— Вам в последний кабинет по коридору, бумаги возьмите с собой, там всё скажут и отправят к месту назначения. Спасибо за выполнение вами долга перед империей! А я вас более не задерживаю.
Забрав бумаги, я вышел из комнаты, отправившись в указанный кабинет. Постучавшись в нужную дверь и открыв её, я попал в помещение, где меня ждал всего лишь один человек, который, едва взглянув на меня, сразу же вопросительно-утвердительно произнес.
— Барон Дегтярёв?
— Он самый, — удивился я.
— По фото узнал. Давайте документы, что вам вручили в первом кабинете. Так-так, ага. Посмотрим, в какую команду вас лучше всего определить.
Несколько минут чиновник от жандармов думал, какое решение ему принять, пока видимо не решился на наиболее приемлемый, по его мнению, результат.
— Пойдёте в штурм-команду «Р», вот направление, остальное узнаете и получите на месте, не исключено, что вы можете попасть и в другую команду. Идите вон в ту дверь, через неё попадете в коридор, по нему пройдёте до конца, на выходе вас встретят и определят куда нужно.
Я оглянулся в указанном направлении и с удивлением увидел, что из кабинета вели две двери, помимо той через которую я сюда вошёл. Удивлённо покачав головой, я прошёл мимо чиновника, мимоходом подумав, что ларчик-то просто открывается. Теперь понятно, почему все сюда заходят, а никто не выходит, и очередь тает.
За указанной дверью оказался узкий и пыльный коридор заброшенного служебного помещения, на полу которого виднелись слабые отпечатки ног прошедших сегодня по нему людей. Здесь до этого времени никто не ходил, уж не знаю по каким причинам, а вот сейчас пришлось.
Коридор быстро вывел меня на задний двор, где стоял, почти уткнувшись в крыльцо чёрного выхода, военный грузовик с наращенными с помощью металла бортами. Возле него топтались несколько человек, а внутри кузова сидели ещё пара десятков самого разного возраста и положения, одетых, в основном, в цивильное платье.
Возле кабины курили двое, в которых безошибочно можно было угадать начальников, причём не простых, несмотря на то, что одеты они оказались в ранее невиданную мною форму, без знаков различий.
— Последний или ещё будут? — обратился ко мне тот, что курил тонкую сигарету, другой, сжимающий в руках трубку, вопросительно посмотрел на меня, но ничего не сказал.
— Не знаю, мне сказали, я пошёл, но в коридоре оставалось ещё человек пять.
— Ага, значит, последний. Ладно, докурим, как раз минут пять и пройдёт, и станет ясно, ждать или нет. Давай документы, посмотрю.
Я протянул бумаги.
— Ясно, будешь курить или сразу полезешь в кузов?
Я пожал плечами, я не курил, но и в кузов лезть не хотелось, хотя мы долго стоять здесь всё равно не станем.
— Я не курю.
— Тогда полезай, скоро поедем.
Я кивнул и, подойдя к машине, вытянул вверх руки, подтянувшись, перекинул ногу на борт, после чего одним рывком очутился в кузове. Рядом с бортом имелось свободное место, куда я и уселся, потеснив сидевшего рядом довольно пожилого мужчину.
— Вот и молодёжь подтянули. Эх, куда мы катимся⁈
— Вперёд покатимся, — хмуро бросил другой мужчина, примерного того же возраста, что и говоривший, с бледным, словно выбеленным лицом, покрытым частыми веснушками, разбросанными по его поверхности в хаотичном порядке.
— Не скажите, мы с вами уже пожили, семьи завели, детей, а у юноши даже невесты возможно нет. Ведь нет же?
— Нет, — выдавил я из себя, справедливо полагая, что поцелуй Женевьевы, хоть и исключительно приятный для меня, не нёс ничего, кроме признания взаимной симпатии.
— Вот видите, как дело обстоит, а нам завтра-послезавтра в бой, да ещё какой? Эх, куда мы катимся…
— Скоро поедем, не унывайте, сударь, мы победим.
— Почему вы так думаете и уверены в том?
— Потому что у нас просто нет другого выхода и, насколько я понял, у вас дар один из самых сильных боевых, так ведь, господин Хорошев?
