— Как скажете, — кивает Тимофей.
Скоро прибывают имперские дознаватели. Егора допрашивают, и он заново рассказывает о своём преступлении, на этот раз во всех деталях.
— Признание немного смягчит наказание, но не слишком. Будьте уверены, он отправится на рудники надолго, ваше благородие, — обещают дознаватели.
— Там ему самое место, — с усмешкой отвечаю я.
Тимофей остаётся на заводе. Ему надо проверить документы и разобраться с некоторыми другими делами. Ну а я сажусь в свою машину и отправляюсь в свои владения. Основные дела на сегодня закончены, могу заняться чем-то другим.
По пути домой я заезжаю к Писемскому. Он, как всегда, чрезвычайно рад меня видеть:
— Андрей Алексеич, дорогой! — едва выхожу из авто, барон бросается меня обнимать.
— Здравствуй, Валерий Василич. Как твои дела, всё в порядке?
— Конечно! Осваиваю новые земли, которые ты мне передал. Зайдёшь отобедать? Повар сварил отличную уху из стерляди, и свининку на углях запёк — пальчики оближешь!
— Ты просто не оставляешь мне выбора, — улыбаюсь я.
— Идём, идём! Всегда рад принять тебя в своём доме, — Писемский, приобняв меня за плечи, ведёт в сторону крыльца.
Только захожу в дом, как меня едва не сшибает с ног аппетитный аромат. Желудок тут же отзывается урчанием, а слюни начинают течь, как у бульдога. Да уж, готовят у Валерия Васильевича просто изумительно.
Его семья рада видеть меня не меньше, чем сам барон, поэтому за столом меня ждёт не только великолепное угощение, но и приятная беседа. Сметаю две тарелки ухи, даже не заметив, а следом большой кусок свинины с печёными овощами на гарнир.
— Когда закончу ремонт в поместье, украду у тебя повара, — говорю я, сам не до конца уверенный, что это шутка.
Валерий Васильевич смеётся и грозит мне пальцем:
— Нет уж, Андрей! Я сам его еле отбил у другого барона. Поэтому ни за что! Но готов принять твоего в ученики, чтобы мой повар обучил твоего.
С улыбкой отвечаю:
— Такой компромисс меня устроит. Кстати, насчёт ремонта. Мой прораб говорил, что не помешают лишние руки. У тебя есть свободные люди, которых можно привлечь? Само собой, все услуги я оплачу.
— Ты знаешь, после войны самому рабочих рук не хватает… Могу спросить, если кто-то из работников согласится на сверхурочные за дополнительную плату — пускай трудятся у тебя по вечерам. Мне не жалко, — говорит Писемский.
— Спасибо. Я хочу как можно скорее закончить ремонт и отпраздновать новоселье, как положено.
— Почему просто не переедешь в поместье Рогова или Хрипунова? Там-то уже всё есть.
— Не хочу. У меня есть своё родовое поместье, там я и буду жить. А трофейные дома оставлю на потом — когда род разрастётся, нам понадобится дополнительная площадь, — отвечаю я.
— Невесту присмотрел уже? — подмигивает Валерий Васильевич.
Пожимаю плечами и говорю:
— Есть пара вариантов. Я пока не думал об этом всерьёз.
— Ты давай, не затягивай. Чем больше деток успеет твоя будущая супруга нарожать, тем крепче станет род в дальнейшем!
— Есть такое. Ну, кроме детей, могут и другие члены рода появится. Есть же куча безродных дворян, которые ищут, к какому роду приткнутся. Думаю, что у меня вскоре от желающих отбоя не будет, — задумчиво произношу я.
— Здесь ты прав! Слухи про тебя уже ходят. Все знают, что ты победил в войне и отобрал у побеждённых всё имущество. Странно, что твой порог до сих пор не обивают желающие стать членами рода Зверевых, — смеётся Писемский.
— Боятся, наверное.
— Это точно, славу ты заслужил немного устрашающую… Но ничего, пускай боятся. Зато ни у кого не возникнет идеи позариться на твое имущество.
— Вот именно. Спасибо за обед, Валерий Васильевич. Жду информацию насчёт работников, — я поднимаюсь и пожимаю соседу руку, а затем прощаюсь со всеми остальными и ухожу.
Когда возвращаюсь домой, выпускаю Щелкунчика погулять.
