Оказалось, что откуда бы люди ни были родом, они могут изменять не только то, что едят, но и то, что они хотят есть, а также свое поведение во время питания. Удивительно, что Япония, страна, в которой «вкусовые принципы» не включали почти никаких специй, кроме имбиря, влюбилась в соус кацу-карри с тмином, чесноком и чили. Страна, где люди когда-то ели молча, превратилась в такую страну, где народ горячо обсуждает еду и шумно втягивает ртом лапшу для пущей радости. Поэтому, возможно, правильнее было бы задать вопрос: если японцы смогли измениться, то почему мы не можем?
Тот факт, что перемены в питании могут происходить в масштабах целой нации, еще не означает, что начать изменения в масштабах одного человека будет проще простого.
Люди с лишним весом в Японии испытывают на себе сильнейшее социальное давление: им дают прозвище «метабо» (от сокращенного словосочетания «метаболический синдром»), а незнакомцы могут подходить и хлопать их по животу. Все это не располагает к похудению. Нельзя ускорить личные перемены в употреблении пищи таким способом.
Журналы о похудении, в которых преображение поставлено во главу угла, специализируются на фото «до» и «после». Цель таких фото – показать читателям, что похудение возможно, но при этом обратный эффект может заставить их чувствовать себя еще хуже из-за того, что не они изображены на этих счастливых фотографиях. На фото «до» изображен некто в лосинах великанского размера, стыдливо прячущий взгляд от камеры. На фото «после» – тот же некто, похудевший в два раза, в сверкающем облегающем платье из лайкры или в купальнике. Предполагается, что мы вдохновимся на похудение после фотографии «после», но отрезок времени между двумя фотографиями слишком большой. Когда вы застряли в стадии «до», состояние «после» может казаться совсем другой галактикой.
Когда я была семнадцатилетней толстушкой, мы с подругами садились (причем не раз) на диету и вместе занимались спортом. Мы начинали с большими надеждами, но обычно слишком усердствовали в первые несколько дней, худели из-за голода и аэробной нагрузки и бросали диету в конце первой недели. Непросто бегать на публике, когда мы чувствуем себя неловко из-за веса; вы не получаете удовольствия от «перекуса» сельдереем, когда мечтаете только о шоколадном батончике. Одним из препятствий является то, что мы не очень верим, что когда-нибудь сможем попасть на фото «после». Раньше мы обсуждали между собой тех девочек, которых природа наделила красотой: тех, кто выглядел, как супермодели с фарфоровой кожей, которые предпочитали есть крошечные порции «энергетических мюсли» и йогурт, а не пять тостов с арахисовым маслом и вареньем. Нам казалось крайне подозрительным то, что эти девочки, начав есть что-нибудь, останавливаются на середине блюда, заявив, что уже сыты. Мы считали их пришельцами с других планет, как и японцев. Мы не могли стать такими, как они. В нашем понимании способность хорошо питаться была каким-то врожденным и естественным качеством – чем-то, в чем невозможно притворяться.
Только теперь, когда я наладила отношения с едой, мне стало понятно, в чем состояла наша ошибка.
Здоровый способ питания, которого придерживались девочки, не был врожденным, как цвет волос. Это были привычки и предпочтения, которые они приобрели благодаря сочетанию обстоятельств и воспитанию. Точно так же, как мы привыкли баловать себя тостами, поднимать настроение сладким и доедать все с тарелки, даже если наелись.
Я обнаружила, что вполне можно превратиться в человека, которому хочется съесть салат больше, чем бутерброд. Особенно если салат приготовлен из ассорти вкусных зеленых овощей, приправленных какими-нибудь анчоусами, оливковым маслом и лимонным соком, с гарниром с моцареллой из буйволиного молока.
