Тайны Калинова моста (СИ) - Елисеева Валентина

– Надо возвращаться на свой пост, – отстранилась Василиса, усилием воли подавляя подступающую истерику. Все нервные припадки она отложит на потом, до спокойных времён, когда никто не помешает ей кататься по полу и выть в потолок.

– К сожалению, уже несколько поздно: к нам проникла гостья.

– Кто?!

– Хм-мм, пока можно сказать, что Галина Ивановна. Но если она доберётся хоть до одного из нас и ей в рот попадёт хоть капля крови, будем иметь серьёзные проблемы. Разочаровавшись в тебе, как в основе под лича, навь позаботилась о замене. Разумеется, позаботилась заранее.

Глава 37. Последняя ловушка

То, что удерживалось в магическом круге учителями, мало походило на человека вообще и на учительницу измайловской школы в частности. Да уж, в опасные существа преображаются не только обитатели склепов, но и люди обыкновенные. Когда человек отдаётся во власть мелочной злобы, его внешность в принципе меняется не в лучшую сторону: ожесточённое, искажённое враждебностью лицо – малоприятное зрелище. Если взращенные в душе мрак и злобу подогревают потусторонние силы вселенского зла – зрелище ещё более гадкое. Навь меняет подчинившееся ей существо на физическом уровне, приспосабливая его под выполнение будущих задач. Она добавляет когти-кинжалы скрюченным пальцам, звериный оскал острых клыков лицу, исполинской силы тонкому телу и под завязку заливает магией смерти своего новоявленного слугу!

Контур, сотворённый учителями, трещал и искажался – чудовище рвалось на волю. Оно желало убить свою первую жертву и пройти инициацию в полноценного лича, которого практически невозможно умертвить. При виде Василисы, возникшей на берегу в объятиях директора, алые глаза потенциального лича округлились от ярости. Определившись с жертвой, будущая могучая нежить с такой энергией рванула вперёд, что охранный купол над ней не выдержал и брызнул во все стороны яркими искрами.

Кощей и Род одновременно взревели, набрасывая на врага заклинание связывающих пут, но во главе школ недаром всегда ставился высший дух – могучую нежить могла победить только могучая нежить или сплочённый отряд некромантов. С рук Василисы сорвалось изученное до последней чёрточки заклинание Мерлина, и беснующегося монстра замкнуло внутри двенадцатиугольного кольца, образованного из соединённых между собой колонн причудливых призм. Синхронно с ней Елисей залил контур магией – и колонны засияли мертвенным льдистым светом.

– Если схлопнуть контур, она умрёт? – взволнованно спросила Василиса, смотря, как медленно, но верно, убывает уровень магии в призмах, пока они решают, как быть.

– Да, она слишком сильно подпала под влияние потустороннего мира, магия уже воспринимает её как нежить, – подтвердил Род Ваалович. – Вот наглядное доказательство того, сколь неразумно увлекаться неживыми сущностями – ведь её притянула сюда исключительно нежная любовь к нашему суровому директору. Любовь – зло, всё больше убеждаюсь в этом.

– Ревность, уязвленное самолюбие и неудовлетворённое тщеславие – не любовь! – пылко возразила Василиса.

– Да, но тоже довольно сильные чувства. Чего стоите? Твердолобов не простит нам смерти молодого сельского специалиста – действуйте!

О чём он? Ах да, лича удерживают три объекта филактерии! Он рождается вблизи от них и не может уйти далеко от них, пока не завершит инициацию. Причём только один предмет будущий лич должен создать собственноручно, а двумя другими точками привязки могут выступить любые вещицы, связанные с тёмной магией и смертью, а лучше – с тем самым мёртвым, к которому всем сердцем тянулся лич... до того, как стал личем.

Ну, о якоре, созданном самой Галиной Ивановной, догадаться несложно!

– Конфеты, – процедила Василиса. – Эх, надо было сразу открыть коробочку.

– Ты приняла подарок от чужачки и никому из нас не принесла его на проверку?! – ахнула Яга Лешевна. – Девонька, я же сто раз предупреждала: никаких подарков ни от кого не брать! Конфеты у тебя дома или в школе?

