Стародум (СИ) - Дроздовский Алексей

Вскоре мы выходим к нужному поместью, где уже собралось больше сотни крестьян и стражи. Как оказалось, мы — не единственные похищенные люди. Люди безумца прошлись ещё и по другим деревням, собрав рабочих для своей крепости по всей Новгородской земле. Всего нас получилось около пятидесяти пленных, которых собрали в дрожащую кучку посреди двора. Их охраняет такая же испуганная городская гвардия, а на отдалении стоит сам князь Владимиро-Суздальский.

Мартын Михайлович.

Людоед.

Одно его присутствие заставляет людей чувствовать смертельный страх, сводящий мышцы, мешающий думать и дышать. Но посмотреть на него кажется совсем невыполнимым. Стоит только подумать, чтобы поднять глаза в его направлении, как всё тело замирает в панике.

Но я человек сильный, как считал всю жизнь.

Сжимаю кулаки, напрягаюсь, кричу у себя в голове… и поднимаю взор на хозяина ужаса.

Людоед оказался пятидесятилетним мужчиной, с большим животом, с лысой макушкой и длинными, висящими до плеч волосами с затылка и боков головы. Ряженый как самый последний щёголь, в пёстрые цвета и необыкновенно узкие штаны, только подчёркивающие его каплевидную фигуру.

Но даже быстрого взгляда в его сторону хватило, чтобы сознание застила чёрная пелена.

Чувствую, как ноги слабеют, а я падаю без сознания на землю.

Просыпаюсь от того, что Никодим бьёт меня по щекам, чтобы я очнулся. Прошло всего несколько мгновений. К счастью, никто не заметил моего падения, поскольку все остальные люди вокруг ведут себя точно так же.

— Не должно быть таких сильных людей, — произносит Светозара. — Просто не должно быть.

— Я уверен, что это не вся его сила, — отвечает Никодим. — Думаю, это лишь её часть, которую он носит с собой постоянно. Он в любой момент может её усилить. Но мне всё равно, я его не боюсь.

— О чём ты? Ты же точно так же трясёшься, как и мы.

— Да, но это не мой разум боится, а тело. В отличие от других людей я понимаю, что это страх извне, а не изнутри. Даже если не получается встать и посмотреть на него, всё равно не боюсь.

Теперь понятно, как братья взяли когда-то и Владимиро-Суздальское княжество, и Новгородскую землю с Ярым острогом и Стародумом. Раньше победу в войне одерживали армии: чем у тебя больше солдат, чем лучше они обучены и вооружены, тем ты сильнее. Сейчас же встречаются люди вроде людоеда, перед которыми даже сотня опытных копейщиков упадёт на колени, не в силах сделать и шага.

Даже не знаю, какая у него ступень… восьмая или девятая. Та самая, от которой дохнут все жабы в округе.

Двадцать лет назад такой человек просто вышел к крепости, держа перед собой щит, и все защитники замка бежали со своих постов, лишь бы не оказаться рядом с ним.

А сопротивляться такой силе сможет только человек такой же ступени, как и он. И только с неимоверно сильной волей. Если у людоеда девятая ступень, то все обладатели седьмой и ниже даже посмотреть на него не смогут, чтобы не потерять сознание. А такой же девятый будет трястись от страха, но хотя бы стоя на ногах.

По всей Руси таких всего несколько человек, и каждый из них с эпохой безумия очень возвысился. Но многие и умерли. Когда ты настолько силён, очень трудно остаться в живых: все завидуют либо тебе, либо твоему положению.

— В последний раз, когда я его видела, он был возле Стародума, — произносит Веда. — Людоед сидел на коне и взирал как его армия штурмует стены. Только тогда он ещё не был людоедом. А безумец не был безумцем.

— Почему нас привели сюда? — спрашиваю. — А не к князю в детинец?

— Скоро мы это узнаем.

Скоро оказалось не таким уж и скоро.

Сотник заставил нас сидеть прямо на земле под горячим августовским солнцем, а сам отправился к людоеду доложить о приведённых людях. Только непонятно, причём тут людоед, если нас вели к безумцу.

