Цепляясь руками за верхнюю цепь, я запрокидывал тело на спину, навстречу дующему в неё ветру. Он был так силён, что практически держал нас в этом положении, не позволяя отклониться ещё ниже пока звякали на цепи кандалы, а сапоги миновали одно ледяное звено за другим.
Решение с натяжением цепей через пропость было удачным. Риск на самом деле не так велик, как казалось на первый взгляд, что и продемонстрировала Серриса, сорвавшись, но повиснув на "страховке', а затем зацепившись за верхнюю цепь руками и двигаясь по ней, не в силах вернуть ноги на тропу из обледенелых звеньев.
Ветер был так силён, что некромантка не могла пройти проверку силой чтобы преодолеть его и перестать болтаться на верхней цепи. Но в то же время не могла и упасть. Она преодолела ущелье вслед за спешащим впереди неё Шадаратом и упав на колени попыталась отдышаться.
Крест с шелестом покинул ножны.
Преодолеть «мост» карлов был слишком сложной задачей для большинства умертвий, но по эту его сторону ни что не мешало нежити бродить, где вздумается. Тем более, что лестница была усеяна промороженными останками и щедро обагрена эктоплазмой истлевших духов. Не говоря о бурой от пролитой крови наледи, что открывалась нашему взору, как только подошвы стирали слой снежной крупы.
Хромоногий колдун встал у нашего плеча и наконечник его посоха разгорелся синим пламенем. Шадарат получил увечья во время плена и был обязан жизнью проклятому хирду. Вернее, той его части, что вышла из подземелий на суд побратимов после поражения слуги Риордана и прихватила с собой пленников.
Болезненный отказ от даров бога изменений искалечил его ногу и что-то сделал с позвоночником, превратив некогда изящную фигуру в нескладную и костистую. Сейчас одно его плечо было выше другого:
— Здесссь что-то есссть. Но это что-то дремлет.
Было сложно не согласиться с колдуном в свете того, что я видел течения вирта. Но они не рассказывали о немедленной угрозе и поэтому мы поспешили вперёд. Подальше от опасного места.
Ледяные ступени уводили нас всё ниже и ниже. Мимо сваленных кучами костяков и разбросанного среди льда оружия. Казалось, что в этом мире не осталось ничего, кроме воя ветра, но это впечатление было обманчивым.
Мёртвые никуда не ушли. Они лишь затаились, охраняя могилу безголового короля, нашедшего приют в ущелье. Их голубые, сверкающие потусторонним огнём глаза, уставились на нас прямо сквозь снежную круговерть у подножья ступеней, и непогода не смогла их скрыть.
Рыцари смерти. Те из них, что, упав с высоты, не разбились. Мёртвая свита.
Голубое пламя, пляшущее в провалах глазниц, вводило в заблуждение. Его было видно так ясно, что, когда рыцарь шёл, сокрытый пеленой снегопада, казалось, будто возле тебя порхают два светлячка. Терялось всякое чувство расстояния, и эта оптическая иллюзия действовала до тех пор, пока не появлялся серый силуэт и не наносил свой удар.
Ржавый одноручный топор встретился с надгробием и был отброшен прочь, а в получившуюся брешь чужой обороны стремительным выпадом ворвался крест. Дорогу ему преградил ржавый щит. Попытался смять краем, увести в сторону, и… не выдержал напора выкованного богом оружия.
Клинок взрезал и край рыцарского щита и укрытое за ним, высохшее тело.
С хрустом пробив панцирь и ржавую кольчугу крест ударил в иссохшую, промороженную плоть, а мёртвый рыцарь закричал, жалобно и жалко, зашипел и закряхтел, отступая назад. От клинка, который хоть и не мог выпивать энергии его мёртвого тела, но в отличии от обычного оружия ранил саму чёрную душу, принося вместе с ранением то, о чём рыцарь смерти успел позабыть.
Ужасную боль.
Слева ударило копьё. Бесхитростно и тупо, прямо в щит. Орудующая копьём рука отвела его и снова ударила в ту же область, но владелец копья просчитался. Ржавая иззубренная сталь наконечника, не могла разрушить щит, выкованный богом из доспехов рыцарей смерти.
