Гарем на шагоходе. Том 2 (СИ) - Гремлинов Гриша
Рядом скулил крылатый лисенок, которого Сэша успела назвать Хики, потому что на ангорийском это означает «красавчик». Он смотрел на девушек большими глазами и царапал коготочками штанину турельщицы, выражая протест. Но та терпела, потому что очень любила животных.
Растительный монстр остался за порогом медотсека, но с тревогой и любопытством засовывал бутон в дверной проем и шевелил лианами.
— Да не дергайся ты, дурочка! Я же тебе четко и ясно сказала не смотреть на луч сварки! — Шони пыталась зафиксировать голову ангорийки и закапать ей капли во второй глаз — покрасневший и слезящийся.
— Но ведь свет же! Красивый, яркий, интересный. Ай! — вскрикнула девушка, когда целебная капля упала ей аккурат в центр глазного яблока. После чего хватка Шондры ослабла, и кошка смогла выскочить из ее цепких рук.
Лисенок тут же переключил внимание на ангорийку, и та взяла его на руки. Турельщица даже с какой-то завистью посмотрела на то, как он ласково облизывает ей нос.
— Конечно, Сэша у нас хорошая, а Шондра плохая, — пробурчала она, убирая пузырек с каплями в аптечку. — Я вообще отсыпаться должна вместо того, чтобы с тобой тут возиться.
От услышанного Сэше стало немножко стыдно, и она что-то прошептала-промурлыкала лисенку на ушко. Тот поспешил покинуть ее теплые объятия и, волоча больное крыло, перебрался к Шондре на коленки. Когда огрубевшие пальцы девушки погрузились в его шерстку, зверек довольно заурчал, позволяя себя любить.
— Шондра большая-пребольшая молодец, кити-кити, — начала говорить Сэша. — Шондра храбро отстреливалась от бандитов.
— Ну да, было дело, — чуть заметно ухмыльнулась та.
Грохот пулеметных стволов она вспоминала как лучшую в мире музыку.
— Шондра все утро укрощала яркий сварочный луч, — продолжила кошка.
— И это было, — сказала девушка, почесывая Хики за ушком. Такие движения вызывали у него особый восторг.
— А еще Шони вылечила Сэшу.
Турельщица лишь кивнула и стала чесать лиса обеими руками уже за каждым ухом. В ответ на ласку они оба налились изнутри розовым светом, как и глазки зверька. На то, что голос Сэши становится все более заискивающим, брюнетка не обратила внимания, а зря.
— А еще Шондра поможет Сэше удобрить цветочек, — подвела итог блондинка.
— Да, конечно… Погоди, что⁈
— Шондра, Шондрочка, спасибо! Ты самая лучшая, кити-кити! — ангорийка поспешила кинуться к турельщице с объятиями. Но та ее грубо отстранила.
— Я сказала, нет! Ты чуть свинцовый армагеддец не устроила, тебе и говно за аллиготами убирать!
— Сэша уже все сложила в одну кучку. Осталось только удобрить цветочек.
— Какое, к черту, удобрение? Живо все в канализацию!
— Ты не понимаешь, цветочек очень хочет вылупиться из своего бутона, как черепашка из яичной скорлупы. Для этого ему нужно хорошо питаться, а Волк не выпускает нас из домика! — она перевела взгляд на монстра и с укоризной продолжила: — А цветочек никогда не пробовал какашки, ему противно. Он не знал, что растения такое кушают. И даже пробовать отказывается, как маленький! Вот и нужно, чтобы кто-то подносил их, пока я его успокаиваю.
— Так все, поговорили, и хватит! — девушка аккуратно убрала Хики с колен и поставила рядом, словно мягкую игрушку. — Мне надо отоспаться, а то скоро на дежурство заступать. Быть может, еще снова отстреливаться придется.
— Шони, Шондрочка, ну пожалуйста!
— Нет, я сказала!
— Но я очень тебя прошу!
— Отвали!
— Пожалуйста! Пожалуйста! Кити-кити, пожа-а-алуйста!!!
— НЕТ! И ты никакими уговорами не заставишь меня это сделать!
* * *
Десять минут спустя не выспавшаяся и злая Шондра стояла бок о бок с бодрой и довольной Сэшей. На руки девушки натянули резиновые перчатки, а на носы надели респираторы, которые все же не могли надежно защитить от смрада. Куча аллиготского говна, сваленного в подсобке грузового отсека, источала такие миазмы, что ни один жук-навозник не осмелился бы катать шарики из такого материала.
