Стародум. Книга 2 (СИ) - Дроздовский Алексей

Уши у него нормальной длины.

Мужчина останавливается напротив трона, где недавно восседал безумец, однако не опускается на него. Сесть на глазах у других удельных — означало бы объявить себя новым князем, что с большой долей вероятности вызовет ту ещё грызню.

— Друзья, — произносит он. — Спасибо, что приехали.

— Ты кто такой вообще? — с вызовом спрашивает одноглазый мужчина.

— Меня зовут Всеволод Длинноухий. Мой удел совсем маленький — находится на юге, рядом с Полоцким княжеством. У меня нет войск, как у вас, и силы не боевые, поэтому на правах слабейшего из всех Новгородских князей, я решил устроить этот приём.

— Слабейшего? Какая у тебя сила?

— А вот этого я не скажу. Как и все вы, я полагаю. Могу лишь сказать, что я всё знаю и всё слышу — поэтому меня прозвали Длинноухим.

— Зачем ты нас позвал? — спрашивает женщина лет пятидесяти, с длинными чёрными волосами, завязанными в косу.

— Мне пришлось всех вас позвать сюда в один день, чтобы вы не пришли порознь и не устроили здесь сами знаете что. Давайте же все сегодня решим, кто из вас станет Великим Князем. Я не говорю нас, поскольку я никогда им не стану. Решим, кто из всех вас — самый сильный и самый достойный.

— А что стало с Юрием Михайловичем?

— Вы все, без сомнения, знаете, что случилось, — продолжает Длинноухий. — Наш прежний господин Юрий Михайлович, Великий Князь Новгородский, почил. Все мы, его удельные князья, остались сами по себе.

— Но как именно это произошло?

— Об этом вам нужно спросить парня, который самолично его прикончил.

Всеволод поворачивает голову в мою сторону, а следом за ним — другие князья. Внезапно всё внимание сильнейших людей на Новгородской земле сосредотачивается на мне. В них читается и любопытство, и зависть, и ненависть, и презрение. Всё, что только можно было представить. Даже несколько духов внимания в виде прозрачных облачков появляются в воздухе.

Но самое странное: каким именно образом Длинноухий узнал, что это я убил безумца. Это произошло в присутствии всего нескольких близких людей. Всё дело в силе, которой владеет этот человек: не знаю как именно она работает, но прозвище «Длинноухий» он получил не спроста. Наверняка он знает не только про убийство безумца, но и сколько раз каждый из нас сходил сегодня помочиться.

— Это сделал я, — говорю.

Чувствую, как напряглись Волибор с Молчуном.

— И сделал бы это ещё раз, будь у меня второй шанс. Сукин сын прибил несколько моих друзей, а потом пришёл в нашу крепость и вёл себя там как хозяин. Гнида поганая… Ему ещё мало досталось!

— Как тебе это удалось? — спрашивает кто-то из толпы.

— Старой доброй сталью, — говорю. — Вспорол ему брюхо от шеи до пупа, он и окочурился.

На некоторое время в зале повисает тишина, будто никто не верит, что Великого Князя убили таким дурацким, простым способом. С другой стороны, титут не даёт никакой защиты от стали: если ты оказался достаточно глуп, что поверил в собственную неуязвимость, то это только твоя вина.

— Давайте решать! — кричит здоровяк с кинжалом. — Будет на Новгородской земле Великий Князь или все станем независимы?

— Никакой независимости! — отвечает черноволосая женщина. — Если распадёмся — суздальцы нас сожрут по одному. Мартын спит и видит, как всю нашу землю к своему княжеству присоединит.

Несколько голосов одобрительно поддерживают это предложение.

— Людоеду тоже надо хуёв надавать! — кричит парень лет тридцати. — Чтоб знал!

Это высказывание поддерживают ещё сильнее. Кажется, никто из удельных не любил братьев: слишком долго они были бичом для присутствующих, слишком много страха вызывали.

— В таком случае, кто станет Великим Князем? — спрашивает Длинноухий. — Кто из вас достаточно умён, мудр и ответственен, чтобы возглавить остальных? Кому вы все сможете доверять?

Вопрос повисает в воздухе.

