— Я приехал, не чтобы вам машину показать. Где Зинаида? — спрашиваю я.
— Простите, ваше благородие. Она внутри, давайте я вас провожу, — пожилой рабочий кланяется и жестом приглашает меня внутрь цеха, а остальные принимают верное решение вернуться к делам.
Заходим в здание, и в нос мне сразу ударяет аромат гари. От нескольких ткацких станков исходит дымок, а возле стены свалена куча обгоревшей ткани. Рядом с этой кучей сидит на полу мужчина с разбитым лицом, а рядом с ним стоит сурового вида женщина и несколько рабочих.
— Добрый день. Значит, это и есть виновник? — приближаясь, спрашиваю я.
— Ваше благородие, здравствуйте! Вы правы, это он, негодяй. А меня зовут Зинаида, это я вам звонила, — женщина кланяется.
— Рад знакомству, почтенная. Это вы его так разукрасили?
— Да, барон, — почему-то смутившись, отвечает женщина.
— Правильно сделали. Пусть радуется, что легко отделался — хотя с его наказанием ещё предстоит определиться. Давайте послушаем в подробностях, что же случилось, — говорю я, вставая над сидящим на полу мужичком.
— Он испортил… — начинает Зинаида.
Я прерываю её, подняв ладонь, и говорю:
— Нет-нет. Пусть он сам расскажет. Начни с того, как тебя зовут, и какую должность ты занимаешь на моём заводе.
— Это не ваш завод! Граф Хрипунов его построил и все дела вёл. А вы просто отобрали, как разбойник! — вытирая бегущую из носа кровь, отвечает мужик.
— Пожалуй, можно похвалить тебя за верность. Но вот что с тобой сделать за тупость, я даже и не знаю. Рассказать тебе, как покойный граф построил этот завод?
Не дожидаясь ответа, я продолжаю:
— Тридцать лет назад, когда Хрипунов и Рогов победили в войне против рода Зверевых, они забрали всё наше имущество. На эти кровавые деньги и был построен завод, но теперь всё развернулось в обратную сторону. Я победил в войне против Хрипунова и Рогова и забрал у них всё — в том числе то, что по праву принадлежит моему роду. Сюда же относится этот завод. Я понятно объясняю?
— Да, — бурчит мужик, пряча взгляд.
— Точно понял? А то мне что-то так не кажется.
— Точно…
— Молодец. Теперь ты понимаешь, что завод по праву мой. Давай вернёмся к вопросу, который я задал первым, — говорю я.
— Егор меня зовут. Начальник ткацкого цеха. Вот этого, — он обводит рукой вокруг.
— И как же так получилось, Егор, что в твоём цеху произошла авария?
— Я специально испортил станки. Когда сотрудники начали работу, они сломались и заискрили… Я надеялся, что случится пожар и цех сгорит, и всё будет списано на несчастный случай.
— Когда всё началось, я прибежала сюда. Рабочие сказали, что видели, как Егор ковырялся в станках. Сложить дважды два было несложно, — объясняет Зинаида.
— Зинаида Павловна сначала скрутила этого мерзавца, а потом помогла огонь потушить! — с восхищением сообщает стоящий рядом сотрудник.
Женщина смущается, а я убеждаюсь в справедливости поговорки о настоящей русской женщине. И предателю морду расквасит, и в горящий цех войдёт — это если чуть перефразировать под актуальные события.
— Благодарю за верность и храбрость, Зинаида Павловна. Будьте уверены, что я вас как следует награжу.
— Я это не ради награды, ваше благородие. За завод обидно. Я ж тут всю жизнь проработала, простой швеёй начинала… Не понимаю, как можно всё угробить! Тем более, что графа уже и в живых-то нет. Я уж не говорю, что при нём нам постоянно зарплату задерживали, — бурчит женщина.
— Не переживайте, при мне такого не будет. Ладно, вернёмся к нашему Егору. Зачем же ты хотел уничтожить цех? — спрашиваю я.
— Граф Хрипунов, когда вы его поместье уже осадили, отдал приказ. В случае, если он проиграет войну, надо устроить саботаж. А если этого не сделать, то вам на родовую почту придёт на меня компромат… То есть вы бы всё равно меня уволили. Вот я и решил, что лучше красиво уйти, — говорит Егор.
Выслушав его объяснения, мне не остается ничего, кроме как рассмеяться.
