— Гранату кинул кто-то, кажется, по Грюду, — проинформировал он Сикса.
— Со стороны улицы никого?
— Нет, пока всё чисто.
— Ясно, пора кончать графа и уходить, и где его дочь?
— Никто не вернулся, мастер.
— Сам вижу, а уже должны бы.
— Может, это они гранату кинули?
— Может, — поморщился Сикс и скомандовал, — на штурм. Прикрывайте.
Сикс обладал даром весьма специфического свойства: он умел забалтывать людей, в основном, женщин, и желательно в постели, выведывая из них разные данные и сведения. Проведение диверсий — не его профиль, хотя и это он умел. Но агентов не хватало, а после того, как погиб Кринж и ещё несколько людей, выявленных в результате его провала, Кельтеберийской разведке приходилось привлекать к силовым акциям уже всех, кто имелся в наличии, идя на обоснованный риск, ведь операция готовилась заранее, разрабатываясь вначале как запасной вариант.
И вот произошел один провал покушения, причём совершенно на ровном месте, и сейчас намечается следующий. Но нет, этого он не допустит, иначе ему не жить, даже под прикрытием, провал ему не простят. Шеф, уж насколько седой старичок, но дело своё знает, а ещё обладает очень редким даром, так что, если решит убрать нерадивого агента, то сделает это так, что небо содрогнётся.
Поддавшись нахлынувшим эмоциям, Сикс скривился, как от зубной боли, и пожалел, что не сможет кинуть бомбу, приказ ему дан ясный — застрелить, поэтому придётся штурмовать.
— Вперёд! — скомандовал он и отступил в сторону.
Двое его людей, один из которых держал в руках железный крюк, подступили к двери и, зацепив её крюком, резко распахнули створки. Ещё двое стояли по обеим сторонам от входа, держа наготове револьверы, да и сам Сикс сжимал в руках оружие, только не револьвер, а маузер. Не смог себе отказать в приятных тактильных ощущениях, что дарил ему мощный пистолет.
Как только двери раскрылись, двое бандитов сразу открыли огонь по спальне, выпустив за несколько секунд по полбарабана из каждого револьвера. В ответ не прозвучало ни единого выстрела, лишь только пороховой дым вползал в комнату, да бились мелкие стёкла, вываливаясь из уже и так растерзанной рамы.
Их глазам открылась следующая картина. Спальня графа по габаритам являлась чуть меньше гостиной, поэтому кровать располагались не на линии дверей, а гораздо правее, и хоть она по размерам и убранству выглядела более, чем внушительно, но всё же легко помещалась в этой большой и светлой комнате.
Напротив двери располагалось высокое окно, обрамлённое тяжёлыми бархатными шторами, вот только сейчас все стекла в нём оказались разбиты, а пол до самой двери усыпан мелкими осколками. Графа в видимом пространстве не оказалось.
— Вперёд! — вновь скомандовал Сикс, и в этот момент перед спальней графа появилось новое действующее лицо, что нарушило все планы Сикса. Им оказался тот самый студент, очень решительно настроенный и, мягко говоря, недобрый.
* * *
Уже глубокой ночью граф Васильев забылся тревожным сном, но перед этим посетил оружейную комнату, где в задумчивости перебрал находящееся в ней оружие. Охотничьи ружья он сразу отложил в сторону, вернее, даже не прикасался к ним. Они ему не помогут и окажутся только помехой, ведь это не он станет охотиться, а другие на него. А значит, возможно применить только короткоствольное оружие, которого у графа имелось совсем немного.
Один пистолет, подготовленный Женевьевой, они уже подарили барону Дегтярёву, оставался только дамский револьвер, который он решил захватить для супруги, и массивный, старый револьвер, которым пользовался он, когда служил в армии. Револьвер производства САСШ фирмы «Смит и сыновья» был большим и надёжным, и имел барабан также на шесть патронов, что и новые модели, только калибр намного более мощный — девять миллиметров. Эх, молодость, молодость…
Забрав оба револьвера и коробки с патронами, граф аккуратно закрыл за собой оружейную комнату и вернулся в спальню.
— Дорогой, зачем нам револьверы в постели?
