— Да, — кивнул я, приходя в себя. — Зови всех к столу.
За ужином собрались все — Маша, Ричард, Фома, Захар, Никифор. Я рассказал о поездке на завод, о договорённостях с генералом Давыдовым.
— Значит, завтра мастера начинают работу? — уточнил Фома.
— Да, — подтвердил я. — Нужно будет их утром отвезти на завод.
— Я отвезу, — вызвался Захар.
— Хорошо, — согласился я.
Маша тихо спросила:
— Егорушка, а кто к тебе приходил? Матрёна говорила, важный гость был.
— Отец, — ответил я.
Она удивлённо посмотрела на меня:
— Андрей Петрович? Зачем?
— Да был проездом в городе, — я взял её за руку. — Узнал, что мы сейчас тут. Сказал, что был не прав. Что хочет знать наших детей. Просил сообщить, когда ребёнок родится.
Машенька улыбнулась:
— Это же хорошо! Значит, он принял меня?
— Похоже на то, — кивнул я.
Она счастливо прижалась ко мне. Ричард одобрительно кивнул, Фома улыбнулся. Даже Захар с Никифором переглянулись с довольным видом.
После ужина все разошлись по комнатам. Мы с Машенькой поднялись в спальню. Я помог ей раздеться, уложил в кровать.
— Устал? — тихо спросила она.
— Немного, — признался я, ложась рядом. — Но это хорошая усталость. День был продуктивный.
Она положила голову мне на грудь:
— Я рада, что мы здесь. В этом доме. В Туле. Здесь так спокойно.
— Я тоже рад, — я обнял её, поцеловал. — Спокойной ночи, солнышко.
— Спокойной ночи, Егорушка, — сонно пробормотала она.
Я лежал, глядя в темноту. Завтра начинается новый этап — работа на заводе, внедрение новых технологий, обучение мастеров. Много дел, много забот.
Глава 4
Утром следующего дня, позавтракав и убедившись, что с Машей всё в порядке, я отправился к Савелию Кузьмичу. Ричард остался дома — на всякий случай, если жене понадобится помощь. Захар поехал со мной.
Ещё издалека я услышал знакомый звон молота по наковальне — кузнец уже работал, хотя день только начинался.
Мы привязали лошадей у ворот и вошли во двор. Из открытых дверей кузницы валил жар, а внутри виднелся силуэт кузнеца, склонившегося над горном.
— Савелий Кузьмич! — окликнул я его.
Тот выпрямился, обтёр пот со лба закопчённой рукой и широко улыбнулся:
— Егор Андреевич! А я вас со дня на день жду! — он отложил молот и вышел навстречу. — Заходите, заходите! Как дорога? Как Мария Фоминична?
— Дорога нормально прошла, — ответил я, пожимая его крепкую руку. — Маша устала, конечно, но ничего, отдыхает теперь. Дом хороший Иван Дмитриевич помог подобрать.
— Вот и славно, — кивнул Савелий Кузьмич. — А я тут работаю, не покладая рук. Вон, смотрите, что сделал!
Он провёл меня вглубь мастерской, где на верстаке стояли пять совершенно одинаковых пневмодвигателей — те самые, что я заказывал ещё до отъезда в Уваровку.
Я присвистнул, осматривая их:
— Савелий Кузьмич, да вы просто мастер! Все как один!
— Так вы же сами говорили, — довольно усмехнулся он. — Точность превыше всего. Вот я и старался. Каждую деталь по десять раз перепроверял. Цилиндры — все одинаковые, поршни тоже. Даже клапаны взаимозаменяемые получились.
Я посмотрел один из двигателей, внимательно осмотрел. Действительно, работа выполнена безупречно — все поверхности ровные, швы аккуратные, механизм ходил плавно, без заеданий.
— Отличная работа, — искренне похвалил я. — Именно такие и нужны.
Савелий Кузьмич расцвёл от похвалы:
— Ну, я же понимаю, что от качества зависит всё дело. Если хоть одна деталь будет кривая, весь механизм пострадает.
— Правильно понимаешь, — кивнул я, доставая из сумки свёрнутые чертежи. — А теперь у меня для тебя новая задача. Ещё более важная.
Я развернул на верстаке улучшенный чертёж паровой машины — тот самый, по которому мы с мастерами делали вторую машину в Уваровке. Кузнец пододвинулся ближе, прищурившись от любопытства.
