Ну, хотя бы я нашёл способ заставить его уйти. Вряд ли он исчез надолго, уверен, что скоро вернётся и опять начнёт талдычить про клятву.
Верчу в руках амулет и пытаюсь понять, какими свойствами он обладает. Не получается. Структура очень запутанная и такое ощущение, что неполная. Как будто для того, чтобы артефакт действовал полноценно, нужно что-то ещё.
Вот только что — я понятия не имею. Это может быть какое-то особое родовое заклинание, которое я всё равно не сотворю, потому что не умею. А может, это какая-то словесная форма, заставляющая артефакт работать. Или другой артефакт, с которым он сочетается. Вариантов масса.
Пробую повесить амулет на шею и запустить в него немного маны. Ноль реакции. Астрал тоже не помогает.
Значит, потом буду разбираться. Пока надо сделать кое-что другое.
Поднимаю свой рюкзак и топаю наверх, а затем выхожу на улицу. Ни единого разлома вокруг! Тишь и благодать, даже солнце как будто бы ярче стало светить.
Ладно, насчёт тишины я погорячился. Слышится кваканье агрессивных жаб и голоса других монстров. Их очень много успело вылезти из разломов, так что охота мне предстоит весьма активная. Хотя вряд ли можно назвать это охотой, правильнее будет назвать предстоящую операцию истреблением.
Допиваю воду, вешаю пустую флягу на пояс и спускаюсь с крыльца. Поправляя амулет Стража на груди, вдруг замечаю, что цифра на нём изменилась. Ох, надо же! Сила моей души поднялась до шестого ранга.
Ничего удивительного, за последнее время я кучу монстров перебил, и только что уничтожил невероятно мощное сердце разлома. Поэтому повышение заслуженное, никаких сомнений. Надо будет сообщить командору. Там вроде и премия положена, деньги мне нужны.
Отправляю Кардинала в свободный полёт, и Щелкунчика тоже выпускаю. Втроём мы быстрее справимся.
— Ешь любых монстров, малыш, без ограничений. Обычных животных не трогай. Если они тут есть, конечно.
— Ага! — радостно кричит монстрик и вприпрыжку отправляется вперёд.
Охота затягивается до глубокого вечера. Тварей на болотах и правда немерено, но большинство из них слабые и не представляют для меня не то что угрозы, но даже и какого-то интереса. Скучная, монотонная работа.
Зато Кардинал и Щелкунчик веселятся. Глядя на них, я тоже не впадаю в уныние. Хотя устал, как собака, и хочу уже поскорее закончить. Последние несколько дней выдались весьма напряжёнными, а у меня тоже есть право на отдых. Имеется желание хотя бы ненадолго забыть про разломы и монстров, и тупо поваляться на диване, как обычный человек.
Долго я так не смогу, конечно. Всё равно или тренироваться побегу, или ещё что-нибудь, а потом вдруг обнаружу себя стоящим возле портала с рюкзаком за спиной. Такова моя натура, не могу долго лежать без дела. Но потешить себя мыслью о том, что я ненадолго превращусь в ленивого тюленя, всё же, можно.
Трудно сказать, всех ли монстров я перебил, но большинство точно. Слегка ускорившись, оббегаю болота по периметру и убиваю ещё нескольких тварей, которые наивно думают, что отлично спрятались.
Теперь точно всё! Чувство магии молчит, а значит, теперь мои земли полностью чисты, на них не осталось ни единого монстра. И это очень хорошо.
Пожалуй, сейчас я сяду в машину и поеду на съёмную квартиру. Закажу большую пиццу с двойной порцией сыра, слопаю её и завалюсь спать. Можно было бы остаться и в поместье, но там даже лечь негде. Не на полу же мне спать. И пиццу сюда вряд ли привезут, поэтому отправляюсь в город.
Едва подхожу к машине, раздаётся телефонный звонок. Ох, не к добру это. Наверняка опять какие-то дела появятся.
Смотрю на экран — это мой адвокат, Тимофей Ульянов.
— Алло, — говорю я, нажав на кнопку ответа.
— Здравствуйте, ваше благородие. Простите, что так поздно, не мог ждать. Помните, я говорил, что слышал о каком-то деле, связанным с вашим поместьем?
— Помню.
