Стародум. Книга 2 (СИ) - Дроздовский Алексей

Погорелое мы проезжаем немногим позднее. Деревня с призраками днём выглядит пустой и заброшенной. Ничто не намекает, что ближе к вечеру здесь появляются такие же прозрачные силуэты людей, как наши лошади.

Было бы интересно узнать, откуда у безумца вообще такая карета.

— Напомни, зачем мы вообще едем? — спрашивает Светозара.

Она уже тысячу раз об этом спрашивала.

— Чтобы познакомиться со всеми остальными князьями.

— А зачем нам это?

— Чтобы заявить о своей независимости.

— Но мы же могли спрятаться за высокими стенами, и никто бы нас не захватил.

— Стародум сможет устоять только если внутри будет достаточно продовольствия. Если к нам заявится огромная армия, которую мы не сможем порубить на куски сотней духовных клинков, то нам придётся выживать на тех запасах зерна, что мы собрали в этом году. А я напоминаю, что у нас ещё и дружина появляется из освобождённых кукол безумца. Прямо сейчас мы не готовы к долгой осаде. Если начнётся междоусобица, то нужно будет как можно дальше отсрочить наше участие.

— Да, но как?

— Сначала приедем и посмотрим что да как.

Разогнавшись до наибольшей скорости, движение окончательно перестало чувствоваться. Лишь повороты говорят о том, что мы мчимся всё дальше от Стародума и нашего села. Повесь на окно тряпку — забудешь о том, что мы вообще куда-то скачем. Даже слегка усыпляет это плавное движение.

Мы болтаем обо всём на свете, раз уж на столько времени оказались в одном месте. Неждан рассказывает свои истории о том, как он гулял по княжествам. Как в одной крепости случился кровавый переворот, а на следующий день ещё один; про фанатиков какого-то нового бога, повелителя глубин; про человека, у которого сила была в необыкновенно хорошем нюхе: так он ушёл от людей в дикую природу, чтобы те так сильно не смердели.

Я спрашиваю Волибора об отце. Как оказалось, я довольно мало о нём знаю, поэтому стараюсь наверстать. Например, я не знал, что Горислав очень любил пчёл: у него было больше всего ульев на Новгородской земле.

— Где они все сейчас?

— Часть в Стародуме, другая часть сгнила за годы без присмотра. Он очень любил делать и пить медовуху.

— Забавно, — говорю. — Горислав делал медовуху, а я хмельное пиво. Во мне это точно не от Федота — тот до глубины души не любит работу с зерном.

Волибор рассказывает о матери, которая родилась аж в далёком Переяславльском княжестве и даже собиралась стать настоятельницей женского храма. Она получила благословение от митрополита Киевского. Судьба завела её в Новгород, чтобы прочесть там некоторые книги о боге, и все её планы тут же изменились — там она встретила моего отца.

Рассказывает о деде, который был тот ещё любитель драк и очень большой затейник.

— Твоего деда звали Лютогост Гориславович, — говорит здоровяк. — Славный был человек. Помню, так мог в челюсть двинуть — два дня проваляешься.

— Хочешь сказать, что моего отца звали Горислав Лютогостович, а деда — Лютогост Гориславович?

— Ну да.

— Дай угадаю. Прадеда звали Горислав, а прапрадеда — Лютогост?

— Верно.

— А прапрапрадеда — снова Горислав?

— Тут я уже подзабыл. Прости, пожалуйста. Давненько мне об этом рассказывали. Никакого смысла за этим не было — просто так любили детей называть — в честь деда.

— Почему тогда меня назвали Тимофеем? Почему нарушили эту странную традицию?

— Поди ж пойми…

Весь путь до Новгорода мы преодолеваем чуть больше, чем за день. Пришлось сделать несколько остановок, чтобы справить нужду и поесть, но даже с этим мы добрались в столицу княжества к обеду следующего дня.

— Больше трёхсот вёрст, — вздыхает Никодим. — И всё за какие-то полтора дня. Даже не думал, что человек вообще может перемещаться с такой скоростью.

— Может, — отвечает Неждан. — На своих двоих я бы ещё быстрее управился.

— Но это ты, а мы же дохляки.

— Говори за себя, — влезает Светозара. — Никакие мы не дохляки.