— О, откуда вы знаете мою фамилию?
— Видел вас на одной научной конференции, посвящённой навыкам применения дара. Вы там выступали с коротким резюме.
— А с кем имею честь разговаривать?
— Доктор Преображенский.
— О! Слышал, слышал.
Доктор ничего на это не сказал, а хмуро взглянул на меня и отвернулся в сторону заканчивающих курить наших начальников.
— Скоро поедем?
— Уже, — сказал один из них и, выбросив окурок в железную декоративную урну, что стояла рядом с крыльцом, пошёл садиться в кабину. Его собеседник, также докурил и, постучав трубкой по той же урне, неспешно выбил из неё сгоревший табак и, надсадно крякнув, полез на место водителя.
Зашелестел стартер, двигатель грузовика сразу же завёлся и затарахтел, выплёвывая через выхлопную трубу удушливые сизые клубы собственного выхлопа. Пока грузовик заводился, все стоявшие рядом с грузовиком стали залазить в кузов и, заняв свои места, приготовились ехать.
Водитель включил заднюю передачу, грузовик тронулся обратным ходом и, развернувшись, въехал в закрытую арку между домами. Притормозив перед выездом на улицу, водитель вдруг резко дал по газам и, выехав на улицу, помчался вперёд, везя нас по неведомому адресу.
Высокие борта грузовика не давали возможности нас рассмотреть с тротуаров и первых этажей, но и мы мало что видели, да мне этого и не сильно хотелось. Откинувшись спиной на борт, я вновь стал вспоминать расставание с Женевьевой. Этих воспоминаний мне хватит надолго, если не возникнут новые, которых я ждал очень сильно.
Вспомнив, ради чего и куда еду, я поморщился, и всё хорошее настроение улетучилось. Оно и понятно, нечему в такой ситуации радоваться, но и горевать пока рано, поживём — увидим. Да, достали всех уже эти анархисты. Пора с ними кончать. Грузовик резко ускорился, и я отвлёкся на дорогу.
Мы выскочили на широкий проспект и, проехав по нему минут пять, свернули на одном из перекрёстков влево. Дорога пошла в сторону Петровского залива, и грузовик ещё больше увеличил скорость, и так гнал до самых ворот одного из гвардейских полков, расквартированных недалеко от Царского села. Нас здесь явно ждали, потому что ворота открылись почти сразу, и мы беспрепятственно въехали на территорию расположения полка.
— Господа, мы на месте, — сказал нам старший машины, борта откинулись, и мы стали выпрыгивать на землю.
Не успели мы слезть с грузовика, как нас сразу же взяли в оборот и повели в сторону одного из зданий, которое оказалось штабом части. А дальше всё завертелось. Собеседование с несколькими офицерами части, получение и подгонка полевого обмундирования и личного оружия, обед, введение в курс дела, где нам кратко рассказали о предстоящем штурме.
Я, как бывалый, к тому же ещё молодой человек, всё это воспринимал как должное и абсолютно для меня приемлемое, а вот дяденьки постарше и потяжелее, в смысле веса, так не считали. Однако они сами согласились на все условия, а поэтому, если и возмущались, то вполголоса и недолго. Всего в нашем полку оказалось около сотни человек, вроде немного, но это для обычных людей с обычным даром. На самом деле — такое скопление дароносцев — уже удивительное событие, но я и сам не знал, каким именно даром обладал тот или иной человек, как не знали и они о свойствах моего дара.
После обеда нас стали делить сначала на десятки, ориентируясь по каким-то параметрам, затем на пятёрки, а потом даже на тройки. Получился странный конгломерат из разных групп, в одних находилось десять человек, в других пять или всего лишь трое. Меня сначала распределили в группу из десяти человек, а через какое-то время из пяти. Я подумал, что на этом моя пертурбация подошла к концу, но всё оказалось намного сложнее.
— Барон Дегтярёв? — спросил меня моложавый и подтянутый подполковник, что и занимался перераспределением.
— Так точно!
— Понятно, интересный у вас дар, сколько держать его способны?
— Сейчас около пяти минут.
— Отличный показатель! А скольких человек сможете прикрыть им?
