Добравшись до двери, он на мгновение остановился, стукнул по косяку и дождавшись сдержанного «заходи» скользнул внутрь.
Внутри кабинета аристократ пускал слюни…
Сидя прямо перед камином и держа бокал в опёртой на ногу руке, он спал, задрав голову и раскидав свои длинные волосы по бархатной спинке. С его подбородка, прямо на камзол падала слюна.
Окинув этого странного местного ничего не выражающим взглядом и повернувшись к монаху, что стоял у окна и пялился на озарённый заревом пожаров район Юмирона, трёхликий замер, ожидая развития событий.
И они, не заставили себя ждать.
Монах шевельнулся и подняв руку поманил убийцу к себе. Мечник не стал отказываться, спокойным шагом приблизился и встал плечом к плечу с этим без всяких сомнений могущественным человеком. При ближайшем рассмотрении оказалось, что смотрит монах вовсе не на зарево, а на страницы удерживаемой в руке книги.
Сейчас, когда отблески пламени падали на его не прикрытое глубоким капюшоном лицо, говорящему за мёртвых хватило одного взгляда, чтобы запомнить внешность. Гордый профиль, породистый и волевой подбородок. Греческий нос и почтенная седина в короткой, ухоженной бороде и усах.
— Ты знаешь, чем именно являлись золотые сферы, которые тебе передала заказчица?
Неподвижный и безучастный убийца спокойно ответил:
— Она сказала, что мы должны передать вам Люра, а сферы, проглоченные нами, запомнят, как вы его убьёте и сохранят это знание. После чего мы должны вернуться и передать оставшийся у нас артефакт ей лично в руки. А если точнее, в Золотой храм, в конце Сыромятной улицы.
— Храма на той улице не существует. А сфера, случись тебе её проглотить, разорвала бы тебя изнутри, уничтожая всех…
ГРУУУМ!!!
Где-то во дворе за их спинами раздался хлопок и пол под ногами дрогнул, а стёкла в ставнях особняка ответили дружным дребезжанием. Но взрыв, отправивший в вирт Фаркуара Люра и его охранников, ни капли не смутил эножу:
—…вокруг. Что, собственно, только что и произошло. Почему ты решил не глотать сферу и каким образом скрыл этот факт?
Трёхликий пожал плечами продолжая анализировать обстановку вокруг себя с помощью слуха:
— Иногда достаточно банальной ловкости. Что до решения… мы не привыкли доверять заказчикам и в особенности закидывать в желудок вещи, о действии которых знаем исключительно с чужих слов.
Впервые с начала их разговора седовласый эножа окинул убийцу взглядом:
— Не первый раз слышу, что ты говоришь о себе во множественном числе. От чего так случилось?
Говорящий за мёртвых качнул головой и нахмурился:
— Магия. Проклятье.
Старая ложь сработала, как срабатывала всегда, но «монах» не переставал задавать вопросы:
— Ты должен рассказать мне всё. Я должен знать кто она, как выглядит, как называется и какими силами обладает. Не думаю, что такому умному человеку как ты стоит объяснять, что без награды за содеянное ты не останешься. — Эножа отвернулся от окна и пройдя через комнату опустил книгу на стол, мимолётным жестом указывая мечнику на свободное кресло. — Мой сын обещал тебе золотой, и ты его получишь.
Простонала выдвигаемая полка, раздался щелчок и по столу покатилась золотая монета. Это старший Грильяр решил, что блеск золота освежит память наёмника. И он был прав. Трёхликий рассказал о Вил Грязной Руке всё что помнил, от вида экипировки, до особенностей речи и внешности.
Когда он закончил, хозяин дома Грильяр несколько секунд просидел неподвижно, а затем начал свой рассказ. Рассказ ужасно утомлённого жизнью человека:
— Это наше проклятье, сгинуть в этом городе. Он пропитан интригами и борьбой за власть, рано или поздно должна была появится сила, которая положит этому конец. Болезнь не наших рук дело.
Эножа задрал рукав и продемонстрировал свежие волдыри:
— У моего слабоумного сына вся спина в них, а воины всё чаще расчёсывают собственную кожу. Сейчас это уже невозможно скрывать. Мы обещаем им исцеление, которого нет у нас самих. Лжём, чтобы ситуация продолжала оставаться хоть под каким-то контролем. Пока мы подозревали друг друга, заболел глава города и лихорадка поразила один за другим каждую из великих семей.
