Стародум. Книга 2 (СИ) - Дроздовский Алексей

— Я чувствую себя земледельцем, — торжественно произносит Неждан. — Только посмотрите на меня. Сам выращиваю себе еду. Кто бы мог подумать?

— Да, — говорю. — Молодец.

— Никогда не видел себя как крестьянина.

— И как? Приятно?

— Есть в этом что-то. Как будто я — честный человек. Никого не граблю, никого не бью…

— Непривычно?

— Ещё как, — кивает брат. — Но раз уж мы заговорили о битье, то врежь мне по роже как следует!

Бью Неждана по лицу со всей силы.

— Ох, как хорошо!

— А теперь пойдём заготовим поле для ячменя, — говорю. — В следующем году я хочу сварить намного больше пива.

Вскоре вся основная работа сделана. Пища заготовлена. Приятно осознавать, что в будущем году у нас будет много хлеба. Главное, чтобы никакие междоусобицы не помешали нам собрать этот урожай.

Чтобы отметить окончание общей работы всё село идёт в бани: в Вещем их несколько штук. Люди парятся, омываются горячей и холодной водой. Стирают с себя всю накопившуюся за последние недели грязь, глубоко забившуюся в поры на коже. Никакое омовение на реке не способно так хорошо очистить тело.

Федот лупит меня веником, я луплю им Никодима и Неждана.

Наружу выходим свежие, румяные, точно буханки хлеба из печи. Всегда нравилось это ощущение чистоты после бани. Выходишь на воздух и чувствуешь себя заново родившимся. Скинувшим не только грязь, но и все переживания. Да и какие могут быть переживания, когда тебе так хорошо? Даже несколько духов чистоты в виде крупных дождевых капель летает в воздухе.

Наступает конец лета, впереди долгая осень. Это означает, что уже завтра мне нужно грузиться в телегу и ехать на съезд князей со всех Новгородских земель.

Посмотрим, насколько длинные уши у Длинноухого.

До прихода несметной армии кочевников осталось 272 дня.

Глава 11

После смерти безумец нам оставил не только черномасочников, которые почти всем составом переходят в ряды нашей дружины, но и особую вещь.

Карету.

На вид — крытая повозка с двумя боковыми дверьми, сделанная из ясеня и вяза. Широкая, добротная, крепкая, с мягкими сидениями внутри. Сразу видно вещь Новгородского князя. Такой на обычной деревяшке с кривыми колёсами по своим землям разъезжать не будет.

Но самое главное в этой карете — лошади. Точнее их отсутствие.

Стоит только сесть на козлы и протянуть вперёд руки, как в ладонях сами по себе появляются белые, прозрачные поводья. Они тянутся к шестёрке белых, прозрачных лошадей. Животные появляются перед каретой уже запряжённые, бьющие копытами о землю, готовые сорваться и потянуть телегу в любой момент. Как только отпустишь поводья — они тут же исчезают вместе с призрачными лошадьми.

— Что-то мне это не нравится, — жалуется Неждан, когда мы садимся в карету. — Не люблю призраков.

— Они тебе могут как-то навредить? — спрашиваю.

— Просто не люблю и всё.

В Новгород отправляемся всемером: мы с Нежданом, Светозара, Никодим, Волибор и Молчун на поводьях. Ну и Веда, конечно же. Я без неё никуда.

Цель визита очень простая: мы придём на собрание князей и посмотрим, что там происходит. Действовать будем по ситуации, но обязательно известим всех, что Стародум никому платить дань не собирается. Если кому-то эта новость не понравится, то Неждан с радостью засунет их же головы в их же жопы. Молчун с Волибором — для подстраховки. Они оба надели духовные доспехи, взяли духовные клинки, так что будут служить моей охраной. Выглядят эти здоровяки в броне очень внушительно.

Я спросил их, зачем надевать доспехи заранее: до Новгорода ещё далеко, да и там будет время, чтобы переодеться. Ответ очень простой: прежде чем сражаться в броне, к ней надо привыкнуть. Да и разбойников на дорогах нельзя сбрасывать со счетов. Некоторые из них могут вогнать тебе стрелу в глаз с пятидесяти саженей.

