Звездная Кровь. Владыка Теней (СИ) - Прокофьев Роман

Старая и умная, она сразу узрела слабые места его легенды. И, судя по всему, для матери рикса на кону стояло очень многое. Власть, амбиции, сама жизнь? Плененный танаан сказал, что Шелковая Тень — в отсутствие рикса главная управительница септы. В тени ее капюшона, за ритуальной маской можно было различить немногое, но надтреснутый голос, белые как снег волосы и скрюченная фигура говорили, что Восходящая совсем немолода. Матриарх септы? Мать правила сыном? То, что она говорила первой, а Яростный оставил ей золотую Руну, тоже говорило о многом. Потому Пламени Подобный улыбнулся ей и поднял левую руку, в запястье которой блестело навершие гвоздя:

— Я и правда был изгнан. Люди Земли лишили меня руки и стигмата. Но древняя кровь пробудилась во мне, подарив второе рождение. Я вернул гвоздь и взял новое имя — для нового Восхождения.

— Раз так, ты червивый изгой! — прорычал один из танаанов, и его выхваченный тарн блеснул в лучах света, — Твоя мать — предательница, отравившая отца черными травами! Она осквернила память предков, предала свой Народ и привела чужаков на священные земли! И ее червивое потомство не достойно даже…

— Берегись, танаан! — оборвал его осколок Единого голосом, подобным рыку огнезуба, — Иначе твой червивый рот захлебнется моим пламенем!

— Ты червь! Жалкий тенехват! Тот-кто-прячется-за-золотым-Существом, вот твое имя!

Усиленный Руной бросок тарна — страшная штука, особенно когда его направляет рука серебряного Восходящего. Сложно сказать, на что он надеялся, потому что Пламени Подобный лишь чуть посторонился, пропуская оружие над правым плечом, а затем ленивым движением развеял Ледяного Дракариса, ибо ему не требовалась помощь Существа, чтобы справиться с дерзкими языками.

А открывший Скрижаль танаан вдруг замер, поперхнувшись громким кашлем. Из его рта вырвался сизый дым, а затем — отблеск огня. Восходящий судорожно схватился за грудь, а затем из его разинутого рта, глаз и ушей потекло голубое пламя. Восходящий упал, корчась и сгорая заживо, потому что кровь в его жилах обратилась огнем из-за Руны, которую применил Пламени Подобный.

Иногда одна смерть может научить многих. Народ Теней понимает только силу. Осколок Единого знал, что страшная смерть послужит хорошим примером — никто и никогда больше не посмеет оскорбить его словом или взглядом. А история о сгоревшем заживо будет долго передаваться из уст в уста…

По Залу Молний мгновенно прошло движение — заблестело обнаженное оружие, вспыхивали радужные круги Скрижалей. На террасах вновь поднялся гневный гул — кто-то кричал, кто-то ругался, кто-то требовал немедленно убить наглеца.

Режущий Руны вскинул искусственную руку, и из нее выдвинулось подобие призрачного клинка:

— Ты! — рявкнул он. — Ты посмел поднять руку на Восходящего Каменных Луков в нашем священном зале? За это платят жизнью!

Серебряное Облако испуганно попятилась, не готовая к такому повороту, а вот Шелковая Тень отступила в тень за троном. Ее глаза блестели — не страхом, а предвкушением. Словно она ждала именно этого момента.

— Он заплатил первым. Каждый рот, источающий червивый яд, ждет такая же судьба, — холодно и спокойно пообещал осколок Единого, обводя взглядом Восходящих, что полукольцом окружали его, готовые в любой момент пустить в ход Руны. — Кровь есть кровь! Вижу, Каменные Луки забыли древние обычаи. Я напомню…

А затем… двинулся Аур-Тален.

Огромный, сияющий, призрачный. Неуловимым движением он оказался между Пламени Подобным и остальными — и нацелил в Людей Тени свой сияющий лук. Стрела-молния вновь вспыхнула золотом, и звук, похожий на тяжелый вздох, услышали все присутствующие.

Предостережение.

— Довольно! — Шелковая Тень вновь выступила вперед, — Тени шепчут, этот… — она сделала паузу, подбирая нужное слово, — Восходящий действительно носит древнюю кровь. Я… признаю это.