— Только инструменты не ешь. Рабочие уже жаловались, что перфоратор потеряли и пару молотков. Ты не знаешь, случайно, где они?
— Не-а. Икунчик не нает, — с честными глазами отвечает тот.
— Смотри у меня, — строго говорю я и отправляюсь искать прораба.
Нахожу Матвея на заднем дворе. Завидев меня, он быстрым шагом идёт навстречу и спешит доложить:
— Ваше благородие, смотрите! Крышу закончили перекладывать, осталось пару дыр в стенах заделать. Это недолго, от силы пара дней. Можно будет к отделке приступать, только надо сначала утвердить проект, составить смету… Будет у вас время на это в ближайшие дни?
— Конечно. Я позвоню командору Фурину, он уже предлагал мне услуги хороших проектировщиков, — отвечаю я.
— Вот и славно. С осушением болот процесс хорошо идёт, но уж больно много трудовых ресурсов отбирает у нас. Поговорили вы с бароном Писемским, сможет он нам ещё людей предоставить? — с надеждой спрашивает Матвей.
— Поговорил, но не факт, что он сможет. Спрошу ещё у командора, — говорю я.
После разговора с прорабом отправляюсь в дом и зову Конрада. Призрак моментально появляется в воздухе передо мной и с поклоном говорит:
— Рад вашему возвращению, господин. Я могу чем-то помочь?
— А ты прямо изменился после того, как я принёс родовое кольцо. Уже не похож на болванчика, который знает только несколько фраз.
— Мой разум очистился, но ещё не полностью. Я многое не помню и не всегда могу верно выразить свои мысли, — с сожалением отвечает призрак.
— Жаль слышать. Но ты говорил, что сможешь вспомнить больше, если узнаешь информацию о себе? Мой адвокат отыскал кое-что.
— Правда? Расскажите! — почти требует Конрад.
— Слушай. Ты происходишь из угасшего дворянского рода, был его последним живым членом. Родился в Германии, сорок семь лет назад переехал в Российскую Империю и поступил на службу роду Зверевых. Официально ты был дворецким, но учитывая, что ты аристократ и владеешь магией — скорее всего, ты не просто следил за порядком в доме. В общем-то, это всё, что удалось найти. Вспоминаешь что-нибудь? — спрашиваю я.
Призрак сосредоточенно морщит лоб. В молчании проходит несколько минут, но я не тороплю Конрада, пусть подумает. Наконец, он поднимает на меня глаза и говорит:
— Я вспомнил кое-что. Я действительно родился в другой стране. Мой род был беден и покрыт долгами. Мой брат погиб ещё ребёнком, мать умерла от горя, а отец спился и потратил остатки нашего состояния.
— В этом мы с тобой похожи, — хмыкаю я, вспоминая детство прошлого хозяина этого тела и папашу-пьяницу.
— Я помню и вашего отца, ещё когда он был ребёнком. Простите, господин, но Алексей Зверев всегда был непутёвым. Урод в семье, как говорится, уж простите за прямоту, — с поклоном говорит Конрад.
— Всё в порядке. Лучше скажи, ты вспомнил что-нибудь про клятву?
Призрак качает головой и отвечает:
— К сожалению, нет. Я не могу вспомнить, в чём состояла эта клятва и почему она была так важна… И зачем вообще ваш род решил её принять. Однако уверен в том, что это именно я провёл ритуал, связавший ваш род этой нерушимой клятвой. Скорее всего, я сделал это по приказу бывшего главы рода, Дмитрия Зверева. Да, наверняка так и есть.
— Значит, ты был очень сильным магом, раз сумел провести столь мощный ритуал, — замечаю я.
— Благодарю за комплимент, ваше благородие. К сожалению, после смерти я потерял большую часть своей силы, — разводит руками призрак.
— Ничего. Я думаю, что ты сможешь хотя бы частично её восстановить, когда я добуду все артефакты рода. Похоже, что именно ты и создал магическую дверь на третьем этаже, верно? Значит, твоя сила восстановится, когда мы получим доступ туда.
— Да, и вы сможете выполнить клятву. Хоть я и не помню, в чём она состоит, но абсолютно уверен, что клятва очень важна, — говорит Конрад.
— Само собой. И ты не поверишь, как мне хочется узнать, что это за клятва. Надо бы заняться поиском остальных артефактов. У Хрипунова и Рогова не нашлось ничего, кроме кольца… Может быть, у Чернова что-то есть? — размышляю я вслух.
