Стародум. Книга 2 (СИ) - Дроздовский Алексей

На этот раз голосование отодвинули ещё дальше, чтобы у князей было время как следует обсудить, за кого голосовать. Всё происходящее — чистейший фарс. Они просто тянут время. Играют в игры, правила которых выдумывают прямо на ходу. Никакого голосования нет — они просто объединяются в группы, чтобы захватить власть, а уже потом устроить битву с бывшими товарищами.

Оглянуться не успел, а Неждан уже строит глазки жене Владислава.

— Эй, — говорю. — Я же тебе велел не лезть к его жене.

— Она сама весь вечер на меня смотрит!

— Неважно…

Неждан настолько расслаблен, насколько вообще может быть человек. Он-то неуязвим, и наверняка может открутить головы всем людям в зале, вон и не переживает. Но мы — очень даже. Всё происходящее уж слишком похоже на кашу, из которой трудно выбраться целым и невредимым.

— Ты мне кажешься очень разумным человеком, — произносит рядом со мной Длинноухий. — Будем знакомы, Всеволод Хотенович.

— Тимофей Гориславович, — говорю.

— Хорошее имя. Как тебе наше собрание?

— Ну… я примерно этого и ожидал, не на что жаловаться.

— Как думаешь, смогут эти люди избрать одного Великого Князя?

— Конечно нет! Они скорее добровольно пойдут на плаху одним строем, чем станут подчиняться кому-нибудь вслед за безумцем.

— Рад, что мы оба так считаем, — Длинноухий кивает. — Но вот, что я тебе скажу. Есть один способ выбрать Новгородского князя, прямо здесь, сегодня.

— Правда? Какой?

— Убить половину удельных князей.

Сказать, чтобы я этому удивился — ничего не сказать. Точнее, я был уверен, что кто-нибудь навеняка умрёт на этом собрании, но не думал, что со мной поделятся такими планами.

— Почему вы это мне предлагаете? — спрашиваю.

— Потому что, дружище, только так и можно решить нашу проблему. Соберём небольшую группу самых приличных князей. Пять-шесть человек, а остальных вырежем. Ударим одним кулаком, чтобы они даже опомниться не успели. И уже потом выберем из нашей группы одного Великого князя. Это будет явно попроще.

— С чего вы взяли, что у нас такое получится? Здесь все люди высоких ступеней. Любой из них эти хоромы по ветру пустит.

— На то и нужна сталь, как ты ранее заметил. От неё никто не застрахован. Кстати, смотри.

Длинноухий незаметно кивает на другую сторону зала. Там люди шепчутся между собой так же, как мы сейчас.

— Ставлю собственную голову, что они планируют убийства, — продолжает Всеволод Хотенович. — Так что чем раньше мы ударим — тем лучше.

Не успеваю я даже отреагировать на данное предложение, как двери зала открываются, и на пороге появляется ещё один человек, желающий поучаствовать в выборе Великого Князя Новгородского.

Мартын Михайлович, Великий Князь Владимиро-Суздальский.

Людоед.

Старший брат безумца собственной персоной.

До прихода несметной армии кочевников осталось 270 дней.

Глава 14

Появление людоеда оказалось полнейшей неожиданностью.

В зал не ворвался гонец, чтобы доложить о прибытии Великого Князя, да и ауры страха не было, пока не отворилась дверь.

Стоило ему только войти, как вся толпа из сотни человек мгновенно рухнула на колени, не в силах вдохнуть полной грудью. Мартын Михайлович оказался достаточно силён, чтобы склонить одновременно всех удельных князей. Девятая ступень — это не шутки.

Лишь несколько человек остались стоять на ногах несгибаемые: Молчун, Волибор, Неждан и несколько стражников из разных дружин, у которых оказалась защита от сил.

— Сука, — шепчет Никодим. — Опять…

— Держись, — говорю.

— Как же я ненавижу вот так стоять!

В присутствии людоеда ничего невозможно делать: думается с трудом, говорится с трудом, даже равновесие сохранять невозможно. Впитываю его собственную силу в надежде, что обладая способностью пугать людей, я сам стану бояться чуть меньше. Не помогло.

