Воронцов. Перезагрузка. Книга 6 (СИ) - Тарасов Ник

К тому же, я давно обещал им сделать одно устройство, о котором подумал еще несколько месяцев назад. И вот теперь настал момент воплотить ее в жизнь.

— Петька, Илья, — окликнул я, — а ну давайте быстренько!

Парни тут же подскочили, готовые выполнять распоряжения.

— Сделайте следующее, — продолжил я, тут же взяв небольшое полено из липы сантиметров двадцать толщиной. Оно было почти идеально ровным, без сучков.

— Вот это крепление, — я указал на специально сделанное крепление на конце вала пневмодвигателя, где металл был отполирован до блеска и имел крестообразную форму в виде лапок для надежной фиксации, — присоедините скобами к этому полену, только так, чтобы было ровно посередине, понятно?

Петька с Ильей кивнули синхронно и тут же взяв в руки инструменты, принялись за дело. Взяли небольшие зазубренные скобы, которые Петька сам выковывал. Потом, со знанием дела вымеряли ровно середину полена. Они с Ильей споро прикрепили полено к валу пневмодвигателя. Все присутствующие смотрели на это с неким недоумением, переглядываясь и пожимая плечами. В их взглядах читался немой вопрос: «Что это будет?»

— Митяй! — кликнул я парня. — Пойди на ту сторону, сбегай в кузницу к Семену, принеси стамески и гуся.

При слове «гусь» многие удивленно подняли брови, а кто-то даже тихонько хохотнул. Я слегка хмыкнул, заметив их реакцию.

— Да, да, те самые, что Петька по моему чертежу делал, — пояснил я, вспомнив, как Петьке объяснял, как сделать крепеж, который действительно был изогнут буквой «Г». Тогда Петька, рассматривая готовую деталь, задумчиво произнес: «Вылитая шея гуся». Вот с тех пор и повелось называть этот инструмент «гусем». Правда, еще ни разу не пришлось его использовать — все ждали подходящего случая, который, наконец, представился.

Петька, услышав упоминание своего творения, расправил плечи от гордости и наклонился к Митяю, быстро объяснив, где лежат те самые стамески и «гусь».

— Так, — сказал я, хлопнув в ладоши, привлекая внимание собравшихся. — А теперь, мужики, принесите-ка бревно потолще да побольше.

Мужики переглянулись, кивнули друг другу и быстро разбежались, сорвавшись с места одновременно, они направились под навес, где хранились запасы древесины. Через несколько минут, кряхтя и подбадривая друг друга короткими возгласами, они вшестером еле притащили толстое бревно.

— Крепите его здесь, чтобы не шаталось, — скомандовал я.

Мужики быстро оббили бревно досками, поставили на распорки и закрепили в указанном мной месте.

— Вот тут, — я ткнул пальцем в конкретную точку, — так, чтоб было недалеко и дотягивалась труба.

— Крепите пневмодвигатель, — продолжил я, указывая на специальные места под скобы, предусмотрительно сделанные на корпусе устройства. — Давайте пока временно его здесь закрепим.

Я подбадривал мужиков, которые с сосредоточенными лицами прикрепляли изделие к бревну.

В этот момент в ангар влетел запыхавшийся Митяй. Его растрепанные волосы говорили о том, что он бежал со всех ног, боясь пропустить что-то важное. В руках он держал стамески разных размеров и так называемого «гуся» — ту самую Г-образную металлическую деталь, которую он прижимал к груди, как величайшее сокровище.

Я взял «гуся» из его рук. Подпер им полено, которое, было прикреплено к валу пневмодвигателя. Расположил так, чтобы оно плотно упиралось в полено с другой стороны, тоже идеально ровно посередине.

— Тут крепите, чтобы не соскочило, — сказал я, отступая на шаг, чтобы оценить конструкцию в целом.

Мужики, понимая что я от них хочу, быстро загнали скобы поверх площадки «гуся» к бревну. Савелий Кузьмич внимательно наблюдал за процессом, его опытный глаз подмечал каждую деталь, и он одобрительно кивал, видя, как ловко управляются мужики с креплением.

Когда работа была закончена, все с выжиданием смотрели на меня. В ангаре повисла тишина — такая полная, что можно было услышать, как снаружи шумят вдалеке меха компрессора. Все ждали развязки — что же это будет.

