— Бывает, — посочувствовал я.
— Да и черт бы с ним, все равно у меня к этому душа не лежала.
Глава 58
Семен был невысок и скорее округл, чем коренаст. Он носил синий спортивный костюм и маленькие круглые очки в желтой оправе, а волосы с его макушки аккуратно сползли на подбородок. Он выглядел одним из самых безобидных людей, с которыми я когда-либо встречался, и, по утверждению Петрухи, был специалистом по историческому холодному оружию.
— В прихожей у меня тесновато, — извиняющимся тоном сказал он. — Так что проходите сразу в комнату. Можно не разуваться.
Холостяцкая берлога специалиста по историческому холодному оружию отличалась от обычной холостяцкой берлоги только несколькими десятками единиц этого самого холодного оружия, которые были развешены на стенах.
Ну, мечи и мечи, если вы понимаете, о чем я. Принцип у них всегда одинаковый — за один конец держишься, другим тычешь во врага.
Впрочем, здесь были не только мечи. Кинжалы, палицы, какие-то хреновины с цепями и шипами, пара длинных деревянных палок с заостренными наконечниками…
— Семен, Василий, — представил нас Петруха.
Мы кивнули друг другу и обменялись рукопожатием. Ладонь у Семена оказалась неожиданно крепкой, сильной и мозолистой. Видимо, он не просто любуется на все эти железки, а иногда еще и снимает их со стены.
— Так есть у тебя что-нибудь похожее на то, о чем я спрашивал? — поинтересовался Петруха.
— Разумеется, — сказал Семен и снял со стены полоску довольного тусклого металла около восьмидесяти сантиметров длиной и слегка изогнутую. — Это махайра, и если вы собираетесь пошутить про то, что это название произошло от слова «махать», то у вас есть на это двадцать секунд.
— Новодел, да? — спросил я.
— Разумеется, — сказал Семен. — Я разместил этот заказ у самого плохого кузнеца, которого только смог найти по объявлению, и все равно в античные времена этот меч стоил бы целое состояние. Скажем, за ту же сумму можно было бы купить боевую трирему вместе с гребцами. Все дело в железе, железные мечи стоили очень дорого, и владели ими только богатые и прославленные воины. Простые воины обходились мечами из бронзы, куда более распространённой и дешевой.
— Можно?
— Конечно, — он вручил мне махайру, и я сделал пару пробных взмахов. Никакого ощущения от того, что я держу в руках настоящее оружие, у меня не возникло. Все равно, что куском арматуры… махать.
— Тяжеловат на конце.
— Строго говоря, махайра — это оружие всадника, — сказал Семен. — Пешие воины пользовались ксифосами, которые имеют чуточку другую форму и строение рукояти, или кописами — короткими прямыми мечами, больше похожими на кинжалы. Но их реплик у меня нет, а оригиналы доступны в музеях. Э… Могу я полюбопытствовать, с чем связан ваш интерес к античному холодному оружию?
— Кино хотим снимать, — сказал я.
— Историческое?
— Скорее, любовное, но на историческом фоне, — сказал я, чтобы сразу отбить у него интерес к съемкам. А то еще начнет консультантом напрашиваться. — Я могу взять эту штуку на время, чтобы нашим декораторам показать?
— Конечно, — сказал Семен. — А какой именно исторический период должен стать фоном?
— Древняя Греция, — сказал я. — Античность, вот это вот все.
— Это довольно продолжительный период, и на его протяжении было множество войн, — сказал Семен. — Однако, я хочу вас предупредить, что греки в принципе мечи не очень любили. В битве они предпочитали использовать тяжелые копья, а мечи использовали, когда у них оставались свободные руки, а враг уже был слишком близко. Если же требовалось утихомирить бунтующих рабов, то они и вовсе использовали дубинки. У рабов-то оружия, как правило, вообще не было.
— Ясно, понятно, — сказал я. — Ну, с копьями, я думаю, будет попроще, вряд ли зрители античное копье от какого-нибудь другого копья отличат.
— Тем не менее, такие отличия были, — сказал Семен. — И человек, мало-мальски разбирающийся в теме сразу увидит несоответствие эпохе.