— Надо готовиться к худшему, Наталья, я что-то стал переживать после этого нападения, лучше уж иметь всегда оружие под рукой, чем его не иметь вообще.
— Но мы дома, в своём особняке, к тому же, под охраной?
— Да, но бережёного Бог бережёт! А на охрану надейся, а про самооборону не забывай, — скаламбурил в ответ граф, — я и тебе взял дамский, пусть лежит на твоей прикроватной тумбочке, а свой я положу возле себя.
— Ты аккуратнее, а то я думала, что буду спать с мужем, а приходится с револьвером.
— Не волнуйся, дорогая, спать ты будешь именно со мною, а не с револьвером, и на ночь я закрою дверь в нашу спальню.
— Но у нас же нет на ней засова?
— Зато есть замок, на него и закрою.
— Ты стал очень нервным, дорогой.
— Приходится, Наталья, и ты знаешь почему.
Супруга вздохнула и не стала продолжать разговор на эту тему, а начала укладываться спать. А ночью их разбудила чья-то попытка по-тихому вскрыть дверь.
— Кто это? — проснулась более чуткая на сон графиня.
— Не знаю, — шёпотом ответил ей граф, но боюсь, это по нашу душу, — и он полез под подушку за револьвером.
— Возьми мой сначала, я не смогу стрелять.
— Давай. Одевайся, только быстро и тихо, и прячься в шкаф.
— Мы как будто играем в любовников.
— Наталья, всё слишком серьёзно. Быстрее! — и словно в подтверждение его слов, в дверь стали откровенно ломиться, поняв, что тихо вскрыть дверь уже не удастся.
— Кто там? — крикнул граф, но ему никто не ответил, только стали грубо вскрывать дверь.
— Попробуйте, судари, любому, кто покусится на меня, я прострелю его глупую башку.
И эти слова проигнорировали, и тогда граф поднял дамский револьвер и, встав немного сбоку от двери, нажал два раза на спусковой крючок. А дальше начался ад ответной стрельбы, стреляло сразу несколько человек, отчего дверь буквально изрешетили, а незнакомый ему человек всё требовал сдаться и готовиться к смерти, упоминая его дочь в столь вульгарно-издевательском стиле, что граф понял: с такими людьми надо сражаться до конца, и поэтому не собирался сдаваться.
Шквальный огонь из револьверов принёс свои кровавые плоды: одна из пуль рикошетом попала графу в бок, ранив его в очередной раз, благо рана оказалась неглубокой из-за того, что пуля попала в него уже на излёте.
Кривясь от боли, граф выковырял из раны пулю, чуть ли не теряя сознание и стараясь не выдать свою боль, но всё же не смог сдержать болезненный стон, который услышала графиня. Она попыталась выбраться из шкафа, но он заставил её спрятаться обратно.
Уже в конце всей этой драмы он передал ей револьвер со словами.
— Наташа, я сделал всё, что мог, а ты, как жена офицера, знаешь, что с ним делать. Убей хотя бы одного, а потом лучше застрелись. А я приму последний бой у тебя под ногами, дорогая, как и положено дворянину и офицеру, с оружием в руках и лицом к врагу.
Сказав эти слова, граф сел в мягкое кожаное кресло, что стояло возле их кровати и напротив шкафа, выставил длинный ствол револьвера в сторону двери и стал терпеливо ждать конца. Графиня лишь успела задать ему последний вопрос.
— А что будет с Женевьевой? Они ведь с ней могут сделать, всё, что захотят⁈
Граф помедлил, прислушиваясь к себе, потом ответил.
— Дорогая, ты же умеешь чувствовать? Мне кажется, с ней будет всё хорошо, ты же слышала выстрелы в том крыле особняка, где находится её спальня?
— Да, это могла быть охрана.
— Не думаю, я верю в этого юношу, у него слишком сильная мотивация, которая не даст погибнуть ни ему, ни его любви.
— А нас, нас он спасёт?
— Нас он может и не успеть спасти, а вот её он спасёт точно. Я правильно сделал, что разрешил ему жениться на Женевьеве, она не пропадёт за ним, даже если наша империя погибнет. Такие люди выживут где угодно и всегда пойдут вперёд, не страшась ничего.
— Жаль, что мы этого никогда не узнаем.