— Твою за ногу. Как я вообще на это согласилась? — бранила себя турельщица.
— Ты очень добрая, — пояснила Сэша.
— А ты пользуешься, зараза пушистая.
В полумраке подсобного помещения, где обычно царил абсолютный покой, начала разыгрываться сцена.
— Давай, цветочек, заходи, — ангорийка с сияющей улыбкой потянула за лиану.
Растительное существо грузно перевалилось через порог. Судя по утробному реву и стрекоту, оно не очень радовалось предстоящему угощению.
Видя, как эта зеленая махина подползает все ближе, Шондра невольно занервничала. Тоненький голосок в голове просил срочно угостить чудовище свинцом. Но имелось сразу три причины этого не делать: во-первых, у нее при себе не было автомата; во-вторых, свинец этому фотосинтезирующему гиганту безразличен; в-третьих… ну да, при всей ужасающей наружности и хищности, это их союзник. Странный, опасный, но свой.
Хики сидел возле ее ботинка и переминался с лапки на лапку. Маленькому лисенку компания таких существ тоже была в новинку и он нервничал.
— Надо тебя немножечко подкормить, чтобы ты быстрее созревал, цветочек, — ворковала Сэша. — Аллиготский навоз — самое то! Это просто вкуснятина, вот увидишь!
Огромный бутон покосился на угощение. Несколько бутончиков поменьше переглянулись на длинных шеях-лианах и что-то вякнули, будто совещаясь. После чего самые осторожные из них начали отрицательно покачиваться, но Сэша настойчиво вела несчастное чудовище вперед.
Она весело мурлыкала:
— Давай, цветочек, это как шоколад для растений! Вкуснотища!
Монстр сомневался. Он хотел кушать, но предпочел бы угоститься чем-то другим. Одна из его лиан змейкой скользнула по напольному покрытию и обвила Хики за лапку. Малыш заверещал, попытался впиться коготками в сталь и забил крыльями, хотя одно из них лишь жалко трепыхнулось.
— Эй, полегче! — вступилась Шондра.
Схватив малыша, она стала отдирать зеленый жгут от его конечности.
— Цветочек, фу! — тут же скомандовала Сэша. — Нельзя обижать маленьких! Хики — мой друг! Он не обед! И вы с ним тоже подружитесь!
Лиана с неохотой расслабилась и поддалась. Лисенок выскочил из силка и бросился на руки Шондре. Он весь дрожал и с обидой косился на своего зеленого «друга», ушки горели красным.
Шондра уже замечала, что цвет зависит от его эмоций. Единственное, чего она не могла взять в толк, это зачем животным такая особенность? Может, они так между собой общаются в полете? Свет видно далеко. Но светятся ушки у лисенка не постоянно, а только во время сильных или достаточно глубоких эмоций. Наверное, если бы они горели постоянно, он бы легко стал добычей хищников. Сам Хики питался только фруктами, хотя зубки у него остренькие.
Сэша тем временем с энтузиазмом толкала цветочек к ароматной субстанции.
— Ну давай, мой хороший! Так ведь гораздо быстрее получится! Ням-ням! Шондрочка, помогай!
Вздохнув, турельщица опустила зверька на пол и пошла навстречу судьбе.
Грязной и вонючей, но неотвратимой.
Стараясь не дышать глубоко, девушка с неохотой начала мазать одну из лиан навозом. В голове ее роились мысли:
«Что ж за работа у меня такая, а? Ну почему именно я вечно не просто влипаю в передряги, но попадаю на самую грязную и неблагодарную работу? Кармилла бы точно не стала возиться с дерьмом даже под дулом пистолета. Про капитана вообще молчу».
Продолжая нехитрые размазывающие движения, Шондра стала замечать, что удобрение впитывается под грубую зеленую кожицу растения.
Цветочек, выказав первоначальное недовольство, все-таки смирился. Остальные лианы неохотно потянулись к большой куче навоза.
— Молодец, цветочек! Ты, кити-кити, умничка! — ворковала ангорийка. — Кушай, мой маленький, тебе нужно много сил, чтобы вылупиться!
Вылупиться? Шони только сейчас вспомнила, что кошка уже говорила об этом считанные минуты назад. Но почему-то ее мозг не зацепился за эти фразы.
Похожие книги на "Гарем на шагоходе. Том 2 (СИ)", Гремлинов Гриша
Гремлинов Гриша читать все книги автора по порядку
Гремлинов Гриша - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.