— Люди, мало-мальски разбирающиеся в теме, такие фильмы не смотрят, — сказал я. — Вряд ли их очень много, и они совершенно точно не являются нашей целевой аудиторией.
— Пипл схавает, да? — уточнил Семен. — Какой смысл делать, как надо, если можно сделать как попало, а разницу все равно заметят только несколько человек, мнением которых можно пренебречь? Копья не из той эпохи, пистолеты не из той эпохи, доспехи не из той эпохи, а какая разница, это же все очень давно было, кто помнит, кому во всем этом разбираться нужно?
— У нас бюджет ограниченный, — сказал я.
— Как будто только в вас дело, — сказал Семен. — В Голливуде бюджеты огромные, а лепят они такую же ерунду, прости Господи. Вы пистолеты в «Титанике» хорошо рассмотрели?
— Я, признаться, и самого «Титаника» не видел, — сказал я.
— Я тоже, — сказал Петруха. — В командировке был.
— Как будто Кэмерон не мог позволить себе нормального консультанта по оружию, — продолжал Семен. — Мог, конечно же. И там дело ведь даже не в деньгах, я уверен, что нашлись бы люди, которые и бесплатно ему все рассказали. Просто у него такое же отношение, как и у вас. Пистолет и пистолет, кто будет разбираться, в каком году его выпустили…
— Я «Титаник» не смотрел, — повторил я. — Но фильм ведь не о пистолетах.
— То есть, на декорации можно вообще наплевать? — уточнил Семен. — Условный корабль потонул где-то в море, да? Ценность художественного высказывания вообще не зависит от внимания к историческим деталям? На достоверность можно просто наплевать? Отвалите от нас с вашими копьями и пистолетами, у нас тут история про неземную любовь и холодную воду? Так вы на это смотрите? А ничего, что они на той двери спокойно и вдвоем бы поместились, и Ди Каприо не было никакой нужды так долго и театрально тонуть? Нам так нужна драма, что мы готовы даже из пальца ее высосать?
Распалившись, Семен принялся отчаянно жестикулировать, и я порадовался, что меч был у меня в руках, а не у него. А то бы кто-нибудь непременно пострадал.
Скорее всего, он сам бы и пострадал, потому что у меня же рефлексы, с которыми я не всегда могу совладать.
— Кто у вас там меч таскать-то будет? Главный лирический герой, наверное? Знаете, а лучше дайте ему винтовку. Трехлинейку. Тоже ведь историческое оружие. И связку гранат.
— Это уже постмодернизм какой-то получится, — сказал я.
— Вы так говорите, как будто вас это не устраивает. Свежее прочтение, новый взгляд! Геракл нашпиговывает Лернейскую Гидру свинцом! Геракл хреначит по Немейскому Льву из гранатомета! Геракл очищает Авгиевы конюшни напалмом!
— Да там вообще не про Геракла, — сказал я.
— А какая разница? Геракл же античный герой? Пусть будет Геракл! А на главную роль возьмите непременно Машкова, он даже на грека немного похож, черноволосый такой, хотя это и неважно. А то, что он телосложения отнюдь не атлетического, так это вообще ерунда, у вас же свежее прочтение и новый взгляд! Геракл был хлюпиком и убивал всех из гранатомёта! Вы же такими мелочами головы себе не забиваете, вам история важна! А дальше я вам предлагаю типажи отменить, потому что кому они нужны, эти типажи? Актеров можно брать всех подряд, главное, чтобы талантливые были. Пусть русских князей и польских крестьян негры какие-нибудь играют, а Мартина Лютера Кинга — Аль Пачино! Пусть Цезарь будет японцем, а Клеопатра — татаро-монголкой, и боевые носороги на заднем плане! И взрывающийся вертолет!
— А вертолет-то зачем? — поинтересовался Петруха.
— Для большей зрелищности! Взрывающийся вертолет — это красиво и эффектно, не так ли?
— Наверное. Но мы не про это.
— Ах да, у вас же бюджет ограничен, — сказал Семен. — Носорога тогда взорвите, наверняка это дешевле.
— Да мы вообще не собираемся никого взрывать, — сказал Петруха. — У нас все будет тонко и лирично. С махайрами, но без копий, чтобы не накосячить.
— Я бы даже сказал, грустно и сентиментально, — поддакнул я. — Меч-то забрать можно?