Эножа постучал пальцем по книге у себя на столе:
— Здесь перепись всех когда-либо существовавших гербов Юмирона. От Пэров до Консоргов и ни один из них никогда не использовал золота, так как оно символ алчности и жадности. Нанести золотой рисунок на герб, это всё равно что нанести себе несмываемое оскорбление и вызвать насмешку у остальной знати. Кто бы не скрывался за этим рисунком. — Узловатый палец ткнул в сторону золотого круга на накидке Трёхликого. — Он не из этих мест. И послав тебя сюда в этой накидке, он сам смеётся над нами.
Трёхликий наклонил голову:
— Вы думаете она хотела, чтобы этот герб был последним что вы увидите?
Владыка семьи Гриляр кивнул:
— Ты догадливый и способный человек. У меня есть для тебя работа, поднимись ко мне после того, как заглянешь в оружейную. Я хочу, чтобы ты убедился, что мы держим своё слово и не скупимся на награду.
«Монах» поднял со стола колокольчик и встряхнул его, но в ответ раздалась тишина. Говорящий за мёртвых видел, что перед ним волшебный предмет, и слышут его только те, кому был адресован вызов.
Наёмница, которую трёхликий про себя прозвал кошкой, появилась на пороге буквально через пару секунд и вытянувшись в струнку замерла. Она определённо знала, как себя вести на службе у местных дворян и наверняка получала за это не хилые бонусы.
— Проводи нашего друга в оружейную, он может подобрать себе любое оружие. Затем он нужен мне здесь. Дай его описание остальным, пусть в случае нужды оказывают поддержку.
В ответ на это кошка поклонилась:
— Как скажете эножа. Мы можем идти?
— Идите. — На этом его слове «монаха» трёхликий поднялся и развернулся к выходу, но буквально через пару шагов его остановил вопрос. — Как тебя зовут воитель?
Убийца замер. Уже не первый раз его спрашивали об имени и ему нечего было ответить. Машинная часть пыталась обойти неприятный момент, а человек заартачился, пытаясь вспомнить. По его телу проскочила едва заметная дрожь рассинхронизации вызванная ошибкой, возникающей на стыке личностей. Сдвоенный разум хотел соврать, но в то же время так жаждал узнать своё истинное имя, что буквально попадал в петлю психологических блоков и ошибок, из которой не мог выбраться.
— Мы…
Дрожь усилилась и локализовалась в правой руке, пальцы скрутила судорога, а затем согнула руку в локте. Пытаясь удержать мышечный спазм в узде и не травмировать аватар, трёхликий схватил конечность подконтрольной рукой, не позволяя ей согнуться ещё сильнее. Кошка и эножа Гриляр смотрели на мечника во все глаза, не понимая, что с ним происходит.
Непослушные губы изогнулись и с усилием снова выплюнули:
— Мы…
Боль заставила убийцу пасть на колени. На ногу брызнула моча. Организм аватара испытывал сильнейший стресс. Мышцы трясло и выкручивало судорогой, на лбу и под губой выступили капли пота, а деструктивные эффекты с каждой секундой лишь нарастали:
— Мы…
Из носа аватара брызнула кровь, говорящий за мёртвых был в шаге от потери сознания. Осколки личностей теряли контроль над своим вместилищем, не в силах вырваться из омута ошибок.
Он уже не видел, как на свист наёмницы в кабинет ворвались её товарищи. Не слышал, как Гриляр остановил «кошку» готовую проткнуть странного ходока своей рапирой и уже подскочившей к нему для удара. Как не видел он и того, как отрядный маг и остальные наёмники закрыли собой эножу, походу дела сметая с кресла его пьяного сына и укрываясь за полупрозрачным, магическим куполом.
Он видел лишь яркий сон-галлюцинацию. Видение вирта, сохранённое в глубинах его памяти невидимыми для обычных ходоков росчерками. И в этом видении — его убивали.
Золотая перчатка, сверкающая словно солнце проломила его грудь выжигая внутренности и рассудок. В белоснежной вспышке её пламени агонизировали сразу два сознания, ужасный в своей эффективности системный охотник захвативший аватар ходока, и разум человека, едва не сходящий с ума от страшной боли.
