Скорость. Дарьяльский дрифт (СИ) - Хлебов Адам

«Дуремар» рычит, прыгая по кочкам. Какую ещё они хрень готовы выдумать?

Городские стены смыкаются вокруг нас, как капкан. Впереди — грузовик, внезапно выкатившийся с переулка, перекрывает дорогу полностью.

Его кузов перечёркивает путь.

— Блин! — Лёня вжимается в сиденье.

Я не думаю — действую. Резко бью по тормозам, одновременно выкручивая руль до упора.

«Дуремар» снова срывается в занос, задние колёса скользят по дороге, выписывая дугу.

На мгновение кажется, что мы вот-вот перевернёмся — машина встаёт почти боком, но затем с рычанием выравнивается.

Мы проскакиваем в узкий проход между домами, едва не задевая зеркалами кирпичные стены.

— Ты как там? Жив? — кричу я, одной рукой пытаясь счистить ткань, другой — удерживая руль.

— Жив, жив, — бухтит наш штурман.

Позади — визг тормозов. Грузовик, который должен был нас остановить, теперь мешает самим преследователям. Одна из «копеек» резко тормозит, её заносит — она бьётся крылом о стену.

Но белая «Волга» — всё ещё с нами. Она протискивается за нами в переулок, её длинный капот кажется сейчас хищной пастью.

— Он не отстанет, у-у-у, гад! — Лёня сжимает кулаки.

Я уже вижу выход — впереди мост через Терек.

— Держись крепче!

«Дуремар» ревёт, прыгая по разбитой дороге.

Ещё один поворот — и мы вылетаем на мост. Но «Волга» — всё ещё там, в двух корпусах позади.

Преследование продолжается.

Мост позади, вылетаем на узкую улочку, где дома стоят так близко, что кажется, будто они дышат на нас горячим известковым дыханием.

— Чёрт! Они нас загоняют! — Лёня вцепляется в приборную панель.

— Где мы⁈ — Лёня лихорадочно перебирает карты, но они бесполезны — мы уже далеко от маршрута.

Я чувствую, как противник ведёт нас, как стая волков добычу. Ещё один поворот — и мы выскакиваем на пустырь, где уже ждёт третья машина, перекрывая единственный выход.

— Да они просто уроды!.. — Лёня хрипло гневается. — Нас просто развели.

Но вдруг — слева.

Вижу узкий проход между сараями, едва заметный. Последний шанс.

— Держись, Леонид!

Мы вылетаем с другой стороны — кажется, вот она, свобода: перед нами открытая дорога, ведущая к горам.

Но в следующую секунду понимаю, что ошибаюсь. Нас именно сюда загоняли.

Хитро у них вышло. Впереди Т-образный перекрёсток. Поворот направо перегородил белый ВАЗ-2101.

Дверь «копейки» распахнулась. Из машины вышел широкоплечий мужчина в выцветшей футболке, двигаясь с обманчивой неторопливостью. Один из вчерашних громил.

Его массивные ладони привычным движением вскинули двустволку — стволы нацелились прямо в наше лобовое стекло.

Металл блеснул в утреннем свете. Лёня замер, его дыхание стало частым и поверхностным. Я почувствовал, как по спине пробежал холодный пот.

Ударил по тормозам. Наш «Дуремар» застыл и дрожал на холостых, будто чувствуя опасность.

Впереди — перекрытая дорога.

Слева — узкий проулок, ведущий к белой «Волге», у которой неподвижно стоял тот самый старик в папахе.

Его руки были спокойно сложены на груди, а в глазах читалось холодное ожидание.

В заднее зеркало вижу две другие машины из их банды, медленно отрезающие путь к отступлению.

Дробовик перед нами покачивался в такт шагам своего хозяина, который приближался с некоторой небрежностью.

Лёня выдохнул:

— Вариантов нет. Давай отдадим этот чёртов кинжал старику.

Я почувствовал, как пересохло во рту. Громила остановился. Двустволка теперь смотрела прямо мне в лицо через лобовое стекло. Человек за ней не торопился — он знал, что мы никуда не денемся.

Старик у «Волги» сделал едва заметное движение рукой, будто давая указание подъёхать к нему.

В этот момент я понял — мы оказались в ловушке, расставленной куда более грамотно, чем мы могли предположить.

Где-то вдали закаркала ворона, и этот звук странным образом выделялся на фоне напряжённой тишины.

А потом в следующее мгновение раздался жуткий рёв двигателя, а потом грохот и скрежет металла.