– Дома.

– Это сэкономит нам время: остальные объекты филактерии тоже у тебя, – вздохнул Елисей. – Ни один опытный учитель никогда не будет держать у границы предметы, которые можно использовать для привязки лича.

Выдержка из рассказа географа высветилась в памяти Василисы: «Условия, что предметы, выбранные для филактерии, должны быть так или иначе связаны с загробной жизнью, смертным грехом или Тёмным миром, не достаточно. Эти вещицы должны быть пропитаны чьими-то эмоциями: как известно, эмоции – важная составляющая любых магических воздействий, да и не только магических». Вспомнились примеры про обручальное кольцо женщины-самоубийцы, про землю с могил детей...

– Но я тоже не держу ничего подобного! – горячо заверила Василиса. Право слово, она не сумасшедшая, хоть регулярно походит на таковую.

– Тебе так кажется. – Стремительный перенос, и Елисей поставил её посреди большой комнаты. В распахнувшееся окно влетели Яга и Всемила, принюхались и по-звериному повели носами. – Какие конфеты тебе подарили? Их срочно надо уничтожить.

Бросившись на кухню, Василиса вытащила из шкафа перевязанную лентой коробку. Сдернула бант, сняла верхнюю часть упаковки – и ей в лицо полетело мелкое тёмное крошево, явно не имеющее отношение к шоколаду!

– Директор! – слажено тревожно вскрикнули за её спиной.

Перестав беспорядочно махать руками перед собой, Василиса стремительно обернулась: образ Елисея истончился, стал полупрозрачным, он впервые стал похож на обычное кладбищенское привидение. Яга активными пассами рук смахивала в пакет все высыпавшиеся из коробки комки и крошки, а Всемила подтолкнула Василису вперёд:

– Действуй, ты у нас некромант! Он на грани ухода! Ловушку-филактерию мы уничтожим.

В коробке была земля с братской могилы в Энске, а ведь Елисей сейчас слаб как никогда! Какая сволочь подсказала учительнице, что подложить вместо конфет?! Узнает – придушит без жалости! Недооценила она агентов влияния нави, а они у той, похоже, есть везде, и управляет она ими как кукловод марионетками. Стоит впустить в свою душу тени зла – и твоими руками будешь руководить не только ты сам.

– Василиса, хватит, остановись, – затрясли её за плечи. – Ты перелила в меня всю свою магию, всю до последней капли, а рассвет ещё не наступил. Очнись, посмотри на меня!

Лицо Елисея было бледным, но вернуло подобие материальности. Какое счастье, что её дар специализировался даром мага смерти! Она-то думала, то наказание от судьбы за безумную любовь, а оказалось – подарок.

В саду за домом гулко грохнуло, полыхнуло огнём – и с берега долетел пронзительный визгливый вой лича, а из сада – дружное «ура» Яги и Всемилы. Так, первый объект привязки ликвидировали, осталось два, уже не связанных напрямую с Галиной Ивановной. Тёмная магия? Покойники? Да ещё чтоб предмет эмоционально значим для кого-то был? Что же это?!

– Сосредоточься, – обнял её Елисей, и она успокоилась, глубоко вдохнула и огляделась. – Это твой дом, тебе знакома здесь каждая мелочь. Ты маг. Пусть юный и неопытный, но маг, поэтому совсем пропустить мимо глаз подозрительные предметы не могла, они должны были зацепить твоё внимание. Доверься интуиции и подумай: если бы речь шла о тебе самой, какие предметы стали бы для тебя точками привязки?

– Визитная карточка Дамиана, – машинально, без раздумий ответила Василиса. Её главная тайна и дикая грёза, напрямую связанная с Тёмным миром. Если вспомнить, как часто она держала карточку в руках, надеясь и страшась, одёргивая себя и всё равно надеясь, – та пропиталась эмоциями под завязку. Можно сказать, это та часть филактерии, которую создала она.

Елисей укоризненно покачал головой, раздражённо прицокнул и требовательно протянул руку. Василиса вложила в неё карточку, и та вспыхнула пламенем, сгорев дотла за секунду. Яга и ведьма вернулись как раз к этому моменту и разочарованно констатировали: