Вспыхнувший свет в зале обесцветил надпись на красном фоне: «Конец фильма». И немногочисленные зрители потянулись по широким ступеням вниз к двери справа, над которой горел красным фонарь: «Выход».
Смеркалось, короткий февральский день отступал под напором ночи. Ушедшее за горизонт солнце окрасило багровыми всполохами слоистые облака. На фоне белёсого неба рисовались изломанные кроны голых деревьев.
Я поёжился, похолодало, поднял воротник пальто. Засунув руки в карманы, медленно направился вниз по улице к дому Глафиры. Между редкими прохожими метался белобрысый парень в чёрном пальто. Похоже, все его посылали, куда подальше, и он добрался до меня.
— Мужик, ты не знаешь, где тут автосервис? — выпалил он, схватив меня за рукав.
Я остановился, взглянул на него и понял, что это один из охранников загадочной незнакомки. Он задыхался, глаза выпучены, лицо красное от напряжения.
— Какой автосервис? — усмехнулся я. — Тут не то, что машин, даже мотоциклов ни у кого нет. Глухомань. А чего случилось-то?
— Да, какая-то сволочь шины нам проколола, — почти плача, пробормотал он.
— Понятно, «утюг» постарался.
— Какой утюг? — парень удивлённо заморгал.
— Фарцовщик, который к вашей подопечной приставал, а вы его отшили. А ремкомплект есть?
— Я не знаю.
— Ну, ты даёшь, на машине ездишь, а как чинить не знаешь?
— Это Боря знает, он — водитель. А я не знаю, — парень как-то по-детски всхлипнул, втянул воздух.
— Пошли посмотрим, есть там чего или нет. Меня, кстати, Олег зовут, — я подал парню руку.
— А м-меня, Константин, можно Костик.
Парень повёл меня обратно к Дому культуры «Родина», за ним располагался парк, по краям широких аллей к нему стремились высокие ели, все в снегу. Аллеи сходились на площадке, где стояла элегантная машина, к ней привалился второй охранник, брюнет, с модельной стрижкой и длинной чёлкой.
— Ну, чего, Борис, что у вас есть для ремонта?
— А ты кто? — спросил он довольно невежливо. — И чего тут забыл?
— Боря, это мужик местный, может помочь, — встрял Костик.
— Меня Олег Николаевич Туманов зовут, — представился я. — Я племянник Глафиры, председателя сельсовета. Покажи, что у вас из ремкомплекта есть.
— Смотри, — Борис, отбросив окурок, подвёл меня к багажнику, рывком открыл, и выложил небольшой закрытый ящик.
— А, вот эта штука вам нужна, чтобы заклеить шины, — я достал коробку. — Вулканизационный брикет. Им можно заплатку сделать.
— Можно, — парень усмехнулся. — Только он у нас один, а дыр в каждом колесе по две-три штуки. И этот брикет плавить на морозе при таком ветре бесполезно. Усёк, Олег?
— Согласен. Но я знаю местного, у которого этих брикетов полно. И мастерская у него есть. Можно колеса снять и откатить туда.
Я действительно вспомнил, что у деда Степана стоял целый ящик этих брикетов, и хотел даже пару свистнуть для ремонта шин моего мотоцикла, потому что знал, что хозяин опять заломит цену. Но совесть не позволила. Впрочем, за починку крыши в курятнике я, кроме обеда ничего не получил.
— Неплохая идея, — задумчиво проронил Борис, вытащил пачку «Мальборо», чиркнул спичкой о коробок, жадно затянулся. — Покажешь дорогу?
— Покажу. Только вы своему хозяину позвонили, попросили, чтобы он машину прислал? — я бросил взгляд на девушку, которая сидела на заднем сидении, бледная, встревоженная, кусала губы.
— А откуда мы могли позвонить? — обиженно проворчал Костик. — Я даже ни одной телефонной будки не видел
— Можно из отделения милиции. Или вон зайти в Дом культуры, у администратора, наверняка, телефон имеется.
— Ах, ты, ё-моё, — ну точно! — Борис хлопнул себя по колену. — Чего-то я затупил. Давай, Костян, дуй к администратору этой халупы, звони Кириллу Петровичу, пусть сюда машину пришлёт. Но нашу тачку все равно надо отсюда вытащить, — обратился он ко мне уже более дружелюбно.
— Я схожу сейчас к одному мужику, — предложил я. — Спрошу, сможет ли он эти брикеты дать, а вы пока колеса снимите. Есть у вас домкрат?
— Конечно, есть. За кого ты нас держишь?
Борис кивнул, подошёл к багажнику, вытащил здоровенный, окрашенный ярко-красной краской агрегат. Подставил под переднее колесо.
— Боря, может девушка выйдет вначале? — поинтересовался я с долей иронии.
Парень остановился, как вкопанный, но подошёл к двери, открыл и подал руку красотке. Она выставила наружу невероятно длинные стройные ножки в тонких чулках, выскользнула, одёрнула шубку, также кусая распухшие алые губы.
— Марина Кирилловна, это Олег, местный житель.
— Олег Николаевич Туманов, — я мягко взял руку девушки, поднёс к губам, чуть поклонился.
— Марина Кирилловна Орлова, — проронила она чуть хрипловатым голосом, улыбнулась так пленительно, от чего полыхнуло жаром в паху.
— Я думаю, парни, Марину Кирилловну надо пока отправить в Дом культуры, чтобы она не мерзла здесь.
— Нет, не получится, — отчеканил Борис, его лицо вновь приняло высокомерное выражение. — Кто-то из нас с Костяном должен быть рядом с ней. У меня инструкции Кирилла Петровича.
Я лишь покачал головой.
И тут шагов за тридцать от нас из-за деревьев медленно вышло несколько явно агрессивно настроенных парней. Насчитал человек пять, но похоже их было больше. В руках каждый держал или палку, или кусок арматуры. Постукивал о ладонь.
— А оружие у вас какое-нибудь имеется у вас? — спросил я.
— Какое оружие? Зачем? — Борис удивлённо поднял правую бровь с белеющим посредине шрамом.
Я махнул в сторону приближающихся бандюков.
— Это ещё кто такие? — проворчал Борис.
— Шпана местная, — предположил я. — А вон там тот самый «утюг», — я приметил лысую башку фарцовщика за спиной кряжистого с бычьей шеей парня, который вёл всю банду. — Хотя, можно просто сбежать, — предложил я.
Но обернувшись на шум сзади, понял, что опоздал. Отморозки окружили нас, отрезав путь к спасению. И медленно, но, верно, смертельное кольцо сжималось вокруг нас.
Глава 18
Сражение
Борис бросился к багажнику, рывком открыл и вытащил несколько толстых коротких палок.
— Чего стоишь, болван? — бросил на меня злой взгляд. — Садись в машину.
— Зачем это? — не понял я.
— Затем, что эти бандюки в машину не полезут. А мы с Костяном постараемся их удержать.
— Боря, я в ВДВ служил, десантура, знаю приёмы армейского рукопашного боя. Усёк?
Он оглядел меня с ног до головы и удовлетворённо сказал:
— Ладно. Тогда держи. Знаешь, что это такое?
Я взял их его рук палку, надел на руку ремешок, и ловким движением откинул — палка с характерным стуком раскрылась в три звена, превратившись в отличную дубинку.
— Хорошо, — Борис одобрительно качнул головой.
Он скинул пальто, оставшись в спортивном костюме, под которым явно проступал бронежилет.
— Давай, ты влево, я — вправо. Костян будешь Марину охранять. Если что, знаешь, что делать.
Враги приближались, и я ринулся в бой, телескопическая дубинка в моих руках оказалась неплохим оружием. Я бросился к одному из хулиганов, толстому увальню с сучковатой палкой в руках. Трахнул того по руке. Потом, резко развернувшись всем корпусом, врезал по ноге второму хулигану.
— А-а-а! — заорал толстяк. — Больно! Ты мне руку сломал!
Палка из его рук вывалилась, и я отшвырнул её под машину. И тут кто-то накинулся на меня сзади. Но я схватил нападавшего за рукава, подсел под него, и перекинул через себя. Тот грузно свалился вниз, и я со всем силы приложил его дубинкой по ногам. Он ойкнул, вскочил на четвереньки и быстро-быстро покинул поле боя.
Мне даже стало смешно. Один из бандюков с длинными спутанными патлами взмахнул арматурой, но я успел отскочить. Резко бросился к нему, схватив за талию, развернул и перекинул через колено. Схватив дубинку, с силой впечатал её по корпусу.
