Воронцов. Перезагрузка. Книга 8 (СИ) - Тарасов Ник

Я передал ему заготовку. Генерал долго — минуты полторы-две — рассматривал её со всех сторон. Потом поднёс к свету, заглянул в отверстие, как делал я. Его лицо оставалось непроницаемым, но я видел, как в глазах мелькнуло что-то похожее на изумление.

Потом он показал заготовку одному из мастеров, стоявших рядом. Это оказался Андрей Иванович — начальник кузнечного цеха, человек с двадцатилетним стажем, настоящий мастер своего дела.

Он взял заготовку в руки, внимательно осмотрел. Я увидел, как его лицо постепенно мрачнеет. Он явно понимал, что значит эта технология для традиционного способа изготовления стволов — для его работы, для работы его людей.

Давыдов что-то говорил ему, указывая на заготовку, на станок, на меня. Я понял, что он пытается объяснить кузнецу преимущества новой технологии, но при этом, возможно, принижая традиционный метод.

Это было неправильно.

Я подошёл ближе:

— Простите, что вмешиваюсь, господин генерал. Андрей Иванович, — я повернулся к кузнецу, — не думайте, что мы пытаемся умалить вашу работу или работу ваших людей.

Кузнецов посмотрел на меня настороженно:

— Но ведь вы показываете, что можете делать стволы быстрее и лучше, чем мы?

— Не лучше, — возразил я. — По-другому. У каждого метода свои преимущества.

Он нахмурился, не понимая.

Я взял у него заготовку, показал всем присутствующим:

— Смотрите. Этот ствол сделан методом сверления. Да, отверстие получилось ровное, гладкое. Но посмотрите на металл вокруг — он не уплотнён, не проработан ковкой. То есть прочность его меньше, чем у ствола, который вы и ваши мастера делают традиционным способом.

Кузнецов приподнял бровь, заинтересовавшись.

— Ваш метод, Андрей Иванович, — продолжал я, — даёт более прочный ствол, потому что металл проковывается вокруг стержня, уплотняется, становится однороднее. Это важно, особенно для тяжёлых орудий, которые должны выдерживать большие нагрузки.

— Так зачем тогда ваш метод? — спросил он, уже не так враждебно.

— Потому что мой метод быстрее, — ответил я. — И дешевле. Для лёгкого оружия — мушкетов, пистолетов — он вполне подходит. Его запаса прочности будет достаточно. Стволы для этого типа оружия будут достаточно прочные, и при этом их можно делать в несколько раз быстрее. И, что немаловажно, — качественнее. Это позволит наладить массовое производство с гораздо меньшими трудозатратами.

Я сделал паузу, давая ему время осмыслить:

— А ваш метод — для качественного, прочного оружия. Для пушек, для нарезных ружей, для особо ответственных заказов. Это как два инструмента в руках мастера. Молоток и пила — оба нужны, просто для разных задач.

Андрей Иванович задумался, потом медленно кивнул:

— Понимаю. То есть мы не конкуренты, а… дополняем друг друга?

— Именно! — обрадовался я. — Ваши мастера будут делать то, что требует высочайшего качества. А этот метод — для массового производства, где важна скорость и количество.

Давыдов, слушавший наш разговор, одобрительно кивнул:

— Правильные слова, Егор Андреевич. Андрей Иванович, вы и ваши люди ценны для завода. Никто не собирается вас заменять машинами. Просто теперь у нас будет больше возможностей. И часть мастеров просто обучится работать по новой технологии.

Мастер заметно расслабился. Он ещё раз посмотрел на заготовку, потом на станок, потом на меня:

— Ну что ж, если так, то я не против. Только вот… а нельзя ли совместить оба метода?

Я заинтересовался:

— Что вы имеете в виду?

— Ну, — он почесал затылок, — можно ведь сначала проковать заготовку, сделать ее прочнее, а уже потом делать сверловку. Тогда и скорость будет, и прочность?

Я задумался. Идея была… интересная. Действительно, если сначала сделать черновую заготовку более плотной, прокованной, а уже потом сверлить, то это скорость производства, и обеспечит высокое качество.

