Стародум. Книга 2 (СИ) - Дроздовский Алексей

— А я рада, что оказалась здесь! — заявляет Веда. — И дело не в том, что Сварог ударил по мне кузнечным молотом. Я рада от того, что повстречала его.

Девушке легко говорить — она дух. Она не боится опасностей как люди, которых может скосить обыкновенная простуда. Это нам приходится постоянно заботиться о своей шкуре: чтобы её кто-нибудь ненароком не сожрал.

— Держись, братан, — произносит Неждан. — Мы будем бежать очень быстро.

Брат срывается с места и мчит через лес как сумасшедший. Я сижу у него на спине, а Веда в образе девушки-духа — у меня на шее, свесив ноги. Не то, чтобы ей нужно было держаться за меня: она не сможет потеряться, поскольку привязана ко мне, и всегда может появиться рядом. Но ей нравится физически перемещаться с нами.

Мы несёмся на огромной скорости, из-за которой низковисящие ветки деревьев бьют по лицу. Во мне сейчас сила Неждана, так что они не доставляют никаких неудобств. На четвёртой ступени эти удары ощущаются, но не доставляют боли.

— Они нас заметили! — кричит Веда.

— Не могли не заметить! — кричу в ответ.

Слишком много тварей находится вокруг.

Со всех сторон в нашу сторону стягиваются чудища всех форм и размеров: ужасные гниющие трупы, объединенные между собой некой тёмной силой, животные, пришедшие прямиком из другого, уродливого мира, чудища, что обычно мерещаться в ночи. Даже сами деревья стараются схватить нас, задержать.

Что бы ни грохнулось в лесу, что бы ни начало эпоху безумия, оно очень не любит людей и всё с ними связанное. Даже трава под действием этой злобы изменяется, превращается во враждебные крючковатые отростки, тянущиеся к нам под несуществующим ветром. Со всех сторон к нам слетаются огромные, многокрылые птицы; пикируют, стараясь вонзить длинные клювы в нашу плоть.

Неждан отбивается от них одной рукой. Каждый его удар даже не убивает тварей, а полностью выворачивает их телесные оболочки. Многие падают на землю в виде ошмётков мяса.

— Беги! — кричу.

Ничего больше мне не остаётся. Только орать, чтобы брат унёс нас подальше.

Веда визжит.

Тварь размером с целое дерево пытается ударом ноги сбить Неждана, но тот ударом ладони отрывает ему целую конечность. Ещё одно чудище, сплошь покрытое длинной шерстью, хватает меня за голову, но тут уже Веда отрубает ему руку.

Как бы мы ни были сильны, но наш темп замедляется: брату приходится сдерживаться, чтобы не покалечить меня во время бега. Вся одежда изорвана в клочья, зацепившись за тысячу шипов растений и десятки когтей, старающихся оторвать от нас хотя бы чуть-чуть мяса. А тварей всё больше. Нас забросило слишком далеко в лес, отсюда не возвращаются обычные смертные.

Очередная тварь бросается Неждану под ноги. Брат очень силён, очень быстр, но он может двигать тяжёлые предметы только опираясь на что-то: ему нельзя сломать кости, разрезать кожу, выколоть глаза, но отправить в полёт мощным ударом — запросто. Огроменная туша из преисподней кусает его за лодыжку, и тот спотыкается.

Мы вместе летим на землю.

Тут же подскочив, брат ударом ладони раслющивает чёрную, осклабившуюся голову чудища.

— Беги, — говорю. — Вдвоём отсюда не выбраться.

— Хера с два! — отвечает Неждан.

— Я отдаю тебе приказ. Уходи и забирай Веду с собой.

— Я не выполняю приказы смертников. Либо мы оба уйдём отсюда, либо не уйдём вовсе.

— Сукин ты сын…

Мы оказались в настолько густом лесе, что даже неба не видать: над головой одни сплошные кроны, без единого кусочка синевы. Вся жизнь здесь извращена, всё пытается убить. А ещё безумие… стоит хотя бы на миг потерять надежду, как в голове тут же возникает паскудный голосок, говорящий, что всё пропало, что выхода нет, что мы останемся здесь навсегда. И чей-то смех отдаётся в ушах на самой границе слышимости.

— Вы слышите этот голос? — спрашиваю.

— Нет, — отвечает Неждан. — Часть моей силы — защита разума.

— И я не слышу, — взволнованно замечает Веда. — С тобой кто-то говорит?