Всеволод уже в третий раз говорит «вас» вместо «нас», как бы отходя от гонки за титул Великого Князя, но судя по его речам, именно этого он и хочет. Показаться этаким безобидным хранителем княжества, который не будет слишком много требовать от своих вассалов. Попытка и правда неплохая: все присутствующие удельные не доверяют друг другу, боятся друг друга. У Длинноухого же самый маленький удел, самая маленькая армия, его нечего бояться.

Значит и выбрать можно.

Но это не сработает.

Люди в этом зале получили власть силой. Они не унаследовали её, не получили честным способом. Каждый из присутствующих искупался в крови, каждый из присутствующих убивал, предавал, врал, подговаривал, прятался с ножом под кроватью. Современные удельные князья — результат кровавого отбора.

За последние двадцать лет власть во всех уделах успела поменяться несколько раз: и каждый раз это были убийства. Никто из здешних людей не захочет подчиняться кому-то другому добровольно. Они попросту не способны проголосовать и выбрать одного представителя: не тот характер.

Не в эпоху безумия, когда силу получают самые страстные, самые отчаянные.

— Будем голосовать? — спрашивает черноволосая.

Присутствующие неодобрительно шушукаются. Предложение им не нравится, но лучшего они не имеют. Они бы уже давно набросились друг на друга, чтобы силой заполучить титул Великого Князя, однако здесь собрались люди с высокими ступенями: никто не может заранее предсказать итог такой потасовки.

— Голосуем! — объявляет Длинноухий. — Предлагаю вам, госпожа, проголосовать первой.

— Я голосую за саму себя, — объявляет женщина. — Всеслава Предраговна, княжна Укомского удела. Вы не пожалеете, выбрав меня Великой Княжной Новгородской.

Окружающие мужики скривились, будто перед ними произошло какое-то непотребство. Кажется, они бы скорее выбрали ещё одного коня на должность Великого Князя, чем женщину. Пожалуй, стоит за неё проголосовать только для того, чтобы увидеть как вытянутся их рожи.

Все удельные князья голосуют сами за себя, пока очередь не доходит до князя Стародума.

— Всеслава Пересветовна, — говорю. — Мой голос — за вас.

— Спасибо, — удивлённо отвечает женщина.

Не то, чтобы она мне нравилась — все присутствующие лжецы и лицемеры. Однако кого-то же надо выбрать, и желательно, чтобы это были не те двое, которым Неждан успел насолить.

— У Всеславы два голоса, — объявляет Длинноухий. — Пока что она впереди. Если так всё пойдёт и дальше, она станет Великим Князем Новгородским.

— Стойте-стойте, — прерывает голосование мужчина с кинжалом. — Мы не назначим Великого Князя двумя голосами. Все мы должны единогласно выбрать одного.

— Да! — подтверждает тридцатилетний парень. — Единогласно!

Голосование прерывается на середине. Толпа ещё некоторое время совещается, после чего все князья один за одним начинают выходить вперёд и рассказывать, почему именно его все должны выбрать. Когда доходит до меня — я отказываюсь. Победить в грызне этой своры собак всё равно невозможно, так зачем понапрасну воздух сотрясать?

После выступлений объявляют новый этап голосования, в результате которого теперь все женщины голосуют за одну — черноволосую Всеславу Пересветовну. Пять голосов за неё. Ближайший соперник набрал только три. Я проголосовал за себя.

Снова бурные обсуждения. Мужская часть князей собирается, чтобы выдвинуть вперёд хоть кого-то с яйцами между ног, поскольку всем известно, что только они являются свидетельством ума, решительности, силы, да и вообще всего на свете.

— Знаешь, — замечает Светозара. — Эти болваны — ещё большие деревенщины, чем мы.

— Ага, — говорю.

— Как они вообще князьями стали?

— Сильные. Вот и стали.

После очередного голосования за Всеславу собралось пять голосов, а за нашего тощего врага с севера — шесть. Владислав посматривает на нас с паскудной ухмылкой, как бы говоря: «Хана вам и вашему Стародуму, если меня изберут». Остальные четыре голоса поровну распределились между двумя другими князьями. При этом крики поднялись такие, что наверняка весь Новгород услышал. Проведи ещё день в таком балагане — оглохнешь.