Неужели эти двое договорились? Мы так надеялись, что братья перебьют друг друга, или хотя бы отвлекутся на какое-то время, чтобы мы в Вещем поняли, как выбраться из неудобной ситуации. А теперь, оказывается, они не стоят на Волге. Они оба здесь, и скоро займутся проблемами, что есть в их княжествах.

Со дня на день Юрий Михайлович должен направить войско прямо на Вещее.

Так что у нас совсем мало времени.

— Фух, чувствуешь, пропадает? — спрашивает Никодим.

— Точно, — говорю. — Уже не такая слабость в коленях.

Оказалось, что Мартын Михайлович уже уезжает из города. Он и его свита взбираются на коней и строятся в дальнюю дорогу во Владимиро-Суздальское княжество. И чем дальше он от нас находится, тем легче думать и передвигаться.

— Стройся! — командует сотник. — Сейчас вам дадут мешки с едой и в дорогу!

— Какую дорогу? — кричит Никодим. — Мы ведь уже на месте.

— Юрий Михайлович передаёт вас своему брату. Вы будете служить у него.

Ясно, почему у этого сотника была такая паскудная улыбка всё это время. С самого начала нас собирали не для службы в замке безумца. Мы — дань. Люди со всего княжества, отобранные гвардейцами, чтобы направить их к людоеду. Рабы, откупное. Скорее всего безумец проиграл битву и вынужден заплатить за своё поражение вот таким ужасным способом. Передать во владение соседнему правителю горстку своих людей в дополнение к деньгам, землям и чёрт знает чему ещё.

А монетой мне быть ой как не хочется!

Не хочу, чтобы мной расплачивались точно так же, как мы на рынке платим шкурами куниц.

— Пора сбегать, — говорю. — Раз уж нас не доставят к безумцу в покои, придётся пробираться к нему самостоятельно.

— Значит князь Новгородский не повесил своих работников? — спрашивает Светозара.

— Скорее всего повесил, но новых набрал из рядовичей прямо в Новгороде. А нас с вами никогда и не везли ему в услужение. Нас с самого начала хотели передать людоеду.

— Думаешь, Мартын Михайлович собирается нас съесть?

— Не мели чепухи. Скорее всего он однажды съел сердце своего врага, чтобы получить его силу, как это сделал Перун с Поревитом. А его за это навсегда окрестили людоедом. Ты же знаешь какие у нас люди живут: всё приукрашивают, всё додумывают, любые байки сочиняют.

— Я знаю, как нам сбежать, — произносит Никодим. — Доверьтесь мне.

Никодим аккуратно ползёт вбок, между толпы, едва стоящей на ногах. Людоед от нас удалился недостаточно далеко, поэтому его влияние до сих пор ощущается. Соображается туго, взгляд поднять выше уровня земли страшно. К счастью, эта сила направлена не только на пленников, но на всех людей вокруг, даже на стражников.

Сбоку от нас находится один из людей безумца в чёрной маске, преграждает нам путь на свободу.

Создаю в руке красный кинжал, Веда послушно принимает нужную форму.

Однако пускать его в ход даже не потребовалось: стражник с копьём сидит на корточках и смотрит себе под ноги, совсем не обращая внимания на окружающее. У этого типа оказалась совсем слабая воля по сравнению с остальными, поэтому мы без труда обошли его стороной и не прибили по пути.

Остальные стражники оцепления, что должны были охранять пленников, тоже либо сидят на корточках, либо на коленях, никто не смотрит поверх голов. Все борются с внутренними демонами. Удивительное дело: людоед пришёл сюда, чтобы взыскать долги с безумца и увести с собой людей. Но он же послужил причиной, по которой нам удалось так легко улизнуть.

С другой стороны, даже если бы нам не удалось сбежать сегодня, мы ушли бы в одну из ночей по пути во Владимиро-Суздальское княжество. Никто не смог бы нас удержать.

Никодим направил нас прямо в заросли кустарника, после чего мы без труда вышли из Ярославого дворища и оказались на свободе.

— Это место — что-то вроде нашего подворья, — горделиво замечает Никодим. — Когда-то это был дом князя Новгородского, а теперь место, где останавливаются богатые люди. Мы с друзьями сюда почти каждый день пробирались, чтобы в отходах покопаться. Огрызки яблочные доесть, кости высосать. Эх, старые добрые времена!

— Что делаем теперь? — спрашивает Светозара.