Стародум (СИ) - Дроздовский Алексей

— А сила у вас есть? — спрашивает сотник.

— Конечно.

Светозара тут же зажигает маленький огонёк на указательном пальце.

— А я могу видеть сквозь стены и непрозрачные вещи, — отвечает Никодим.

— Правда? Сквозь твёрдые предметы? Что я показываю?

Мужчина прячет кулак под подолом плаща. Никодим смотрит на него побелевшими глазами.

— Большой палец… оттопыренный вверх.

— Ничего себе. Никогда не слышал о человеке с такой силой.

Сотник объезжает Никодима и Светозару по кругу, осматривая со всех сторон. Оружия у них с собой нет, опасности не представляют. Подумав немного, он делает приглашающий жест в колонну людей, направляющихся в Новгород.

— Добро пожаловать, — произносит он с той же мерзкой улыбкой. — Великий Князь с радостью примет на работу таких замечательных людей.

Светозара с Никодимом приближаются, становясь спереди и сбоку от меня. Остальные пленники посматривают на них как на полнейших идиотов. Ну какой человек в здравом уме добровольно решит пойти на работу к господину, повесившему предыдущих работников?

Я в свою очередь смотрю на них и пытаюсь понять, что они задумали. Однако ответ на этот вопрос долго в воздухе не провисел.

— Думал слинять в Новгород без нас? — спрашивает Светозара.

— Не получится, — подтверждает Никодим.

— Ты либо пойдёшь вместе с нами, либо не пойдёшь вовсе.

Смотрю на них и до сих пор не могу прийти в себя. Моё путешествие в город задумывалось как одиночное. Пусть я и рад видеть друзей, но втроём намного опаснее.

— Что вы вообще здесь делаете?

— Тебя ищем, ясное дело. Ночью мы с Никодимом сидели у пуни и видели, как ты уходишь в лес. Сначала подумали, дела сделаешь и вернёшься. А ты не вернулся.

— Сука ты, Тимофей, — вновь подтверждает Никодим. — Ни слова нам не сказал.

— Я хотел прорубить проход в стене и выпустить пленников, — говорю. — Но план провалился. Там было слишком много стражи, я не смог бы их всех освободить.

Светозара с Никодимом переглядываются, после чего парень подставляет ладонь и девушка недовольно бьёт по ней. Кажется, они о чём-то поспорили, и Никодим выиграл.

— Я говорил, что ты идёшь освобождать пленников. А Светозара с чего-то решила, что ты собираешься стражников отравить.

— Стражников отравить? В каком это смысле?

— У деда моего, Мелентия, целая куча болиголова пропала. Он им боль убирал, когда к нему приходили зубы рвать. Вот я и решила, что это ты забрал, чтобы стражников в остроге отравить.

— Не, я такого не делал, — говорю. — А если бы и решил их отравить, то спросил бы у Мелентия разрешения. Хера с два я бы что-то у волхва украл. Чтобы мне потом ещё Перун молнию в задницу засадил.

— Короче, мы тебя просчитали, — Никодим щёлкает пальцами. — Поняли, что ты решил вместе с пленниками в Новгород отправиться. Чтобы…

— Тише. Стражники услышат.

— Да куда уж тише…

— Нам всем твой план понравился, — произносит Светозара. — Зачем сидеть в селе и ждать безумца, когда можно отправиться прямо к нему.

— Хитро, — соглашается Никодим. — Безумец сам приведёт нас к нему. Нам останется лишь повесить его на той же стене, где он повесил наших.

— Тише…

Несмотря на свой великий ум, Никодим часто ведёт себя так, будто вокруг него одни глухие и слепые идиоты. И у него очень дурацкая привычка говорить слишком громко. Да, окружающие по-гречески не понимают, как он. Но по-русски очень даже. И если он ещё больше повысит голос, все окружающие узнают, что мы замышляем.

Светозаре даже приходится закрыть рот ему рукой, чтобы этот великоразумный балбес не выдал нас.

— Волибор велел нам быть осторожными, — произносит Светозара. — Он с остальными уже возвращаются в Вещее.

— Понятно… Кстати, времени у нас меньше, чем я думал: безумец вернулся в Новгород, он уже не стоит на Волге. Очень хорошо, что мы отправляемся прямо к нему.

Пусть это и не то, что я планировал, но всё сложилось хорошо. Не придётся идти в Новгород среди толпы мрачных незнакомцев: друзья составят мне компанию.