Впитываю силу Волибора. Стало чуть-чуть лучше, но всё равно ощущения такие, будто мне на грудь водрузили целый валун. Моя четвёртая ступень и в подмётки не годится силе людоеда.

Светозаре же с Никодимом защититься нечем: они стоят на четвереньках и хватают ртом воздух, выпучив глаза.

Долго аура ужаса не продлилась: несколько мгновений, и страх отступает. Люди в зале с облегчением выдыхают. Мартын Михайлович всего лишь хотел заявить о своём прибытии. Таким образом он показал, что явился на собрание, при этом не произнося своего имени.

— Фух, — шепчет Никодим. — Чуть не стошнило…

Не говоря ни слова, людоед неспешно проходит по залу и присаживается на скамью в дальней части. Удельные князья смотрят в его сторону и не знают, как на это реагировать.

— Добро пожаловать, Мартын Михайлович, — тут же расстилается в поклоне Длинноухий.

Людоед лишь зыркнул на него, отчего тот мгновенно заткнулся.

Всё в Великом Князе Владимиро-Суздальском говорит о том, как он презирает собравшихся здесь людей. Тем не менее, устраивать драку он не собирается: в этом зале хоть и нет девятых ступеней, но пятнадцать человек высоких уровней смогут его одолеть.

Вот и сидит.

Смотрит.

Вся его поза говорит о том, что мы можем продолжать заниматься тем, чем занимались до его прибытия. «Не обращайте на меня внимания», — говорит он, не говоря ни слова.

— Так, ладно, — вздыхает Длинноухий, поправляя волосы. — На чём мы остановились?

— На голосовании, — отвечает кто-то из толпы.

— Да, точно…

Удельные князья переглядываются. Вся их уверенность куда-то делась, теперь все они переминаются с ноги на ногу, не понимая, что делать дальше. Голосовать? Это с самого начала была дурацкая затея. Начать друг друга резать? Итог никто не сможет предсказать.

К тому же до сих пор ощущается страх от силы людоеда.

Оказалось, что мужчина умеет очень точно контролировать уровень ужаса, который от него исходит. Примерно так кузнец нагоняет жару в печь с помощью мехов. Сейчас он уменьшил исходящую волну, но она всё равно сидит в груди, мешает сосредоточиться. Большая часть людей в зале даже глаз от пола оторвать не может: трясутся как листья на ветру. Он позволил нам стоять прямо и разговаривать, но не убрал полностью.

— Смотри, — шепчет Никодим. — Его стража тоже боится!

— Что, прости?

— Он свою собственную стражу тоже окатывает ужасом.

Взглянув на людей в доспехах, что стоят по бокам от людоеда, слова Никодима обретают смысл. Мартын наверняка может выбирать людей, которые его боятся. Например, он мог бы испугать всех присутствующих удельных людей, но оставить в покое собственных гвардейцев. На девятой ступени такое не должно быть проблемой.

— Зачем он это делает? — спрашиваю. — Зачем пугать собственную стражу?

— Потому что он сам боится, понимаешь?

— Пока нет…

— Мартын боится покушения от своей собственной стражи, поэтому нагоняет силу и на них. Представь каково это… жить и бояться каждой тени. Пугать свою собственную дружину на случай, если среди них есть предатель-убийца.

— Как тогда его армия участвует в сражениях, если он пугает и своих, и чужих?

— А мне почём знать? — пожимает плечами Никодим. — Скорее всего на врагов нагоняет ужас по полной, а на своих только половину. Все должны его бояться, тогда никто не посмеет ударить в спину.

— Неплохая тактика, — говорю. — Раз он до сих пор жив.

— Ну да. Только неприятно же его людям…

После перешёптываний, некоторое время раздававшихся в зале, удельные князья приходят в себя. Длинноухий снова становится напротив трона Великого Князя и объявляет:

— Давайте продолжать голосование. Нам нужно любым образом найти человека, который будет представлять наши интересы.

— Голосуйте за меня, — произносит здоровяк с кинжалом. — Я дам вам столько свобод, сколько захотите…

— Нет, — отвечает темноволосая женщина. — Достаточно с нас воинов на троне. Выберем самого умного.

— И как же мы это сделаем? А? Хочешь притащить сюда настольные игры?