— Я нашёл! Оказывается, ваши соседи, граф Хрипунов и барон Рогов, больше двадцати лет назад объявили награду за очистку земель от разломов. Тот, кто сможет закрыть их все, может рассчитывать на щедрую плату.
Я аж подскакиваю на сиденье и кричу:
— Да ладно⁈ И что, это до сих пор актуально?
— Актуально, ваше благородие. Давным-давно никто не пытается закрыть разломы, однако объявление по-прежнему действительно. Зная вашу силу, хочу спросить — как думаете, у вас получится это сделать? Сумма награды впечатляющая.
— Ты не поверишь, Тимофей, но у меня это уже получилось. Кажется, пора поехать познакомиться с соседями, — с улыбкой отвечаю я.
Недалеко от Санкт-Петербурга. Поместье графа Хрипунова.
Дружеский ужин прошёл, как и всегда, замечательно. Хрипуновы и Роговы были поистине добрыми соседями друг другу и часто собирались семьями в поместье то у одного, то у другого. Они вместе ездили на охоту и рыбалку, вели кое-какие совместные дела, были военными союзниками и вассалами одного князя — в общем, их связывало столько всего, что они не могли не дружить.
Но самой главной вещью, которая их связывала, была победа над родом Зверевых, которая случилась тридцать лет назад. Она крепко-накрепко связало два рода.
Собираясь вдвоём, Хрипунов и Рогов любили вспоминать, как всё было, в тысячный раз пересказывая друг другу старые события и каждый раз приукрашивая детали и восхваляя друг друга.
— До сих пор вспоминаю, как ты схватился с бароном Светлаковым! Вот это был бой! Ты сражался просто великолепно, друг мой, — говорит граф Владимир Хрипунов, подливая в бокал вина.
— Да-а, я показал ему тогда, что значит настоящая боевая магия! Светлаков вышел против меня вдвоём с сыном, и они всё равно ничего не смогли сделать, — соглашается барон Максим Рогов.
— Ты поступил чрезвычайно благородно, оставив сына в живых. А мог бы тогда одним ударом прервать род Светлаковых.
— Ты прав. Кстати, ты слышал о недавних событиях? — принимая бокал из рук друга, спрашивает Рогов.
— Дай угадаю. Ты о том, что этот выскочка Андрей Зверев объявил Светлакову войну? — кривится Хрипунов.
— Вот именно. Мало того, он одержал победу всего за несколько часов! При этом, как ты сам прекрасно знаешь, у него нет ни гвардии, ни даже наёмников.
— Зато они были у Светлакова. Звуки того боя неподалёку, который мы с тобой слышали недавно ночью — знаешь, что это было? — спрашивает граф, делая глоток вина.
— Что же?
— Группа наёмников напала на Зверева, когда он выезжал с болот. Он их всех уничтожил с помощью солдат Писемского. И сразу после этого объявил Светлакову войну.
— Ох уж этот Писемский. У него не получилось подружиться с нами, так он решил сблизиться с этим отщепенцем? — морщится барон Рогов.
— Похоже на то. Лично мне плевать и на него, и на Светлакова. Что они там не поделили со Зверевым — не наше дело, — Хрипунов взмахивает бокалом.
Максим отвечает не сразу. Отпив вина, он ставит бокал на столик и какое-то время смотрит на горящий в камине огонь. Наконец, он спрашивает:
— Ты думаешь, что это не наше дело? Зверев одержал победу в войне в одиночку. До меня доходили обрывки слухов, что он очень силён.
— Ну и что? Всё равно он один. А главное, что он всего лишь глупый мальчишка, — усмехается граф.
— Что правда, то правда! Это же надо быть таким идиотом — выкупить разрушенное поместье с бесполезными землями, где столько разломов. И при этом обязаться защищать всех соседей и возмещать все убытки. Ха!
Владимир наклоняется к другу и вкрадчиво говорит:
— Послушай, Максим, я вот что подумал. Раз уж Зверев взял на себя такое обязательство, мы можем неплохо нагреть на этом руки.
— Как именно? — интересуется Рогов.
— Это же проще простого. Специально заманим на свои земли каких-нибудь монстров. Пусть разрушат что-нибудь, убьют скот или даже кого-нибудь из слуг. А мы преувеличим ущерб и стрясём со Зверева столько денег, что он до конца жизни будет расплачиваться!
Барон с улыбкой смотрит на друга, берёт бокал и делает большой глоток.