— Что это? — спросил он, водя пальцем по линиям чертежа.
— Паровая машина, — объяснил я. — Здесь всё точно рассчитано, все размеры выверены. И вот что важно — нужно начать производство этих двигателей.
Савелий Кузьмич молча изучал чертёж, время от времени кивая или хмыкая. Он был опытным мастером и понимал сложность задачи.
— Сколько нужно? — наконец спросил он.
— Для начала десять штук, — ответил я. — Причём важно, чтобы все они были строго одинаковые, до последнего миллиметра. Детали от одного двигателя должны подходить к любому другому. Понимаешь?
— Понимаю, — медленно кивнул кузнец, продолжая изучать чертежи. — Как с этими пневмодвигателями. Только тут конструкция посложнее будет.
— Именно так, — подтвердил я. — Это принципиально важно. Если на заводе или на фабрике сломается какая-то деталь, её можно будет просто заменить на такую же, не подгоняя, не переделывая. Это экономит время и деньги.
Савелий Кузьмич задумчиво почесал бороду:
— Дело говорите. Вот только… — он помолчал, прикидывая, — один я такой объём не потяну. Тут работы на месяц, а то и больше, если всё делать как надо. Мне помощники нужны будут. Толковые.
Я ждал этого вопроса:
— Помощников предоставит генерал Давыдов. Причём не абы каких, а из тех самых пятерых мастеров, которые со мной в Уваровке обучались.
Лицо кузнеца просветлело:
— А-а, те самые, которые у вас точности и стандартизации учились?
— Именно они, — кивнул я. — Они понимают важность точных размеров, умеют работать со штангенциркулем, знают, что такое допуски и взаимозаменяемость. С ними работать будет легко.
— Вот это другое дело! — обрадовался Савелий Кузьмич. — С обученными людьми всё по-другому. Не надо каждому объяснять, почему нельзя «на глазок», почему нужно десять раз проверить.
— А что такое штангенциркуль?
— Они тебе покажут и научат с ним работать, — добавил я. — Каждый сделал себе такой инструмент под моим руководством. Так что с измерениями проблем не будет.
Савелий Кузьмич снова склонился над чертежом, теперь уже с явным энтузиазмом:
— Так… котёл тут больше, чем в той версии, что я видел. И стенки толще. Это для большего давления?
— Верно, — подтвердил я. — Эта машина мощнее. Она сможет приводить в действие более тяжёлое оборудование.
— А вот тут, — кузнец ткнул пальцем в узел клапанов, — механизм автоматический? Сам открывает и закрывает?
— Именно, — кивнул я. — Через кулачковый механизм. Видишь, маховое колесо вращается, кулачок толкает рычаг, рычаг открывает клапан в нужный момент. Всё согласовано с движением поршня.
— Хитро придумано, — восхитился кузнец. — Значит, человеку только следить нужно, а машина сама работает?
— В основном да, — согласился я. — Нужно только поддерживать огонь в топке, следить за уровнем воды и давлением пара. Остальное машина делает сама.
Савелий Кузьмич ещё некоторое время изучал чертёж, что-то прикидывая, помечая на полях.
— Ладно, — наконец сказал он, выпрямляясь. — Берусь. Сложно будет, но интересно. Когда мастеров прислать можете?
— Хоть завтра, — ответил я. — Они уже в городе, вчера отдыхали после дороги. Сегодня уже должны были выйти на завод. Я кого-то из них к тебе направлю.
— Отлично. Тогда буду ждать.
— Договорились, — я протянул ему руку и Савелий Кузьмич крепко пожал её. — Начнём с первой партии — десять штук, как вы сказали. Отработаем технологию, добьёмся полной идентичности. А там и дальше пойдёт.
— Вот и отлично, — я свернул чертежи, но тут вспомнил ещё кое-что. — Савелий Кузьмич, а как там с заказом для завода? Трубы для пневматической системы помнишь?
— Как не помнить! — кивнул он. — Уже почти готовы. Осталось последнюю партию доделать, да проверить все соединения. Дней через пять-семь всё будет.
— Прекрасно, — обрадовался я. — Значит, скоро можно будет начинать монтаж. Кстати, о пневматике. Тебе нужно будет на заводе кое-что организовать.
Савелий Кузьмич насторожился:
