Гарем на шагоходе. Том 2 (СИ) - Гремлинов Гриша

— Стоит заметить, я разочарован. В музыке, войне, сексе, да и вообще в жизни самое ужасное — это предсказуемость. Хотите, я покажу вам, что такое настоящая внезапность? Наслаждайтесь!

Альп щелкнул пальцами.

В окнах дворца показалась мертвая прислуга. Дворецкие в отглаженных костюмах и служанки в черных платьях с белыми фартучками. Они синхронно распахнули окна, приглашая внутрь дворца свежий воздух и выпуская зловоние.

Затем послышался топот копыт, рычание хищников и трубный глас слонов. Массивные ворота, через которые в старину выезжали экипажи, сорвало с петель от лобового удара носорогов. Звери вырвались на свободу и понеслись в атаку.

Вся живность из опустевшего зоопарка оказалась здесь!

Им тоже вживили чипы!

Солдаты стали истерично перезаряжать автоматы, но животные сокращали дистанцию слишком быстро. Когда самый шустрый носорог почти врезался в щитоносцев, огонь пулеметных турелей Волота вонзился в него, и тот лопнул, словно шарик.

Кислота хлынула на свободу, как волна в аквапарке, и солдаты похватались за лица, стали стягивать оплавленную форму. Ноги им тоже жгло и разъедало, так что беднягам пришлось скакать на месте.

Зубоскал рассмеялся и зааплодировал.

Лопнувший носорог полностью дезориентировал моих турельщиков. Они не знали, что причинит больший вред: стрельба или ее отсутствие.

Слоны и носороги оказались самыми опасными. В брюхо одних зашили пузыри с кислотой, других нашпиговали взрывчаткой с напалмом. Казалось, едкий смрад просачивался даже через броню Дарганелла.

Бивни одного слона вонзились в стену щитов и разбросали людей в стороны. В образовавшуюся брешь тут же ворвались звери поменьше. Львы, волки и тигры разрывали солдатам глотки. Покончив с одними, они мгновенно бросались на других.

Началась паника. Стрелки били не только в зомби-зверинец, но и в своих.

Количество пехотинцев стремительно сокращалось, и тогда мечники предприняли отчаянную попытку. Активировав ранцы и обнажив свои клинки, они полетели прямо на Зубоскала. Но и тут сюрпризы альпа не закончились. Ему даже не пришлось резать этих безумцев волосами. Из распахнутых окон вылетели птицы: большие, маленькие и совсем крошечные. Они врезались в солдат, сбивая их траекторию полета. Двое столкнулись и штопором пошли вниз, будто подбитый бомбардировщик. Птицы залетали в турбины — ранцы взрывались и теряли летные качества.

— Неплохо получается, правда? — глумливо спросил высший. — Но что-то я притомился. Пора немного перекусить!

От молочного водопада его волос отделилась прядь и длинной полосой отправилась во двор, где играл несчастный оркестр. Оттуда она вернулась с добычей. Скрипачка, та миловидная блондиночка. Она кричала и пыталась сопротивляться, но против паучьей хватки высшего альпа не могла сделать ничего.

Я стиснул челюсти, кулаки сжались сами.

Эта мразь собиралась убить ее публично. Чтобы показать нам всю степень нашего бессилия.

Взгляд Зубоскала наполнился голодным нетерпением. Вот он перетащил девушку через ограждение балкона. Она упала в его объятия, будто невеста к жениху. Попыталась вырваться, но вампир тут же сгреб ее и притянул к себе.

Когтистые пальцы монстра смяли ее грудь. Девушка взвизгнула, ее щеки налились стыдливым румянцем, но остальная кожа выцвела от страха почти до такой же бледности, как у самого кровососа. Она что-то шептала, но ракурс не позволял читать по губам.

Да и не нужно. И так ясно, что она умоляла. Просила сохранить ей жизнь.

На что кровосос только рассмеялся. Сверкающие белизной волосы опоясали ее, опутали и притянули теснее. Против воли девушка прижалась к своему мучителю, а тот уже отвел волосы с ее шеи. Обнажил клыки, наклонился, скользнул по яремной вене длинным языком, а затем…

Она даже не закричала. Только глаза расширились.

