Японская война 1905. Книга седьмая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

В бухте от наших пушек не спрятаться, снаружи ждут корабли Того, так что либо они рискуют и все-таки нас выбивают, либо… Все. Как же быстро все развивается. Я выслушал очередные донесения от группировки Иноуэ, а потом решил немного скорректировать планы. Сначала ведь мы хотели как можно дольше держать мир в неведении относительно того, что тут творится, и убеждать Вашингтон, что нет никакого смысла спешить с отправкой сюда резервов.

Вот только теперь мы и так успеваем, а если американцы сразу начнут формировать крупные группировки, то справиться с ними станет гораздо сложнее. Вариант, где они отсылают сюда всех небольшими отрядами и без особой подготовки, нес неприятности на тактическом уровне. Брать Сакраменто или тот же Рино станет гораздо сложнее. Но стратегически такой подход давал нам огромнейшее преимущество, помогая выигрывать время до того, как Вашингтон соберет действительно серьезные силы, которые смогут на самом деле представлять для нас опасность.

Кстати, интересно, а какого именно генерала они выберут, чтобы с нами разобраться? Достанут из запасников ветерана времен Гражданской войны или же смогут разглядеть кого-то из будущих героев Первой или даже Второй Мировых войн? Или даже кто-то найдется прямо тут, в Сан-Франциско? Рано или поздно, ведь эффект внезапности сойдет на нет, и нам начнут давать действительно серьезный отпор. Уже скоро…

Хикару Иноуэ еще год назад иногда задумывался о том, каково это могло быть — сражаться рядом с Макаровым. И вот его тайное желание исполнилось быстрее, чем он мог подумать. Более того, он сам не просто генерал, он один из трех правителей Сацумы и именно под новым знаменем ведет вперед армию своего народа в союзе с лучшим полководцем всего Новейшего времени.

И это оказалось совсем не так интересно, как он надеялся. Наоборот, Иноуэ словно снова соревновался с Макаровым и снова проигрывал. И ведь все вроде бы было в его, Хикару, пользу. У него было два корпуса против одного. У него был нормальный порт Санта-Круза, где уже с обеда без всякой мороки разгружались новейшие броневики и артиллерия. И он все равно отставал. Ну кто бы смог предположить, что Макаров сумеет взять свой пригород Сан-Франциско совсем без боя! А потом и верфи — на сутки быстрее, чем было запланировано, и на двое-трое, если сравнивать с теми сроками, о которых сплетничали в японском штабе.

— Старики! — крик какого-то молодого лейтенанта вырвал Иноуэ из его мыслей.

Старики! Когда ему впервые доложили, что им начинают отвечать метким огнем отряды каких-то пожилых американцев, он посмеялся. Они на самом деле были старыми. И оружие у них было древнее — в отличие от быстро разогнанных солдат Национальной гвардии, которые использовали довольно хорошие «Спрингфилды» 1903 года, эти таскали за спиной ружья, которые собирали, наверно, еще во времена деда императора Мацухито.

Но старики оказались организованны, они метко стреляли даже из своего барахла, и в итоге любые попытки быстрого продвижения натыкались на их смертоносный огонь.

— Я узнала, что это за люди, — рядом с Иноуэ словно из воздуха появилась Казуэ.

— И кто? Какой-то тайный орден? Элитный отряд?

— Бывшие конфедераты. Они проиграли одну войну и теперь говорят, что больше никому и никогда не уступят свою родину.

— И они на самом деле не сдаются, — словно даже пожаловался Иноуэ.

Лично у него не было никакого другого решения, кроме как и дальше разносить квартал за кварталом, да надеяться, что продолженное ночью наступление поможет наверстать то, что они упустили днем. Или… Генерал посмотрел на строгое лицо принцессы Такамори, и, кажется, той было еще что сказать. И предложить.

Глава 17

Сижу, слушаю ветер. Как он гоняет эхо по оставленным верфям и цехам острова Маре. Мы вывели рабочих и сдавшихся солдат в казармы на Кэптанс-Роу, и одно это заняло половину ночи. А вот где работа вообще не останавливалась — это нестроевые части! Разборка кораблей на Сономе, перевозка на передовую артиллерии и, конечно, подготовка укреплений.