Всё идёт прекрасно.

Мы столько раз говорили о том, чтобы отправиться в столицу нашего княжества, посмотреть как живут большие люди. Мечтали узнать как там, да времени не было, и опасно слишком: если мертвецы не сожрут, так грабители обязательно выпотрошат. А теперь получается, что нас и кормят, и охраняют, и следят, чтобы мы не заблудились.

Никодим родился в Новгороде, но он был там так давно, что ничего уже и не помнит. Только описывает дома, целиком сделанные из камня. Но никто ему, конечно же, не верит: зачем делать дома из камня, если из дерева намного проще. И зимой теплее. Впрочем, скоро мы всё увидим воочию. Убедимся, столько ли там чудес.

Судя по рассказам путешественников, ходящих мимо Вещего. Путь нам предстоит неблизкий: несколько дней на своих двоих по проторённой, но всё равно трудной дороге. И в конце этой дороги нас ждёт убийство.

Смерть удельного князя до того, как он сам нападёт на нас.

До появления крепости Стародум из земли осталось 11 дней.

Глава 20

Воевода обладал силой сопротивляться силам других.

Но он на своей шкуре почувствовал мощь Мартына Михайловича.

От навеваемого всадником ужаса сознание застывало.

Первые два дня пути были ничем не примечательными.

Мы шли весь день, пока стражники вели нас по дороге. Никто не стегал нас розгами, никто не кричал, и не заставлял силой. Наоборот: каждый раз, когда кому-то из крестьян становилось плохо от жары, усталости или страха, их садили в обоз и везли в телеге в конце колонны.

Сотник, несмотря на своё мерзкое лицо, всех нас подбадривал и даже позволял посидеть подольше на отдыхе, чтобы восстановить силы. Один раз даже прокатил на своей лошади мальчишку, который больше всех хныкал. Дал ему подержать настоящее боевое копьё и нацепил на голову стальной шлем.

Всеми силами пытались показать, что мы никакие не пленники.

Пытались нас убедить, что мы идём в работники добровольно.

Только к вечеру второго дня произошло что-то, выбивающееся из обыкновенной рутины путешествия: впереди показалась сгоревшая деревня, находящаяся прямо на пути. Чёрные остовы домов, провалившиеся крыши, повсюду обугленные доски и куски устоявшего забора. Глядя на это, можно почувствовать запах дыма, хотя деревня наверняка сгорела очень давно.

Солнце быстро приближалось к горизонту, поэтому сотник приказал ускорить шаг, чтобы миновать это место до заката.

— Я помню эту деревню, — внезапно произносит Никодим. — Как же… я проходил мимо неё. Хотел было яблок нарвать, как выбежали две бабы с клюками и прогнали меня. Даже по спине одна заехала.

— Эта деревня называется Погорелое, — отвечает Веда, появляясь между нами. — Я случайно подслушала разговор одного из торговцев в Вещем.

— Серьёзно? — спрашиваю. — Сгоревшая деревня называется Погорелое?

— Нет, конечно. Когда она ещё была целой, она называлась Веретье, а когда сгорела, все стали звать его Погорелым. Восемь лет назад это произошло.

— Если она сгорела так давно, почему ещё не заросла травой и зеленью?

— А пёс его знает!

Несмотря на то, что просторная и широкая дорога ведёт прямо сквозь деревню, разрезая её на две части, сотник приказал съезжать в сторону, чтобы обогнуть её. Оно и понятно: в вечерних сумерках даже нормальное место выглядит страшным, а сгоревшее поселение — и вовсе царством смерти и проклятым место.

— Пожалуйста, скажите, что тоже это видите, — произносит Светозара, глядя в сторону деревни.

— Что именно? — уточняет Никодим.

Но ответ не нужен.

В дверях одного из домов стоит мужчина. Высокий крепкий… а ещё очень бледный и абсолютно голый. Призрак — не иначе. Такие обычно появляются, коли человека убить так быстро, чтобы он этого даже не понял. У нас в Вещем тоже такой был — дед Мормагон, того лошадь лягнула до смерти, так он ещё несколько дней ходил по селу, белый и с выпученными глазами. Сквозь стены проходил и вечно спрашивал, почему ему так холодно. Пришлось его успокаивать и убеждать, что его время пришло, только тогда он успокоился и исчез.