Как же я ненавидел его в этот момент. Сильнее, чем за все кошмары, которые проклятый ублюдок устроил в Виттории. Да, все прочие его жертвы заслуживают не меньшей жалости. Но эту невинную девушку он убивал у меня на глазах.

Убивал демонстративно.

Сперва она еще била его кулачком, но ее рука быстро обессилила и повисла плетью.

Тогда вампир поднял тело скрипачки на руки и сбросил с балкона. Выбросил, как пустую упаковку от сока.

На окровавленных губах заиграла улыбка.

Он снова взмахнул дирижерской палочкой.

С музыкой у него получалось погано, а вот с болью и безумием — отличненько.

Он неспешно водил этой сраной палочкой в воздухе, а за миг до очередного взрыва делал резкий взмах. Слоны и носороги уже кончались.

Вот он снова собрался запустить детонацию. Белая рука с длинными изящными пальцами поднялась и…

Но тут лыба Зубоскала стала медленно сползать с рожи, да и животные перестали помирать. Я не сразу понял, что произошло, но связист выпалил:

— Смотрите! Это же Амарок!

Я огляделся по сторонам. Он же совсем недавно был здесь! А сейчас летел на реактивном ранце, держа руку вверх, словно гладиатор, приветствовавший Цезаря.

В кусаке он сжимал белоснежную прядь.

Приземлившись неподалеку от лужи кислоты, он заявил:

— Я предъявляю доказательство своей победы, опровергая догмат, что среди живущих нет никого сильнее высшего альпа, как нет среди богов никого сильнее бога крови. Найдется среди вас тот, кто способен это оспорить?

Зубоскала разрывала злоба, но он выдавил из себя:

— Я оспариваю твое превосходство. Я бросаю тебе вызов. Давай, подойди ко мне и я тебя по стенке размажу.

— Я ваши законы знаю и с этого места не двинусь, так что подойди ты ко мне, как бросивший вызов.

Альп замялся. Стал переминаться с ноги на ногу, как ребенок. Не думал, что увижу страх на роже столь могущественного существа.

— Ты долго собираешься сиськи мять⁈ Или закон твоего бога ничего для тебя не значит? — прокричал Амарок, после чего обратился к выжившим: — Чего встали? Бегите отсюда, как можно дальше! Кто цел, уносите раненых! Бегите и прячьтесь за Волот!

В этот момент Зубоскал решил спуститься к противнику.

Я никогда не видел такой бешеной скорости. Он буквально проскользил к моему абордажнику, как водомерка по речной глади. Без единого движения руки или ноги. Его проклятые волосенки подняли вампира кверху, и через мгновение он уже стоял возле Амарока. Пехотинцы бросились прочь, как от готового взорваться ядерного реактора: кто-то бежал, кто-то полз, кого-то несли. Бегство, а не отступление.

— Подожди стрелять, сынок. Еще не все далеко отбежали, — сказал Амарок мне, поднеся коммуникатор к губам.

— Я окрашу свои волосы твоей кровью! — прошипел Зубоскал.

— Конечно окрасишь, родненький. Только от ритуала не отходи. Это вообще дико, что я должен тебя направлять. Давай, как там правильно говорить? Нет никого сильнее бога крови, и вся кровь мира течет в вены его.

— Нет никого сильнее бога крови… — начал вампир сквозь лютый оскал.

Дальше Амарок уже не вел с ним бесед. Он говорил со мной по коммуникатору, как ни в чем не бывало:

— Ну, кажется вот и все, волчонок. Брусчатка не дворец. По ней разрешат вдарить. Быть может, возведут какую-нибудь мемориальную доску потом. Как думаешь?

— Обязательно возведут, а если нет, я лично этот дворец расхреначу, — я старался подбодрить то ли Амарока, то ли себя самого. И плевать, как отреагируют генерал и принц.

— Ты давай, не медли. А то этот пес скороговоркой шпарит.

Овчаркин скривился от фразы абордажника и фыркнул мокрым черным носом, но смолчал.

Неподходящий момент для обид.

— И капля крови его, упавшая на землю, прожжет ее насквозь до центра планеты, — продолжал вампир. — Капля крови его упавшая в океан убьет всю рыбу слабую, а сильную заставит жрать друг друга.