Крест свистнул, перерубая оббитое металлом древко, а позади кривого силуэта проскочила Серриса. Мелькнув в воздухе её серп начисто срезал голову, заставляя лязгающий остатками доспехов костяк осесть в снег.
Раненного и третьего, только ковыляющего к месту схватки противника, добил Шадарат. Он вытянул руку в сторону нашего первого врага и голубое пламя, полыхающее в ране ожившего трупа и его глазах, затрепетало и потухло, лишая физическую оболочку силы. Зато точно такое же пламя полыхнуло на руке демонопоклонника.
Тёмный эльф обрушил это пламя на последнего и рыцарей смерти и огласив округу хлопком его жертва разлетелась на части. Разбросав по снегу собственные кости и остатки одежд.
Серриса закричала, перекрикивая шум вьюги:
— Ты зря нашумел! Ветер не скроет этот взрыв!
Но Шадарат знал, чем ответить:
— У мёртвых нет привычного нам ссслуха! Тебе ли не знать ученица!
Некромантка знала… и я тоже. Мертвецы чувствовали тепло. Ощущали стук наших сердец и шум текущей по венам крови. Низшие были ущербны в этом плане, но твари посильнее, представляли настоящую опасность и могли найти нас даже сквозь вьюгу.
— Уходим!
Одёрнув некромантку, которая попыталась осмотреть останки на предмет трофеев, я пошёл дальше. Несмотря на то, что мы никогда не были в том районе города, где раскинулся особняк Шадарата, проводник был не нужен. Все трое провели достаточно времени за картой, чтобы следуя пояснениям колдуна наметить сразу несколько маршрутов.
Одними только рыцарями смерти встречи с нежитью не ограничивались. Буквально через три десятка шагов мы встретились с армией.
Мёртвые, что шли на штурм скалы-крепости, вместе с гибелью несущего штандарт бури консорга потеряли смысл своего существования, разбрелись по городу и попрятались по тёмным щелям от солнца, но были и те, кто попросту замёрз и покрылся слоем снега и наледи.
Целый лес немёртвых статуй, ослабленных солнцем и лишённых способности двигаться.
Их было так много, что они заполонили собой всю улицу и в некоторых местах не позволяли по ней пройти. Здесь, между отвесными скалами и трёхэтажными домами из камня, уходила за поворот мостовая, к которой с одной стороны примыкали многочисленные улицы, а с другой десятки метров условно опасной зоны, в пределах которой никто не силился из-за опасности падения камня или льда с уходящего к небу утёса.
Всё это пространство было занято обледенелыми мертвецами.
Я выбрал это время не случайно. Световой день ослаблял мертвецов и расширял наши возможности. Ураганный ветер, что натягивал гремящие над ущельем цепи и едва не сносил с лестницы, не мог пробиться к нам здесь, у самого её подножья. Защищённые от ударов непогоды массивом скалы и ближайших домов, мы вступили в зону ленивого снегопада и по колено в снегу двинулись вперёд.
Пушистые хлопья снега мирно падали на уродливые статуи. Это проявление зимы было не первым и не последним. В следующий раз снега тут будет по пояс, а то и по грудь, что существенно осложнит зачистку города.
Мы втиснулись в проход между мертвецов и крест взлетел, рассекая одного из них поперёк. Серриса тоже не отставала, но в отличии от нас она не просто освобождала дорогу, а как и всякий ходок была жадна до дармовой силы, которую впитывал её аватар после каждого убийства. Впрочем, некромантка была достаточно умна чтобы не давать жадности нас задерживать.
Удивительно, но недавние крепкие морозы просто не дали шанса низшей нежити. Она вся замёрзла под скалой и оставалось лишь выпустить на огромную массу мертвецов боевой хирд, чтобы зачистить её до оттепели. Впрочем, мы могли бы сделать это и сами.
Кому-то может показаться, что подобная ситуация прекрасный шанс возвысить свой аватар и сделать его значительно сильнее. И этот «кто-то», будучи слаборазвитым ходоком был бы прав. Но мой аватар развился настолько сильно, что убийство таких слабых противников практически на него не влияло.
Впрочем, блокировка целой массы восставших в ледяном плену, не делала местность безопасной.