«Убей их! Убей обоих! А потом убей себя! Вы не заслуживаете жить, вы — никто. Падаль, пустая трата воздуха…»

— Ко мне обращается мой собственный внутренний голос, — говорю. — Он требует очень много всего…

— Не слушай его. С людьми такое случается, когда они далеко в лес заходят.

— Легко сказать.

Чем дольше мы находимся в сердце источника, тем тяжелее игнорировать внутренний голос. Он всё больше завладевает сознанием. Если же задержимся, то он может и тело захватить. Выйдет наружу, оставив от меня лишь воспоминание.

— Запрыгивай! — велит Неждан, присаживаясь.

Снова залажу ему на спину, мы опять несёмся дальше, но теперь не видим неба и не можем понять, в правильную ли сторону двигаемся. Вполне может оказаться, что мы петляем по кругу. На этот раз на нас нападает даже не тварь огромных размеров, а что-то невидимое.

Внезапный удар.

Брат утыкается головой в землю, а я продолжаю лететь вперёд, кувыркаюсь на рыхлой земле. Неждан тут же подскакивает, готовый уничтожить любую тварь, что окажется перед ним, но тут же получает ещё один удар и улетает в кусты. Выглядело это так, будто кто-то дёрнул за верёвку у него на спине.

— Тимофей, Беги! — кричит Веда.

Девушка-дух принимает облик длинного двуручного клинка, и начинает раскручиваться вокруг своей оси, преграждая путь невидимой твари. Кажется, она видит чудище, но мы с братом — нет. Значит это обыкновенный отвод глаз: он работает только на людей, заставляет их смотреть в другую сторону, делает существо неразличимым. На духов же эта сила не работает, поскольку они не совсем материальные существа.

Не имея другого выбора, разворачиваюсь и мчу всё дальше.

Позади слышится возня.

За брата можно не переживать, Веда тоже исчезнет, как только я отбегу на достаточное расстояние. Нужно лишь скрыться от существа, которое даже увидеть невозможно. Во мне сейчас сила Неждана, так что бегу я быстрее, чем когда-либо прежде. Каждый шаг позволяет преодолеть несколько саженей, а усталость приходит гораздо медленнее.

— Ты где? — раздаётся позади громкий голос брата.

— Тут! — кричу, не сбавляя темпа.

Пусть меня и услышит весь окружающий лес, но это лучше, чем остаться в одиночестве.

— Беги сюда! — на этот раз раздаётся сбоку.

По всей видимости, Неждан меня обогнал своими гигантскими прыжками.

Сворачиваю вбок, протискиваюсь между деревьями, пытающимися схватить меня за волосы и одежду своими цепкими ветками. Выбегаю на небольшую свободную местность, а затем ещё дальше, пока ноги не проваливаются в кашу из воды и грязы. Брата нигде нет. Лишь мелькающие в отдалении силуэты всевозможных чудищ: порождений зла, ночи и больной фантазии чуждого разума.

— Ты где? — спрашиваю в пустоту.

Вместо ответа что-то больно ударяет по рёбрам, кости остались целы только благодаря поглощённой силе. Я отлетаю на несколько шагов, падаю в грязь, но тут же что-то цепляется за ноги, тащит назад, поднимает в воздух.

Только в этот момент я смог рассмотреть существо, что на нас напало: отвод глаз перестал работать, когда чудище заняло половину видимого пространства.

Болотник.

Огромная водоросль, обладающая зачатками разума: с трёх человек высотой, целиком состоит из зелёных растений, среди которых светятся множество красных глаз. Это мерзкая, смертельно опасная тварь, но хотя бы знакомая. Не неведомая отрыжка потустороннего мира. Победить её — невероятно сложно, уничтожить — невозможно. Даже если порубить болотника на мелкие кусочки, он сможет восстановиться из малейшего листика. А ещё они превосходно имитируют голоса людей, заманивая жертв в трясину.

Единственный способ уцелеть — убежать.

Они мало кого убивают, поскольку болотники всегда обитают на болотах, а люди всегда знают, где они находятся. Но это — необжитый человеком край. Здесь наткнуться на болото — проще простого.

— Пусти его! — кричит Веда, снова появляясь рядом в виде оружия.

Девушка отрубает твари конечность, которой она меня держит, но на смену отрезанным растениям приходят новые, поэтому моё обездвиженное тело остаётся в воздухе. Веда не сдаётся: рубит тварь снова и снова. Клинок мелькает в воздухе, рассекая тварь, отделяя от неё всё больше кусков. Вот и пригодился дар Сварога: теперь клинок может действовать сам по себе. Летать в воздухе, пугать, сражаться.