— Понял, — Антон записал в свою тетрадку.
Мы ещё немного обсудили технические детали, потом я оставил их работать и направился к выходу. День был продуктивный — задача поставлена, мастера взялись за дело, генерал поддержал проект.
Захар ждал у ворот завода:
— Домой, Егор Андреевич?
— Нет, — покачал я головой. — Заедем в клинику. Хочу посмотреть, как там Ричард справляется.
Мы поехали по знакомому маршруту. Клиника находилась недалеко от центра города, в том самом здании бывшего купеческого особняка.
Подъехав, я сразу заметил изменения. Фасад здания был подкрашен, окна вымыты до блеска, над входом висела новая вывеска: «Тульская городская лечебница». Простенько, но со вкусом.
Я вошёл внутрь. В холле пахло известью — явно недавно был ремонт. Стены побелены, пол вымыт, всё чисто и аккуратно.
— Егор Андреевич! — услышал я голос Ричарда сверху.
Он спускался по лестнице с довольным видом:
— Как раз вовремя! Хотел вам показать, что мы сделали!
— Покажи, — улыбнулся я.
Ричард провёл меня по первому этажу. Большая комната, которую мы выбрали под операционную, была полностью готова. Стены выбелены известью, пол покрыт досками и тщательно вымыт, большое окно давало много света. В центре стоял операционный стол — массивный, деревянный, но прочный и удобный.
Вдоль стен — полки для инструментов, шкафчики для лекарств, умывальник с тазом и кувшином воды.
— Ричард, это отлично! — искренне восхитился я. — Чисто, светло, всё на местах!
Он сиял от гордости:
— Спасибо! Мы с рабочими старались. Ещё перевязочная готова, — он показал на соседнюю комнату, — и кабинет для приёма пациентов.
Я заглянул в перевязочную — тоже всё чисто, аккуратно, пахнет травами и спиртом. В кабинете для приёма стояли стол, два стула, кушетка для осмотра.
— Аптека где будет? — спросил я.
— Вот здесь, — Ричард открыл дверь в небольшую комнату. Внутри стояли шкафы с полками, на которых уже были расставлены склянки с лекарствами, коробочки с травами, инструменты в футлярах.
— Это то, что я привёз из Москвы? — узнал я знакомые склянки из аптеки Феррейна.
— Да, плюс закупил ещё у местных аптекарей, — кивнул Ричард. — Теперь у нас полный набор — от простых настоек до опиума и хинина.
Мы поднялись на второй этаж. Здесь будут палаты для пациентов — четыре комнаты, в каждой по две-три кровати. Постельное бельё чистое, одеяла тёплые, у каждой кровати — тумбочка и стул.
— А это, — Ричард открыл дверь в большую комнату в конце коридора, — лекционный зал.
Комната была просторная, с высоким потолком. Вдоль стен стояли скамьи рядами, впереди — стол для лектора и большая доска для записей.
— Здесь будем проводить обучение, — объяснил Ричард. — Лекции по анатомии, хирургии, использованию эфира. Можем разместить человек десять-двадцать.
— Замечательно, — одобрил я. — Ричард, ты проделал огромную работу. Я горжусь тобой.
Он смутился:
— Спасибо, Егор Андреевич. Я просто делал то, что вы сказали.
— Не просто делал, — возразил я. — Ты вложил душу. Это видно. Когда планируешь открытие?
Ричард задумался:
— Через две-три недели, думаю. Нужно ещё персонал нанять — медсестёр, санитаров, аптекаря. И объявление дать, чтобы люди знали, что мы открылись.
— С персоналом помогу, — пообещал я. — Поговорю с Иваном Дмитриевичем и княгиней Шуйской они обещали помочь с толковыми людьми. А насчёт объявления — думаю, оно не нужно — слухи расползутся быстрее, чем какое-либо объявления, тем более далеко не каждый обучен грамоте.
— Это вы верно подметили, — согласился Ричард.
Мы спустились обратно вниз. У входа Ричард вдруг спросил:
— Егор Андреевич, а вы уверены, что всё получится? Что люди придут? Что мы сможем им помочь?
Я посмотрел ему в глаза:
— Ричард, ты отличный врач. У тебя есть знания, опыт, умение. Плюс, мы применяем методы, которые на десятилетия опережают время. Эфир, асептика, правильная хирургия — всё это спасает жизни. Конечно получится. Просто верь в себя.
