Были здесь и другие экземпляры достойные внимания. Двуручный меч под названием Жнец чар, мог отражать направленную на него магию. Его широким клинком можно было прикрываться от вражеских заклинаний, выстраивая уникальный и ни на что не похожий стиль боя. А копьё чёрных роз, питаясь энергией владельца, призывало шипастые розы, способные в пару мгновений опутать ноги его противника.
Но всё это оружие, было слишком тяжёлым и габаритным чтобы он мог вытащить его из оружейной без лишнего, неоправданного риска.
Продолжая возиться с завязками щита и рассматривая другие экземпляры оружия, машинной частью своего разума говорящий за мёртвых провёл масштабный анализ предстоящего боя и как только наёмнице наскучило стоять без дела и отвернувшись от убийцы она пошла вдоль стеллажа с оружием, мечник сорвался с места.
Первой его целью стала горгулья. В тайне от сопровождающей оцарапав прикрытую щитом руку, он добыл кровь и сейчас, этой самой кровью, несколькими росчерками нанёс на каменное крыло статуи руну Энис.
Руну нематериального, призрачного воплощения.
Нужно отдать наёмнице должное, она что-то почувствовала и даже попыталась предпринять меры. Вот только все её действия уже давно были просчитаны, проанализированы вместе с экипировкой и выработана наиболее смертоносная и эффективная тактика ведения боя.
Силуэт наёмницы распался, стал расплывчатым и дёрганым, существенно снижая точность любых физических атак и на краткий промежуток времени задирая шанс уклонения до неприличных значений, но разорвать дистанцию чтобы нанести удар опаляющим хлыстом она не сумела. Воздушная волна, вырвалась из щита последнего вздоха и впечатала наёмницу в стену.
Уже здесь, сидящую у стены и оглушённую, наёмницу настиг бросок ножа. С глухим стуком его лезвие проникло сквозь тонкую, гибкую экипировку и рассекая межрёберные ткани вошло в лёгкое.
Сипя и пуча глаза, с разбитым, залитым кровью лицом и руками, скребущими торчащий из груди нож, наёмница растеряла весь свой грозный вид, превращаясь в ещё одну беспомощную, агонизирующую жертву.
Но, прежде чем добить её, трёхликий занялся горгульей.
Обычным оружием, особенно режущим или колющим, было практически бесполезно атаковать крепкое, каменное создание. Одна из чёрных искр, обладающая бонусом к урону по магическим созданиям, могла наносить подобным тварям увеличенный урон, но всё же недостаточный для смертельных ранений и именно поэтому убийца полагался на руну.
Активируя остатком энергии своего резервуара Энис, трёхликий крутнулся на месте и нанёс непревзойдённый и точный колющий удар между разворачивающихся крыльев горгульи. Тварь, до чьего пробуждения оставались считанные мгновения, под действием нанесённой на неё руны утратила физическое воплощение, позволяя зачарованному клинку пробить её тело насквозь и нанести страшный, критический урон.
От крика чудовища заложило уши, трёхликий не прошёл проверку и частично потерял слух, но и это не могло остановить машину смерти, в которую он превратился. Продолжая движение, он вытащил меч до того, как тело гаргульи обернулось камнем и продолжая двигаться прыгнул вперёд, прикрывшись щитом, прямо в ониксовые когти разъярённого и раненого стража.
Камень встретился с металлом, и рана, что обернулась трещиной, получила сокрушительный дробящий урон. Говорящий за мёртвых перелетел через постамент в ворохе обломков статуи и через мгновенье поднялся по другую его сторону в облаке пыли.
Времени чтобы медлить у него не осталось.
Сняв со стены присмотренный ранее топор, он метнул его в пытающуюся сбежать наёмницу. Каким-то чудом та сумела встать и не вынимая нож из груди, опираясь на стену, ковыляла в сторону выхода.
Глухой удар топора и хруст прервали страшные свистящие звуки, что звучали из её горла.
Снаружи поднялся шум, это стражи спешили выяснить что происходит. Пока они звенели кольчугами на лестнице, трёхликий присвоил себе кинжал и снял с пояса мёртвой наёмницы опаляющий кнут. Лук и стрелы пришлось бросить. В текущих условиях это оружие было неэффективно, и мало того, что неэффективно — мешало разместить щит на спине.