— Я в том смысле, что мы — простые люди. Я думал, с человеком произойдёт что-нибудь ужасное, если он будет двигаться с такой скоростью. Внутренние органы все полопаются, глаза вылезут наружу, задохнётся, кости переломаются…

— А мы целые, — завершаю я его мысль.

— Да. И даже плохо себя не почувствовали.

— Лошади же бегают на такой скорости, — замечает Волибор. — И птицы летают. С чего это человеку будет плохо?

Молчун согласно кивает. Наши два здоровяка очень быстро стали лучшими друзьями. Теперь что бы ни сказал Волибор, второй всегда поддакивает. Молча поддакивает.

— Ты что? Совсем с дуба рухнул? Человек же — не лошадь.

— Это и так ясно. Не нужно книжек мудрых читать, чтобы это знать.

— Тогда не сравнивай человека с четвероногим животным. У нас мышц поменьше, да и кости не такие толстые.

— И копыт нет, — добавляет Волибор.

— Потому-то они и бегают так быстро. И глаза у них не лопаются.

Мы стоим на том самом пригорке, с которого впервые увидели Новгород, когда шли сюда «добровольными работниками». Но даже второй раз он выглядит очень впечатляюще: к такому зрелищу невозможно привыкнуть. Уж слишком сильно выделяются храмы с их куполами, суда на реке, крыши домов. И это при том, что мы приехали прямиком из Стародума, который возвышается над небесами.

— Да, неплохой городишко, — произносит Неждан, уперев руки в бока. — Но мне больше Киев нравится.

— Почему?

— Поболее будет. Да и веселее как будто.

В городе царит всё та же оживлённая суматоха, что и в прошлый раз. Стоим нам только приблизиться к стенам, как слышится гомон толпы, всевозможные звуки ремесленных инструментов, стук колёс по выложенной булыжниками дорогам.

При виде подъезжающей телеги с призрачными лошадями, стражник у южного входа заметно занервничал. Мужчина неуверенно выходит вперёд и преграждает дорогу. Кажется, он уже знает, что безумец мёртв, иначе не посмел бы остановить колымагу Великого Князя.

— Стоять! Кто такие?

— Князь Стародума Тимофей Гориславович с… со свитой, — представляет нас Волибор. — Приехал на встречу со Всеволодом Длинноухим.

— Но приём только через два дня…

— Знаем. Мы приехали пораньше.

— Ну… ну ладно, — отвечает мужчина, отходя в сторону.

Стражник выглядит запутанным, он даже говорит не по уставу. Выглядит так, будто на это место поставили первого попавшегося человека, способного держать оружие.

— Послезавтра вечером поезжайте вдоль реки, потом через мост в детинец. Это вон та круглая защищённая часть города.

— Знаю, — бурчу себе под нос. — Были там недавно.

Надеюсь, в этот раз нам удастся войти и выйти через главные врата. И не придётся убегать в лес от погони, идущей по следу.

Мы приехали в Новгород на два дня раньше специально для того, чтобы купить одежды: негоже появляться перед другими князьями в старой льняной рубахе и драных портках. Пусть мы и деревенщины, но даже деревенщины должны выглядеть хорошо для того, чтобы произвести впечатление и завести друзей.

Специально для этого мы прихватили с собой немного серебра, чтобы расплатиться с торговцами. И очень-очень долго пришлось уговаривать Неждана, что мы за всё заплатим, а не будем отбирать одежду силой.

«Туда», — командует Молчун, указывая рукой в нужную сторону.

— Как скажешь, — отвечает Волибор, хлеща призрачными поводьями призрачных лошадей.

Из всех нас бывший воитель безумца лучше всех знает Новгород, поэтому мы следуем его наставлениям, куда ехать.

Молчун вообще оказался необычным человеком. Я ожидал увидеть сурового воина, о котором ходили легенды по всей Новгородской земле, а он оказался настолько мягким, насколько это вообще возможно: птиц подкармливает, всему селу в работе помогает, с детишками ладит. А ещё у него становится очень блаженное лицо, когда он просто сидит и смотрит на горизонт. Или на звёзды. Последние он вообще очень любит.

Удивительно, как он вообще выбрал путь воина. Так или иначе, он теперь с нами: сидит на козлах вместе с Волибором и указывает, куда держать путь.