Причем последним они занимались в течение дня. Строевые части взяли какое-то поселение, и тут же за пехотной ротой идут ребята с лопатами. Мы же не знали точно, как именно нас встретят, и поэтому готовились в случае чего принимать встречный бой на любой позиции. К счастью, благодаря взятию острова Маре получилось сильно сократить внешний периметр, и основные работы теперь шли по одному-единственному направлению. На восток, в сторону Вальехо и Сакраменто.

Со стороны же Санта-Розы оставили просто заслон, а все остальные силы… Их задача станет возможна, когда мы полностью возьмем Сан-Франциско.

— Как американские крейсера? Больше не видно? — я дошел до главной позиции, где под личным присмотром Брюммера заканчивали установку двух 8-дюймовых пушек.

Последние из восьми грузовых паровиков, участвовавших в их перевозке, тем временем медленно отползали в сторону дамбы Вальехо. Там для них будет новая работа.

— Как попытались нас обстрелять еще в начале ночи, так с тех пор и молчат, — Брюммер придирчиво осматривал ствол и лафет правой восьмидюймовки в поисках каких-то невидимых изъянов.

А потом махнул рукой артиллеристам, чтобы те попробовали покачать пушку, а после и вовсе навесили на ствол какие-то тюки с камнями. Имитация нагрузки — обычное дело, когда нужно проверить орудие, но стрелять пока еще нельзя. Новые пушки ведь молчали даже во время того самого крейсерского налета, чтобы не выдать свои позиции раньше времени. Отбились полевкой с бронебойными и парой гаубиц с закрытых позиций.

Вернее, я уже почти был готов отдать приказ использовать все силы — не хотелось смотреть, как кто-то безнаказанно рушит столь ценную добычу в виде одной из крупнейших американских верфей. Но Брюммер был так уверен в себе, я дал ему время, и крейсеры на самом деле не пошли до конца. Они ведь тоже не знали, чего ожидать, и опасались получить свой последний залп.

Стало светлее. Я повернулся лицом вглубь американских земель и стал следить, как ширится огненная полоса над краешком земного шара.

— Можно запускать шары, — кивнул я, и связисты тут же передали приказ по инстанции.

Буквально пара минут реакции, и сразу десять аэростатов рванули вверх, беря под присмотр все самые важные направления. Еще десять минут, и с воздуха полетели первые донесения, а американцы пока даже не поняли, чем им это грозит.

— Непуганные, — покачал головой Брюммер. — Японцы бы уже пару рот вперед бросили, лишь бы не дать нашим пушкам возможность так корректировать огонь.

— Я слышал, что бухта Сан-Франциско — почти восемьдесят километров в длину. Может быть, рассчитывают отсидеться, — заметил один из артиллеристов.

— Большая часть бухты — это мелководье. Корабли, особенно военные корабли с их осадкой, тут весьма ограничены, — возразил Брюммер.

У него в отличие от обычных офицеров были последние донесения Огинского, который намерил максимум двенадцать километров от наших текущих позиций. Расстояние вполне под силу современной артиллерии. И плевать на изгиб бухты или попытку спрятаться за островом Алькатрас. Уж по ограниченному в маневрах противнику да с наводчиками с воздуха — у американцев не было и шанса. Сегодня мы должны зачистить внутренний рейд, и ничто не может нам помешать.

— Туман расходится… Заметили крейсер! Оба! — связист с обычных слов быстро перешел на поток цифр, но артиллеристам они были полезнее и понятнее.

— Вячеслав Григорьевич? — Брюммер закончил наводку орудий и повернулся ко мне.

— Начинаем, — я дал отмашку, и сразу же обе пушки грохнули.

В нос ударил едкий химический запах пироксилина. Вблизи орудия он забивает легкие и мешает дышать, но на небольшом расстоянии раскрывается легкой сладостью. Следом за запахом пороха обычно приходит жар от нагретого металла ствола, приправленный ароматами масла и смазок. И последнее — это землистые, немного глиняные нотки поднятой ударной волной пыли.