Врагов он встретил с мечом и костяной плетью в руках. И уже через десяток секунд поднимался наверх, оставив за спиной залитые кровью ступени. Воины оказались крепкими, но визжащая голова на конце магического оружия, сковала их страхом на мгновения, достаточные для обхода защиты и нанесения смертельных ударов.
Визг и рёв не остались незамеченными и трёхликий не тешил себя иллюзией, что сможет обнулить все цели, которыми насыщен особняк. Бросаясь прочь по коридору, он не стремился навстречу бою.
Он нёсся прочь от топота многочисленных поджигателей, как ходоков, так и местных. Пробежал по коридору под главной лестницей слыша, как с обоих сторон к нему приближаются вооружённые до зубов люди. Ломанулся в первую попавшуюся дверь, проведя анализ планировки и уже зная, что за ней его ждёт окно.
Оказалось заперто, но удар ногой решил проблему.
За спиной убийцы щёлкнула арбалетная дуга, болт с характерным лязгом ударил в закреплённый на спине щит и ушёл в сторону рикошетом, чтобы со стуком воткнуться в дверной откос и расщепив доски намертво застрять, дав начало длинной, кривой трещине.
Пробежав комнату трёхликий сорвал со спины щит и укрывший за его металлическим «телом» бросился в окно. Высадив ставни вместе со стеклянной, разноцветной мозаикой, мечник перекатился по земле и встал на ноги. Бросил взгляд на округу и подняв с земли камень метнул его в масляный фонарь на углу дома.
Остановка стала ошибкой.
Где-то на крыше особняка пропела тетива, и падающая стрела едва не пронзила голову его аватара. Убийцу снова спас щит и та скорость, с которой он анализировал информацию.
Со звоном сломанный снаряд отлетел прочь, разбившись об выставленный «зонтик», а мечник, продолжил бегство. Погасший фонарь погрузил ближайшее пространство в темноту и не позволил вести прицельную стрельбу. В спину убийце неслись крики и стрелы, но попасть по беглецу, постоянно рвущему дистанцию и меняющему направление больше не удалось. Скрывшись среди приусадебных деревьев и затерявшись среди цветочных кустов, он перешёл в скрыт и добрался до стены, после пересечения которой, убегать он уже не мог, выносливость была на пределе.
Оснащённая своеобразной магической сигнализацией, стена была ловушкой для воров и лазутчиков. Осколок искусственного интеллекта знал, что, пересекая стену, наводит преследователей на собственный след.
Оказавшись на улице, он остановился лишь раз. Чтобы снять и снова надеть плащ, пряча под ним узнаваемый и заметный щит. А затем, опережая недоброжелателей на секунды присоединился к ползущей по улице веренице телег, перевозящей трупы.
Здесь, не особо развитые ходоки выполняли грязную работу. За звонкую монету они толкали телеги полные тел по мостовой, стремясь доставить их поближе к кострам и отдохнуть среди смрада и безумия. Они так устали и отупели от этой монотонной работы, что даже не задавались вопросом, от чего очередной поджигатель протиснулся в толпу и стал толкать телегу вместе с ними.
Преследователи трижды пробегали мимо, но никто из них даже не подумал о том, что беглец может сменить направление на обратное. К площади, в самое сердце группировки поджигателей. Они перекрикивались и шумели, где-то за телегами мелькнула знакомая, крупная фигура здоровенного воина, но смрадный караван двигался и встревоженные крики скоро затихли вдали.
С момента последнего посещения площадь стала напоминать филиал ада.
Пепел по щиколотку, горы гостей у кострищ и безумцы. Невидимый для остальных, вирт плавился и тёк, смешиваясь с огнём и искрами, облизывая кости и разумы людей. Глубокие тени, пропитанные страданием и энергиями смерти, давно ожили и в своём нематериальном воплощении нашёптывали проходящим мимо людям пагубные мысли.
Подобные места истончали виртуальную реальность, позволяя внутренним слоям прорываться наружу. Демоны и призраки, безумцы и нежить, рождались среди пепла и одуряющей вони.