Он кивнул, выпрямился:
— Вы правы. Спасибо за поддержку.
— Всегда пожалуйста, — улыбнулся я. — Ладно, мне пора домой. Жена волнуется, наверное.
Мы попрощались. Я вышел на улицу, где Захар ждал в санях.
— Домой, Захар.
— Слушаюсь, Егор Андреевич.
Мы помчались по улицам Тулы. Солнце уже клонилось к закату, бросая длинные тени. День выдался насыщенный — и на заводе был, и в клинике. Но продуктивный. Дела двигались вперёд.
Подъехав к дому, я увидел Машеньку во дворе. Да не одну, а с бабушкой и няней — они прохаживались туда-сюда, укутанные в тёплые одежды. Машка, увидев меня, замахала рукой.
— Машунь! — крикнул я, выскакивая из саней. — Вы чего тут на улице делаете?
Она засмеялась:
— Гуляем. Бабушка говорит, что мне нужно больше находится на улице. Вот и вышли все вместе. Пошли, ужинать будем!
Я обнял её, и мы вошли в тёплый дом. Пахло так вкусно, что желудок предательски издал симфонию Бетховина № 9, которую он напишет только через шестнадцать лет. Бабушка с няней быстро скинули верхнюю одежду и уже давали указания Матрёне как правильно подавать ужин.
— Ну что, внучок, дела сделал? — спросила бабушка, между делом.
— Сделал, бабушка, — ответил я, садясь в кресло. — На заводе новый проект запустили, в клинике всё идёт хорошо.
Она довольно кивнула.
За ужином я рассказывал о своём дне. Машка слушала внимательно, хотя технические детали ей были не особо интересны. Зато когда я рассказал про клинику, она оживилась:
— Егорушка, а может, когда рожать буду, там рожу? В этой вашей клинике?
Я даже не раздумывал.
— Конечно там, — сказал я. — И Белова туда переманим и, может, к тому времени и другие врачи будут там.
Она кивнула:
— Хорошо. Мне главное, чтобы ты рядом был.
— Буду, — твёрдо сказал я. — Куда я денусь?
Глава 18
Я проснулся с ощущением, что впереди меня ждёт череда невероятно насыщенных дней. Я тихонько выскользнул из комнаты, стараясь не разбудить Машку.
Внизу меня уже ждал Захар с готовыми санями.
Первым делом я отправился к ювелиру — тому самому мастеру, который делал мне иголки для капельницы. Лавка его находилась в небольшом каменном доме с узкими окнами. Вывеска гласила «Золотых и серебряных дел мастер».
Я вошёл внутрь. В лавке пахло металлом и какой-то едкой химией. За верстаком сидел сам хозяин. Увидев меня, он отложил инструмент и поднялся:
— Егор Андреевич! Рад вас снова видеть! Что привело?
— Доброе утро, — поздоровался я, проходя к верстаку. — У меня к вам дело. Помните те иголки, что вы мне делали?
— Как не помнить! — оживился он. — Хирургические, тонкие. Работа ювелирная была.
— Вот именно. Мне нужно ещё. Много. Штук двадцать-тридцать. Можете взяться?
Ювелир присвистнул:
— Двадцать-тридцать? Это серьёзный заказ, Егор Андреевич. Сколько времени?
— Как быстро сможете? — спросил я. — Дело срочное. Для клиники, которую открываем.
Мастер почесал бороду, задумчиво глядя в потолок:
— Да-да, слышал я о новой клинике. Ну, если отложить все остальные заказы и заниматься только этим… Полторы-две недели. Может, чуть раньше, если помощник мой не подведёт.
— Отлично, — обрадовался я. — Делайте. Деньги не проблема.
Мы договорились о цене — немалой, но справедливой. Я отсчитал половину суммы в качестве аванса. Ювелир пересчитал деньги, кивнул удовлетворённо:
— Будет сделано, Егор Андреевич. Как закончу — сразу пришлю человека.
— Только сразу же отправьте к Ричарду, английскому врачу, — напомнил я. — Он заберёт иголки и отнесёт их к Савелию Кузьмичу, кузнецу. Тому нужно будет покрыть их серебром, как ту первую. А потом снова передаст вам, чтоб вы отполировали, как в прошлый раз.
— Помню, помню, — закивал он. — Всё будет как надо.
Попрощавшись с ювелиром, я направился к Савелию Кузьмичу. Издалека был слышен знакомый звук — ритмичные удары молота по наковальне.