— Это стоит попробовать, — медленно сказал я. — Андрей Иванович, вы предложили очень толковую идею. Давайте так — мы пока будем делать так, а мастера Григория, которые делали сверла, подумают над тем, как закалить наконечник сверла, чтоб сохранить его диаметр, чтоб можно было сверлить более плотный металл. Тогда и попробуем совместить.

Андрей Иванович оживился:

— Договорились! Как только будете готовы — дайте знать и я всё организую.

Давыдов похлопал в ладоши, привлекая внимание всех собравшихся:

— Господа! Вы все видели, что произошло сегодня. Мы сделали важный шаг вперёд. Теперь у нас есть новая технология изготовления стволов. Но, — он поднял палец, — это не значит, что старые методы плохи. Это значит, что у нас теперь больше инструментов. И чем больше инструментов — тем лучше работа.

По цеху прокатился одобрительный гул. Мастера переговаривались, обсуждали увиденное.

Давыдов подошёл ко мне:

— Егор Андреевич, пройдёмте в мой кабинет. Нужно обсудить дальнейшие шаги.

Мы вышли из цеха, направились к административному зданию. По дороге генерал заговорил:

— Вы правильно поступили с Андреем Ивановичем. Он хороший мастер, опытный, но консервативный. Боится нового. Вы нашли правильные слова, чтобы его успокоить.

— Я просто сказал правду, — ответил я. — Обе технологии имеют право на существование. Главное — понимать, когда какую использовать.

— Мудрые слова, — кивнул Давыдов.

В его кабинете мы уселись за стол. Генерал достал бумаги, начал записывать:

— Значит, так. У нас есть четыре годных сверла. Сколько стволов в день можем делать?

Я прикинул:

— Одно сверление занимает примерно пятнадцать минут плюс подготовка и остывание заготовки. Скажем, час на один ствол с учётом всех операций. Если работать в две смены, четыре станка — можем выдавать тридцать-сорок стволов в день.

Давыдов присвистнул:

— Это в разы больше, чем сейчас!

— Да, — согласился я. — Но есть ограничения. Нужно больше свёрл — они изнашиваются. Нужны обученные мастера. Нужно организовать бесперебойную подачу заготовок и масла.

— Всё организуем, — твёрдо сказал генерал. — Это приоритет. Если мы сможем так увеличить производство — это революция.

Мы ещё долго обсуждали детали — сколько станков нужно установить, сколько мастеров обучить, как организовать работу, где брать материалы.

Наконец он сказал:

— Егор Андреевич, я официально назначаю вас руководителем проекта по внедрению технологии глубокого сверления. У вас будут все необходимые полномочия и ресурсы.

Я хотел возразить — у меня и так дел по горло, — но понял, что это важно. Слишком важно, чтобы отказываться.

— Хорошо, — кивнул я. — Но мне понадобится помощь. Григорий станет моим заместителем по техническим вопросам. Ему нужно дать официальное звание и жалованье.

— Будет сделано, — согласился Давыдов.

Мы пожали друг другу руки. Выходя из кабинета, я чувствовал одновременно гордость и тяжесть ответственности. Ещё один проект, ещё одна задача. Но это было важно. Это меняло всё.

Вернувшись в цех, я застал Григория в окружении мастеров. Они наперебой задавали ему вопросы о новой технологии. Увидев меня, Григорий извинился перед ними и подошёл:

— Егор Андреевич, что решили?

— Решили, что ты теперь мой заместитель по проекту внедрения глубокого сверления, — сказал я с улыбкой. — Поздравляю, Григорий. Тебе повысили звание и жалованье.

Он раскрыл рот от удивления:

— Я? Заместитель? Но я…

— Ты справишься, — твёрдо сказал я. — Ты знаешь технологию, ты умеешь работать с людьми, ты ответственный. Именно то, что нужно.

Он выпрямился, в глазах загорелся огонёк гордости:

— Спасибо, Егор Андреевич. Не подведу.

— Знаю, — улыбнулся я. — А теперь за работу. Нужно сделать ещё несколько стволов, чтобы отработать процесс. И начинай думать, как организовать обучение других мастеров.

Остаток дня прошёл в интенсивной работе. Мы просверлили ещё три заготовки — две получились отлично, одна с небольшим дефектом. Я показывал мастерам все тонкости процесса — как правильно закреплять заготовку, как подавать масло, как контролировать скорость вращения и подачи.