— Кровь есть кровь, — нерешительно произнесла Серебряная Облако, потому что речь зашла об обычаях, но тут же встрепенулась под злыми взглядами остальных, — Но что ты можешь знать о наших обычаях, чужак? Ты не можешь быть нашим риксом! Ты не можешь говорить на нашем тинге! Ты вообще не принадлежишь к нашему Народу! Ты изгой…

Не обращая внимания на ее слова, Пламени Подобный шагнул вперед и коснулся пьедестала рядом с троном — того, на котором темнел странной формы рунный браслет, покрытый золотой вязью. Он заговорил, и в зале Молний впервые за много, очень много циклов загремели слова наречия Кел, но не того, что использовали в Вечности, а диалекта, что некогда звучал на улицах Эстэ.

Он называл имена и реликвии, события и даты — то, чего не мог знать чужак. И одновременно с этим направлял мысленное послание — всем и каждому, ибо только осанна могла переломить их гнев и неверие. Зал замер — Восходящие будто боялись дышать. Серебряное Облако прикрыла рот ладонью, Шелковая Тень вновь отступила в тень за троном, тревожно склонив голову, а Режущий Руны в полной растерянности опустил свое оружие.

Это требовало предельного сосредоточения. Нельзя было показывать Людям Тени все — ибо новость о возвращении Одного из Тысячи распространилась бы быстрее света нового Древа во Тьме и попала во множество ненужных ушей. Истинное знание — лишь для избранных. Нет, они должны были узнать только часть правды, но такую, чтобы их руки сами склонили перед ним оружие. И потому…

Темная пещера и иллиумовый зиккурат с развороченным входом.

Террацитовый скелет, обвитый Живыми Цепями. Золотой узор подкожного венца, оплетающий удлиненный череп, — и сияние Звездной Крови во впадине над переносицей.

Рука, что впитывает последнюю каплю истинной крови.

А следом — вспышкой — Эстэ, золотые и серебряные шпили, пикирующие Небесные Ястребы и мечи жесткого света. Толпы людей, бегущие из горящего города, и преследующие их воители Вечности.

Он показывал им то, что когда-то увидел Сигурд, показывал исход их предков и то, что стало с тем, кого они звали своим небесным защитником, Дарующим Молнии. То, чего не мог знать Марк Кассиди, сын Говорящей-с-Травами, но мог увидеть тот, кто отыскал гробницу великого предка и забрал последнюю каплю его истинной крови — вместе с памятью.

Осанна погасла. В зале царила тишина. Скрижали потухли, Восходящие опустили оружие. Режущий Руны не смел открыть глаз, скривившись в гримасе страдания. Серебряное Облако дрожала, закрыв лицо руками, Шелковая Тень склонилась в полупоклоне, умоляюще сцепив руки.

— Вы… видели, — сказал Пламени Подобный, и его слова прозвучали приговором, что изменит судьбу всех присутствующих. — Я — истинный наследник. Память и воля предка… отныне со мной.

Серебряное Облако опустила руки, открыв бледное и мокрое от слез лицо. Но в глазах ее теперь горел новый огонь — хорошо знакомое пламя преданности. Эта Восходящая уже была его, как это обычно и происходит с самыми слабыми.

— Да… — прошептала она. — Теперь я понимаю.

Она внезапно упала на колени:

— Прости меня, мой господин! Прости нас всех, неверующих! Он… обещал, и ты… действительно вернулся! Я признаю это!

Следом за ней на колено тяжело опустился Режущий Руны, так и не поднявший глаз, а затем по залу словно прошла волна — начали опускаться и другие Восходящие. Но некоторые остались стоять, и даже склоненная Шелковая Тень будто колебалась, ожидая чего-то…

— Мать хорошо обучила тебя, изгой.

Голос прозвучал от дальней стены, низкий и насмешливый.

Из толпы вышла Восходящая — высокая и сильная, в шипастой устрашающей маске и рунной броне, чьи линии светились оранжевым огнем. Волосы ее были как пламя костра, а вокруг открытой Скрижали угрожающе вращались Руны.

Каласса Огненная-как-Ветер

Остановившись в десятке шагов, она сняла маску. На смуглом лице плясала хищная усмешка, а глаза сияли лазурью и расплавленным серебром.

— Ты знаешь имена. Ты знаешь сказки. Может, откопал старую могилу, но ты не знаешь нас. Мы — Люди Теней, и нам нужны не только красивые слова. Готов ли ты кровью подтвердить свое право, изгой?