В итоге мы все вместе едем в столицу княжества, чтобы побывать на встрече удельных князей и понять, что там вообще творится. Никакой борьбы за власть мы устраивать не будем. Пусть князья спорят за титул Великого Князя Новгородского сами, без нас.

Нам он не нужен: от него больше проблем, чем пользы.

Хотелось бы, конечно, взять с собой и нашу новую дружину. Заявиться с целой сотней бронированных воинов, которых не ранить обыкновенным оружием, чтобы все видели, что с нами лучше не шутить. Только подобная армия обязательно вызовет к нам интерес: сразу все захотят себе наши доспехи. Лучше пусть сотня комплектов духовной брони останется тайной. Два доспеха на Волиборе и Молчуне — достаточно. К тому же я не хочу показывать в Новгороде бывших черномасочников. Кем бы ни был тот человек, что объявил себя Великим Князем, наверняка захочет прибрать к рукам бывшую армию безумца.

Загружаемся все вместе в телегу.

— Готовы? — спрашивает Волибор.

— Готовы, — отвечает Светозара.

— Молчун говорит вам держаться. Эти лошади несут так, что душа в пятки уходит.

— И как он это говорит? Он же немой.

— Тебе только так кажется, — философски замечает Волибор. — Бывает и немого невозможно заткнуть.

Лошади срываются с места. Меня с Нежданом прижимает к сидениям, Никодим со Светозарой съезжают со своих мест и падают к нам. Приходится им помочь, чтобы они вернулись на другую сторону кареты.

Оказалось, что мы мчимся не только очень быстро, но и плавно. То ли колёса не касаются земли со всеми её кочками и неровностями, то ли сами колёса соединяются с каретой чем-то мягким. Так или иначе мы перемещаемся с очень большим ускорением, но при этом не подпрыгиваем на каждом ухабе. Высунув голову наружу, меня тут же обдувает ветер.

Мы перемещаемся со скоростью самой резвой лошади, несущейся галопом. Вот только карета наша может двигаться так любое количество времени, без необходимости давать передышку животным. С таким темпом мы доберёмся до Новгорода даже быстрее, чем верхом на Вихробое.

— Значит, ты теперь можешь видеть сквозь стены, как и я? — спрашивает Никодим.

— Да, — говорю. — Могу увидеть тебя без одежды.

Широко распахиваю глаза и пристально гляжу на Никодима.

— Эй! Совсем офигел?

— Только на меня смотреть не надо, — заранее произносит Светозара. — Будете пялиться — бошки откручу.

— Я никогда ни на кого не смотрел без одежды, — говорит Никодим. — И ты не смотри.

— Ладно, — говорю.

Пусть парень и делает вид, что никогда ни за кем не подглядывал, но это явно не так. Иметь такую силу и ни разу не посмотреть на голую девушку — всё равно, что испытывать сильную жажду всю свою жизнь, но никогда не напиться досыта. Невозможно. Пусть врёт простакам.

— А вот так тоже умеешь?

Никодим протягивает ладонь к борту кареты и та до самого запястья входит в дерево, после чего возвращается обратно, не оставив на стене и следа. Пробую повторить этот же трюк — не получается. Только кончик указательного пальца проходит сквозь твёрдый предмет, а дальше двигается с натугой. Видимо, у Никодима ступень всё-таки чуть-чуть выше: зелёная, но ближе к голубой. Ещё пара ступеней, и он сможет проходить через любые твёрдые объекты, а видеть ещё дальше.

— Значит ты можешь достать у человека сердце? — с восхищением спрашивает Неждан. — Не вырвать из груди, а достать, не оставив раны?

— Вряд ли. Я умею становиться неосязаемым только целиком. Пройти через человека может и смогу, но достать из него что-нибудь — это нет.

— Эх, жаль…

В прошлый раз путь до Новгорода занял у нас целую неделю, пришлось останавливаться на ночь в каждой деревне, чтобы не замёрзнуть и не повстречать лесных чудищ. Сегодня же мы мчим вперёд так быстро и без остановки, что даже представить трудно.

— Смотрите, Ярый острог! — замечает Светозара.

Неждан хочет что-то ответить, но сдерживается. Видно, что парень решил окончательно оставить девушку в покое и не говорить ей вообще ничего. А всё потому, что я велел ему не задирать её. Приятно, что такой своенравный человек слушается меня.