За последние годы произошло вдохновляющее развитие в приготовлении домашней еды. Появилась новая версия «здорового питания» как реакция на современную культуру, которой недостает аскетизма, если сравнивать ее с принципами здоровой еды 1970-х. Эта новая кухня, состоящая из овощей, грамотно опирается как на вкус, так и на питательную ценность хрустящих проростков, вьетнамских рулетов с начинкой из мяты и арахиса, копченых перцев, сытного нута и чеснока, сладких картофельных оладий. Автор книг о еде Диана Генри использует фразу «изменение аппетита» для описания привлекательности такого способа питания {445}.
Изменение аппетита не подразумевает полной перестройки личности. Вам нравятся те же фильмы и та же музыка. Возможно, у вас никогда не будет модельной внешности (даже несмотря на то, что разделы в журналах, посвященные здоровью, внушают именно эту мысль), и ваша кожа так и не станет фарфоровой. Но если вы захотите есть огромное разнообразие здоровых продуктов, точно почувствуете себя лучше. Появится больше сил на занятия спортом, появится желание меньше болеть и больше наслаждаться едой, потому что вы будете есть без чувства вины. С учетом того, что большинство из нас ежегодно потребляет более тысячи блюд, очень хорошо достичь этого уровня.
Что нам мешает в достижении такого результата? Хороший вопрос!
Любому, у кого увеличивается вес, не важно, по какой причине, часто приходится выслушивать непрошеные советы. Окружающие на работе и дома, врачи говорят о том, как вам изменить себя. Вы должны попробовать разные диеты, не есть те или иные продукты, а также пересмотреть свой неправильный образ жизни.
Всем кажется, что их советы и предупреждения заставят вас измениться, как будто вы сами не замечаете увеличения собственного веса. Но если было бы возможно заставить других людей изменить свои привычки питания с помощью рациональных доводов, тогда мы точно были бы стройными любителями чечевицы. «Кто-то думает, – говорится в одной книге, посвященной изменению личности, – будто бы довод о реальной угрозе отказа почек, слепоты и ампутации конечности поможет людям с диабетом держать уровень глюкозы под контролем» {446}. Однако во многих случаях этих страшных угроз недостаточно. Ни страх, ни совет не являются хорошей мотивацией к изменению. Парадоксально, что если другие люди пытаются вас изменить, то вы еще больше отдаляетесь от того волшебного состояния под названием «после».
Димпна Пирсон говорит с легким ирландским акцентом, иногда настолько тихо, что вам нужно придвинуться ближе, чтобы услышать, но что-то в ее голосе заставляет вас слушать. Работа всей жизни Пирсон заключается в обучении диетологов говорить таким образом, чтобы все люди, пытающиеся похудеть (или перейти на безглютеновую диету, или справляться с диабетом, или скорректировать свою диету, что иногда у людей вызывает трудности), могли бы преуспеть благодаря изменению своего поведения. С конца 1990-х Пирсон лично провела тысячи обучающих курсов для британских диетологов. По ее опыту, на ситуацию с изменением питания может повлиять что-то несомненно тривиальное, например то, как с ними общаются врачи.
Яркий летний день. Группа приблизительно из пятнадцати женщин сидит на стульях, расставленных по кругу в холле общины, они пьют кофе. «Мне пришлось признать, что мне было сложно изменить привычки всей жизни», – сообщает одна женщина. Она не говорит о переедании или потраченном времени за просмотром мыльных опер в течение всего дня. Это вторая стадия одного из курсов Димпны Пирсон для специалистов в сфере здравоохранения. Женщина, взявшая слово, работает диетологом и жалуется на привычку раздавать советы по снижению веса, не выслушав клиента. «Старые привычки тяжело умирают, правда?» – отвечает Пирсон, при этом ее взгляд выражает уважительное сострадание.
Твердое убеждение Димпны Пирсон в результате многолетнего опыта работы в клинике заключается в том, что большая часть советов по питанию – какое бы значение они не несли – не просто бесполезны, но и приводят к обратным результатам. «Одной из наших огромных ошибок, – замечает она, – является убеждение».
