Судьба империи (СИ) - Старый Денис

— Чего желает Её Высочество? Признаться, я не располагаю временем, — призывал я уже наконец-то начать предметный разговор.

— Елизавета Петровна нуждается в вашей поддержке. И она очень не хотела бы, чтобы случился такой поворот, когда она будет видеть вас среди своих врагов, — намёками, но по сути, говорила Мавра.

В принципе можно заканчивать встречу. Потому что понятно, чего именно хочет от меня Лиза. Эта дамочка наверняка немного успела меня узнать. И понимает, что если я оказываюсь на противоположной от неё стороне, то биться буду отчаянно. Должна понимать и она и те персонажи, которые плетут заговор рядом с ней, что и силы у меня для противостояния есть.

Какая сила есть у Елизаветы? По моим данным, не более, чем четыре сотни гвардейцев и какие-то особо приближённые, которые могут встать за неё грудью. Вельможи, приближенные к власти, в этой ситуации, как мне кажется, станут занимать нейтральную позицию. Только гвардия и сила будет решать. Ну и народ, если мне удастся это сделать, создать мнение большинства.

Елизавета уже сколько лет занимается тем, что крестит детей гвардейцев. Уж не знаю, насколько из неё хорошая крёстная мать, но, думаю, что она не назовёт и двадцати имён своих крестников. А вот имена гвардейцев, отцов этих деток, знать должна.

В принципе, сейчас происходит ровным счётом то, что и было в иной реальности. Ведь в перевороте, в ходе которого Елизавета пришла к власти, участвовало от силы триста пятьдесят человек. И в той реальности власть оказалась в руках полного импотента. Если можно так говорить о женщине.

Анна Леопольдовна занималась больше тем, что ела да спала, да периодически вспоминала о своём любовнике Линаре. Тот уехал в Европу, но обещал вернуться. За консультациями явно отправлялся. Ведь именно ему, Морицу Линару, предстояло стать «новым Бироном». Тогда Анна Леопольдовна отстранила даже Миниха, который ранее помог сбросить Бирона. Нынче же Миних отбыл в расположение войск. Он не может сыграть пока что сколь весомую роль.

Так что я в определённом выигрыше, так как знаю, как те события, что сейчас происходят, могут развиваться и к чему это всё приведёт.

— Прошу вас передать Елизавете Петровне, чтобы она не совершала глупостей. И уж тем более, чтобы не приводила Северного льва к русскому Медведю. Раздерет Мишка кота с гривой. А те, кто в Хозяина леса не верил, поплатятся, — сказал я и понял, что попал в точку.

Моя гостья резко отшатнулась. И пусть она тут же взяла себя в руки и вновь демонстрировала безразличие и сдержанность, реакция мной была замечена. Все-таки и война со Швецией планируется. И шведы, как и в иной реальности, станут использовать имя Елизаветы для оправдания нарушения мирного договора.

— Это всё? И вы, после того, как побывали в крепости, не убедились в неправоте, бытующей в России? — спрашивала Мавра. — Разве же не видете, какая пошлость происходит при дворе.

— Хотите добавить перчинки? Недостаточное грехопадения?

— Да как вы смеете? Какой еще перчинки? Знаете ли вы, сколь набожна царевна?

— Увольте меня от словоблудия, сударыня, — я отмахнулся от Мавры, как от назойливой мухи.

Она прекрасно поняла, что именно я сказал. Эта женщина не глупая, смогла и в намёках услышать то, на чём базируется моя позиция. И на мои почти что оскорбления не так уж и отреагировала. Не эмоциями она руководствуется, но разумом и расчетом. Мужиком бы Мавре родиться. Был бы толк.

— Скажу прямо… или же не совсем прямо… Я верен своей в присяге. Я давал клятву, что буду верен тому, кто ныне находится в утробе Великой княжны, — посмотрел на собеседницу. — Так и будет!

Мавра Егоровна задумалась. Действительно, этот намёк был уже чуть более сложен, чем предыдущие.

На самом деле я определился уже со всем, что хотел бы видеть в России, и кого хотел бы видеть в России на троне. Это Елизавета Петровна.