Справа, со стороны переулка, чёрный УАЗ вылетел как призрак.

Он снёс «Жигули» с дороги, превратив кузов в подобие смятой фольги.

Стёкла посыпались на асфальт, двери раскрылись от удара, болтаясь на петлях.

Заур не тормозил.

Его машина, с небольшими вмятинами на бампере, пронеслась мимо, едва не задев отскочившего амбала с дробовиком.

Тот инстинктивно отпрыгнул.

— Валим! Валим! — Лёня впился пальцами в моё плечо.

Нога сама ударила по педали газа.

«Дуремар» рванул вперёд, протискиваясь между разбитыми «Жигулями» и стеной. Край бампера зацепил крыло, неприятный скрежет металла моментально вызвал мурашки.

В зеркале — старик в папахе. Его спокойствие испарилось. Он оттолкнулся от «Волги», его кулаки сжались, а лицо исказила ярость.

Амбал поднимал ружьё, целясь в нас, но чёрный УАЗ Заура дал задний ход, столкнув того с асфальта на газон.

— Он нас… прикрыл? — Лёня обернулся, не веря глазам.

Мы встретились глазами с другом в чёрном УАЗе.

Заур улыбнулся, сидя за рулём, и сделал д’Артаньянское «па» рукой, будто снял шляпу.

Мол, дорога свободна, сударь, горы ждут вас.

«Спасибо, Заур, мы в неоплатном долгу перед тобой».

«Дуремар» снова мчался вперёд!

— У них же вроде было пять машин, — Лёня весело стучал по дверце, — как мы их сделали, а? Молодец, твой друбан! Откуда он только появился.

Мы стремительно покинули город, как пуля, оставляя за собой шлейф пыли.

Двигатель ревел, выжимая последние силы, словно понимал — теперь у нас не просто гонка, а схватка не на жизнь, а на смерть.

Я не особо разделял Лёнины восторги, на секунду оторвавшись от дороги, мельком вглянул в зеркало:

— Мне кажется, на пятой едут ребята пострашнее. И они… совсем из другой команды.

— Пострашнее⁈ — Лёня повернулся ко мне, его глаза буквально полезли на лоб. — Что значит пострашнее? Куда уж страшнее, а? Ты видел того урода с двустволкой?

Я крепче сжал руль. В памяти всплыли те двое, с которыми я дрался в подъезде.

— Лёнь, нужно быть внимательнее. Ты не заметил, — сказал я, — но пятая машина вообще не участвовала в облаве. Она ехала как бы в сторонке. И когда начался бардак, просто… исчезла.

— Ну извините. Когда в тебя целятся из ружья, знаете ли, не до наблюдательности.

Лёня обиженно замолчал, а потом спросил:

— А кто эти страшные ребята? — он показал страшилку скрюченными пальцами, обращёнными ко мне.

— Эти те двое, из-за которых к нам приезжал КГБшник.

— Бандиты, менты?

— Нет, брат, тот, кто в пятой машине, не из числа местных бандитов или продажных ментов. Такие люди едят ментов и бандитов на завтрак. Поверь, я знаю об этом не понаслышке.

— О ком ты говоришь? Я чего-то не знаю? — Лёня спросил с беспокойством, его пальцы нервно постукивали по приборной панели.

— Это турки.

— Турки⁈ Какие турки⁈ — его голос сорвался от удивления.

— Братья Кундузовы. Приехали за кинжалом.

— А им-то он зачем?

— Не знаю, но судя по всему, он им очень нужен.

— Ой, да какие турки, как они узнали?

— Видимо, им кто-то из Академии наук шепнул. Ты же знаешь этих учёных. Чуть что — сразу орут на весь мир «открытие века, открытие века»!

— Это точно.

Лёня замолчал. На его лице медленно проступало понимание.

— Е-моё… так эти турки тоже могут нас того?

Он показал жест от уха до уха.

— Могут, но мы не дадим.

— Вот бляха-муха, — он шлёпнул ладонью по лбу, — лучше бы я в Архонке остался. Сидел бы у Маруськи дома, водку пил и за сиську обнимал.

— У тебя всё впереди.

Я постарался подбодрить товарища.

— Не успокаивай, лучше назад посмотри.

Я бросил взгляд в боковое зеркало — и там, в искажённом отражении, словно из-под земли вырастали знакомые фары.

Я успел разглядеть лицо водителя — узкое, с хищными скулами и тёмными очками, прикрывающими глаза.