Я обвел взглядом собравшихся, намеренно выдерживая паузу для пущего эффекта.

— А теперь будет самое интересное, — произнес я с легкой улыбкой, наблюдая, как глаза мужиков загораются предвкушением.

— Конечно, все это дело сейчас нужно будет регулировать заслонкой в трубе, чтобы выдерживать нужную скорость вращения, — проговорил я, осматривая собранную конструкцию. — Но как временное явление пойдёт.

«Потом, конечно, переделаем на ременную систему подачи вращения, но для эксперимента и так сойдёт», — подумал я

Дальше мы с мужиками продолжили работу. Я взял несколько досточек и сказал, чтобы быстренько прибили к большому бревну, которое принесли. Я очертил в воздухе линию будущей конструкции.

— Вот здесь и здесь, — показал я на бревно, — так, чтобы у меня получилась вдоль липового полена некая полочка.

Семён и Федя, переглянувшись, взялись за дело.

Остальные работники столпились вокруг, наблюдая за процессом с молчаливым интересом. Даже Митяй, стоял тихо, боясь пропустить что-то важное. Его лицо выражало такое напряжение, словно от исхода этого эксперимента зависела судьба всего мира.

— Ну что, пробуем? — спросил я, когда последняя доска была прибита и площадка готова.

Все закивали, не сговариваясь, как один человек. В воздухе повисло ощутимое напряжение, смешанное с нетерпением. Каждый из присутствующих хотел увидеть, что же произойдет дальше, что за чудо я собираюсь им показать.

Мы подсоединили трубу, где было узкое горлышко, в пневмодвигателе.

Петька, аккуратно обмотал проволокой место крепления. Он работал сосредоточенно, закусив от усердия кончик языка.

— Потуже затягивай, — посоветовал я, — чтобы не стравливался воздух.

Петька кивнул и сделал еще несколько оборотов проволокой, после чего закрепил конец, ловко закрутив его клещами. Соединение выглядело надежным — именно таким, как требовалось для нашего эксперимента.

Я сказал Илюхе, чтобы потихоньку открывал заслонку. Он немножко открыл заслонку, всего на палец, и застыл в ожидании. Воздух с тихим шипением устремился по трубе, наполняя собой цилиндры пневмодвигателя. Буквально через секунду мы услышали первые щелчки — глухие, неуверенные, как будто механизм раздумывал, стоит ли ему просыпаться.

И вдруг — вал пришёл в движение! Сначала медленно, неохотно, словно преодолевая невидимое сопротивление, а затем всё увереннее. Закрепленное на нем полено начало вращаться, превращаясь в размытый темный круг.

— Медленно ещё открывай, — скомандовал я, не отрывая взгляда от вращающегося полена.

Илья, затаив дыхание, приоткрыл заслонку где-то на четверть. Эффект не заставил себя ждать — вал закрутился быстрее, щелчки ускорились, сливаясь в равномерное гудение. Воздух теперь поступал с большим напором, создавая характерный свистящий звук.

— Давай теперь до половины, — сказал я, прикидывая оптимальную скорость для обработки древесины.

Илья, с сосредоточенным выражением лица, открыл заслонку до половины. Пневмодвигатель отозвался мгновенно — вал набрал обороты, а полено превратилось в сплошной темный диск. Шум усилился — механизм пел свою механическую песню, наполняя ангар гулом и вибрацией.

По моим прикидкам, скорость вращения составила где-то порядка двухсот оборотов в минуту.

Дальше я взял стамески у Митяя, который так их и держал всё это время, словно боясь, что если отпустит, то волшебство рассеется. На его лице читалось такое изумление, что я не смог сдержать улыбки.

И только после этого я обратил внимание на остальных мужиков, которые с удивлением смотрели, как липовое полено превратилось в размытый круг. Их лица выражали целую гамму чувств: от недоверия до восторга.

— Петь, возьми немножко жира и вот тут, где гусь упирается в дерево — капни, — распорядился я, заметив первые признаки нагрева в месте контакта.

Петька метнулся в сторонку, к небольшой кадушке, стоявшей у стены. И палочкой аккуратно смазал место, где гусь соприкасался с вращающимся деревом.