Да, именно так. Сам не могу поверить себе же. Но сколько не думал, как не крутил ситуацию, — лучшего варианта не нашел. Увы и ах! Однако Елизавета должна стать не императрицей, а лишь регентшей при малолетнем ребёнке. Надеюсь, что у Анны Леопольдовны родится все же сын. Ну а будь и на свет появится дочка, так что ж… Будет растить будущую Антоновну-императрицу, одновременно всей страной требовать совокуплений Анны и Антона, на радость последнему. Нужен все же мальчик, желательно.

Моё решение попахивает византийством. С одной стороны, я ведь не нарушаю клятву. И буду всеми силами добиваться того, чтобы наследником был именно тот, кто родится у Анны Леопольдовны. И не позволю никому, если жив буду, что-то в этом менять. В утробе Анны — наследник. Точка!

С другой стороны, я не вижу Великую княжну в роли регента. Она слишком импульсивна, откровенно глупа. Да и другие обстоятельства не позволяют этому случиться.

Можно сколько угодно бороться со слухами, что немцы захватили власть в России, и что именно от этого все беды. Но с подобными умозаключениями бороться практически невозможно. По крайней мере, с теми ресурсами, которые сейчас находятся в руках правящей элиты.

Как побороть слухи? Людям шептаться не запретишь. Они и под страхом смерти останутся себе верны.

Это ещё можно было бы сделать, если начинать работу лет за пять до событий, которые могут вот-вот начаться. Если бы показывали, что какие-то немцы действительно служат России, насколько они верны, храбры и вообще… Если бы газета «Петербургские ведомости» не была такой сухой и костлявой, а в России были еще и популярные журналы…

Но сейчас уже поздно. Почки отказывают, а баржоми не подвезли.

С другой стороны, на моё решение повлияло то, что в иной реальности Елизавета Петровна была бездетной. И даже если бы она родила, то этот ребёнок оказался бы вне любых прав на российский престол. Да и сама Елизавета Петровна стала бы падшей женщиной.

Это сейчас можно крутить мужчинами, когда лишь только сплетни да слухи, не подкрепленные материальными свидетельствами. А когда найдётся подтверждение домыслам, то и в петербургском обществе, и в других городах империи Елизавету накроет буря негодования.

Ведь сейчас все так живут. У большинства вельмож на стороне рождаются дети. Они преспокойно спят со своими крепостными девками или находят любовниц среди дворянок. Но стоит скандалу вылезти наружу, как даже тот, кто будет иметь и сотню бастардов, всё равно яростно начнет осуждать порок и грех другого.

— Правильно ли я понимаю, что вы присягали лишь только ребёнку, ещё не родившемуся? — задала правильный вопрос Мавра Егоровна.

— Я лишь сказал то, что сказал. Оградите свою госпожу от необдуманных поступков, — сказал я, вставая из-за стола и показывая всем своим видом, что разговор закончен. — Или это придется сделать мне самому. Я вас более не задерживаю, Мавра Егорьевна.

Мавра встала еще некоторое время стояла, не шевелясь, лишь смотрела на мене исподлобья. А после поклонилась и спешно ушла. Мавра сделала своё дело — Мавра может удалиться.

Отпив уже изрядно остывшего кофе, я стал собираться в дорогу. Некоторое время я, конечно, потерял, но думаю, что один вопрос до прихода офицеров я решить смогу.

Приказав одному из гвардейцев, которые меня охраняли, взять увесистый сундук с серебряными монетами, я направился в Академию наук. Глава Российской Императорской Академии наук господин Иоганн Шумахер должен был меня ждать.

Я сел в новую карету, подумал потом, что уже должны были пройти испытания рессор на Охтынском заводе. И было бы, конечно, неплохо, если бы я сейчас ехал уже на обновлённом транспорте. Но, как это ни прискорбно, недосуг мне сейчас такими делами заниматься. Вон, Демидов завод заложил в недалеко от Петербурга, моего капитала там немного. Просто не было возможности договориться.

И я по этому поводу не особо и переживаю. Ведь Россия начнет получать новые штуцера и пули к ним, пулейки для кустарного производства. А прибыль? Так хватает трем, которыми можно заняться, чтобы и в миллионеры со временем выбиться.