыносимое чувство скорби из-за того, что внизу каждое мгновение гибли тысячи. Его взгляд упал на Чёрную Гору, и сердце сжалось ещё сильнее. Теперь она покрывала сотни миль Империи. Он подозревал, что с текущей скоростью весь мир будет поглощён менее чем за месяц.

Игнорируя крики ужаса внизу, он продолжал подъём, пока воздух вокруг не стал разрежённым и ледяным. Создав вокруг себя воздушный пузырь и зная, что он продержится недолго, Паг поднялся ещё выше — до тех пор, пока не увидел изгиб мира под собой.

Он скорбел. Пусть Келеван во многом оставался для него чужим, но он был его домом долгие годы. Цурани — уникальный и гордый народ, воплотивший в себе лучшее и худшее из человеческой сущности. Они могли быть жестокими, ненавидящими убийцами, но также — щедрыми и благородными, готовыми отдать жизнь за свои убеждения. И они умели любить.

Размышления прервало движение внутри Чёрной Горы. Паг использовал магическое зрение, отточенное за время пребывания в мире дасати, чтобы заглянуть в самое сердце чёрного купола. Увиденное потрясло его до глубины души.

Сотни Рыцарей Смерти скакали на огромных варнинах, волоча за собой сети, набитые мёртвыми и умирающими цурани. Огромная пропасть, ведущая во второй мир — в Омадрабар, мир дасати, — оставалась на прежнем расстоянии от края сферы, несмотря на её расширение. Теперь она простиралась на сотни миль в ширину.

И Паг скорее почувствовал, чем увидел, как что-то движется внутри.