— Да уж, мозгами тебя природа точно не наградила. Как ты только начальником цеха стал?
— Меня тоже этот вопрос мучает, — бурчит Зинаида.
— А я знаю на него ответ, — вдруг подаёт голос Тимофей.
Все, включая меня, смотрят на него. Взгляд Егора становится ещё испуганнее, чем до этого. Адвокат, усмехнувшись, говорит:
— Он участвовал в серых схемах, организованных покойным графом Хрипуновым. А также создал собственные. Например, ухитрялся забирать себе премии, положенные работникам. Много ума там было не нужно.
— Как вы узнали? — вжимаясь спиной в стену, шепчет Егор.
— Достаточно внимательно проверить документы, что я и сделал по приказу нового владельца завода, — невозмутимо отвечает Тимофей.
— Видишь, даже мифический компромат не понадобился, — усмехаюсь я.
— Почему мифический? — лепечет Егор.
— Да потому что не было никакого компромата. Граф Хрипунов обманул тебя. Он просто хотел оставить мне напоследок подлянку, и у него частично получилось. Тимофей, будь добр, выясни — получал ли кто-то ещё на предприятиях Хрипунова подобные послания, — говорю я.
— Займусь немедленно, ваше благородие, — отвечает тот и отходит в сторону, доставая из кармана телефон.
— Зинаида, а ты звони в полицию. Пусть приедут имперские дознаватели и вытрясут из Егора все прочие детали. Будь моя воля, я бы вообще тебя казнил. Радуйся, что останешься жив, — смерив мужчину холодным взглядом, говорю я.
Тот что-то мычит в ответ и закрывает лицо ладонями. Запоздало дошло, наверное, какую глупость он совершил.
Оставляю рабочих охранять его до прибытия дознавателей, а сам иду осматривать повреждённые станки. Зинаида идёт за мной.
Я не слишком-то разбираюсь в подобной технике, но повреждения, судя по всему, она получила серьёзные.
— Их можно отремонтировать или придётся покупать новые? — напрямую спрашиваю я.
— Можно, ваше благородие. Но обойдётся недешёво. Производство будет остановлено на время ремонта, — говорит Зинаида.
— Понятное дело. Сможешь этим заняться? Я имею в виду, найти ремонтников, заказать необходимые детали и проследить, чтобы всё было сделано как надо.
— В целом да, но у меня же свой цех, прядильный. Там тоже работы навалом, — женщина машет рукой куда-то в сторону.
— Пока что на заводе у меня нет людей, которым я могу доверять, кроме тебя. Ты доказала свою верность, когда предотвратила пожар и схватила преступника. Поэтому я буду очень рад, если ты примешь на себя дополнительную ответственность. Которая, конечно, будет как следует вознаграждена, — говорю я.
Зинаида низко кланяется и, разогнувшись, отвечает:
— Благодарю за доверие, Андрей Алексеевич. Раз вы так говорите, я согласна. Прослежу, чтобы ремонт станков провели лучшим образом.
— Егор в любом случае уволен и отправится в тюрьму. Ткацкому цеху нужен новый начальник, так что предлагаю тебе временно занять эту должность. Естественно, зарплату я тебе повышу, а чем скорее цех опять вернётся к работе, тем большую премию ты получишь, — продолжаю я.
— Сделаю всё возможное, ваше благородие!
Дожидаясь полицию, мы с Зинаидой обсуждаем другие деловые вопросы. Мне не помешает чуть глубже погрузиться в работу текстильного завода — это один из самых крупных активов, доставшихся мне после войны, и при этом самый проблемный. Как уже рассказал Тимофей, работа предприятия во многом построена на коррупции, откатах и обманах. Предстоит всё это наладить, и такие честные люди, как Зинаида Павловна, очень мне для этого пригодятся.
— Ваше благородие, я узнал. Пришлось надавить, но несколько человек сознались, что получили такое же поручение от графа Хрипунова, — подойдя ко мне, говорит Ульянов.
— Я так понимаю, кроме Егора, никто не решился на саботаж?
— Никто. Но и рассказывать об этом тоже побоялись.
— Ничего, их можно понять. Но возьми этих людей на заметку. Вряд ли мы сработаемся, при малейшем недоверии их следует уволить. Пока пускай трудятся, будет тяжело искать столько новых руководителей разом, — принимаю решение я.
